«Босс» украинского биатлона: Блашко станет спортсменкой высокого уровня

Самый острый для Беларуси биатлонный вопрос-2017 до конца прошлого года так и не закрыли.

Неожиданно переметнувшаяся летом в Украину Дарья Блашко в октябре получила «жовто-блакитний» паспорт, уже несколько месяцев тренируется с тамошней сборной и успешно бегает на внутренних стартах, а руководство белорусской федерации пока так и не решило, что делать со строптивой спортсменкой – или запросить за нее компенсацию, или оставить на двухлетнем карантине, или все-таки как-то вернуть, пишет tribuna.com.

Президент федерации биатлона Украины Владимир Брынзак, кажется, сам не знает, чего ожидать от белорусских коллег. В беседе с Тарасом Щирым он объяснил причину приглашения Блашко, прокомментировал слухи об огромной компенсации и признался, что на уроженку Новополоцка в Украине рассчитывают независимо от решения БФБ.

- Владимир Михайлович, как вы познакомились с Дарьей Блашко?

– Помню ее еще по юниорскому чемпионату мира в Раубичах, где она завоевала две медали. На нем чемпионками стали и наши девочки Юлия Журавок и Анна Кривонос. Но тогда пристального внимания на Блашко не обратил. Случилось это позже – на наших тренировочных сборах в Минске. Наверное, в прошлом году или позапрошлом. Уже не помню. У нашей сборной проходила контрольная тренировка по стрельбе в крытом манеже. Стреляли 30 раз стоя и 30 лежа. Вместе со своим тренером Владимиром Махлаевым Дарья тоже участвовала в занятии. И в результате выиграла у всех наших спортсменок.

- И когда зашел разговор о приглашении в Украину?

– Ну, тогда еще таких разговоров не велось. Кто-то из тренеров мне как-то сказал, что у Махлаева и Блашко якобы нет взаимопонимания в Беларуси, и они рассматривают варианты, где можно тренироваться и выступать за рубежом. Тогда я попросил наших тренеров поинтересоваться у Махлаева, какие у них планы. Он подтвердил, что они с Дарьей действительно не против переезда в другую страну.

Я Махлаева знал лично (он с мужчинами когда-то уже работал в Украине), несколько раз видел в деле Блашко, поэтому сказал: «Ну, если есть проблемы, давайте поможем». Я помогал раньше и российским девчонкам, у которых тоже что-то не получалось. Делалось это независимо от ранга и мастерства спортсменов. И в этом случае тоже решил пойти навстречу, подстраховать. Поймите, у нас спортсменов высокого уровня хватает. И Блашко хотелось помочь чисто по-человечески.

- Блашко согласилась на переезд сразу?

– Я сказал, чтобы они еще раз хорошенько подумали. Мы могли гарантировать только подготовку, помочь с финансами и создать условия для тренировок, но Дарья, как и ее тренер, должна была понимать, что ей грозит карантин – два года без соревнований высокого уровня. И если они хотят к нам переехать, то должны быть к карантину готовы, настраиваться на него. Это было сказано в начале лета.

Какое-то время они думали, совещались. Я по дням точно не помню – своих забот хватало. Но потом я по делам приехал в Минск, мы встретились, пообщались 10-15 минут, и Блашко с Махлаевым сказали, что, учитывая все последствия, твердо решили переехать в Украину.

- Как быстро Дарье сделали украинский паспорт?

– За месяц. Биатлон сейчас очень популярен в Украине. Болельщики есть и среди депутатов, и в кабинете министров, и в администрации президента. Поэтому когда мы обратились с такой инициативой, министр спорта сразу вышел на администрацию. У нас действует положение, согласно которому человек, представляющий интерес для страны, указом президента может получить гражданство. Учитывая и перспективы Дарьи, и наши просьбы, и то, что она была чемпионкой мира, ей дали паспорт.

- Блашко уже получила какое-то служебное жилье в Украине?

– На данный момент она проживает в центре олимпийской подготовки по биатлону в Чернигове. Делит комнату вместе с Марией Панфиловой. Дарья там останавливается между сборами. Там ее вещи. Для начала пока так.

- Когда вы начали вести переговоры по Блашко с Белорусской федерацией биатлона?

– Сначала был телефонный разговор, говорили и на летнем чемпионате мира (август 2017 года – прим.), потом я прилетал на переговоры в Минск. Общался с Андрианом Цыбульским и с его заместителем (Игорь Кузнецов – Tribuna.com). C самого начала они были против, не верили, что ее переезд вообще состоится и Блашко будет выступать за Украину.

Я говорил: «Вы все-таки подумайте. Ведь многие спортсмены к вам переходили – и Зубрилова, и российские ребята. Сейчас жизнь такая. Подобная практика существует не только в наших странах, но и в мире. Немцы едут в Бельгию выступать. Люди ищут, где для них лучше». Я не настаивал. Сказал, чтобы сами приняли решение.

Потом мне сказали, что на подготовку Блашко были потрачены деньги, и нас не поймут, если мы ее просто так отпустим. Это ведь были государственные средства. Но я ответил, что на подготовку Зубриловой мы тоже потратили деньги. И она была более именитой спортсменкой, нежели Блашко. Все-таки четырехкратная чемпионка мира. Однако при переезде в Беларусь мы ей палки в колеса не ставили. После нее к вам переехала Панфилова. И мы тоже не ставили перед ней никаких преград.

Белорусская сторона заговорила о компенсации за подготовку Блашко. Я сказал, что мы не против и готовы финансово помочь ее витебской школе, хотя такого прецедента в биатлоне еще никогда не было.

Решение по Блашко должны были принять на исполкоме федерации в декабре, но до сих пор ничего не известно. Наверное, не могут определиться с тем, сколько на нее было потрачено.

Летом Дарья тренировалась с группой Б сборной Украины, которая выступает на Кубке IBU. Сейчас отдельно готовится от сборной в Карпатах, будет участвовать в соревнованиях по лыжным гонкам и биатлону. Все-таки с группой Б ей тренироваться неэффективно. У нее нет доступа к трассам и стрельбищу. Ну, а летом она опять продолжит работать с командой. Может быть, даже с национальной сборной будет централизованно готовиться к новому олимпийскому циклу.

- Сам факт возможной выплаты денег за Блашко вас удивил?

– Каждому свое. Если у них есть такое желание, то пускай. Просто хочется, чтобы сумма уже была определена. Мы предложение рассмотрим и решим, будем мы идти по такому пути или нет. А то пока ни по компенсации, ни об отказе ничего не озвучено. Уже полсезона прошло, а этот вопрос все тянется.

- Представители БФБ считают, что Блашко должна выступать за Беларусь.

– Если она примет такое решение, мы даже это переживем. Но, уверен, что Дарья так не поступит. Она – ответственный человек. После того, что мы сделали для нее, после пройденного с нами пути, я не верю, что она вернется. У нее в Украине есть перспектива и возможность тренироваться.

- Дарья недавно сама сказал, что не хочет выступать за Беларусь.

– Мне, кстати, звонили, говорили, что она дала белорусскому журналисту интервью. У меня спросили: «Может, вам нужно сбросить почитать?» Ответил, что никогда спортсменам не запрещал давать интервью, и никогда не буду заниматься цензурой или вычиткой. Это ваше дело. Ты сам должен знать, какие могут быть последствия, может ли тебе все это помочь или помешать. Такого никогда не было в нашей команде.

- На ваш взгляд, почему белорусы так долго затягивают с принятием решения?

– Думаю, опасаются, чтобы она, получив разрешение, не обыграла кого-нибудь на соревнованиях. Чтобы не было потом разговоров, мол, вы ее отпустили, в Украине у нее вышло, а здесь не получилось. Понимаете, она ведь тоже читала, что ее называли неперспективной, тихоходом, что у нее низкий показатель максимального потребления кислорода. Ей было неприятно. И она сейчас перед собой ставит цель доказать обратное. И я, повторюсь, готов ей помочь. Но белорусов тоже можно где-то понять. Сейчас на носу Олимпиада, есть ответственность за результат. Может быть, это влияет.

- Какие финансовые условия вам предложила белорусская федерация?

– Никаких. Я знаю лишь то, что они обратились в ее спортшколу, чтобы подсчитали средства, которые были потрачены на воспитание. Все. Больше на меня никто не выходил. Мы с Цыбульским виделись в декабре в Хохфильцене, пожали друг другу руки и разошлись. Как я понял, никакого желания общаться на этот счет у него не было. Не знаю. Или они уже приняли решение, или ждут следующего заседания федерации. Никакой информации мы не получали.

- А какой порядок цифр может быть в биатлоне? Например, миллион долларов в качестве компенсации – это много или нет?

– Да ну. Это ведь не футбол. Такого в биатлоне не было и никогда не будет. Блашко ведь не попадет сейчас на Олимпиаду и пока не готова бороться за самые высокие места. Дарья сама все понимает. Ее Игры – это следующие Игры. У нее все впереди. Так что такие баснословные суммы мы даже не будем рассматривать. Будем ждать, пока закончится карантин. Ну, а если сойдемся на какой-то сумме, Дарья сможет выступать за Украину на международных соревнованиях хоть со следующего этапа. Пускай Блашко спокойно тренируется, выступает во внутренних соревнованиях. Если что, переждем этот карантин. Не так все страшно.

- Мысль о двухлетнем карантине вас не смутила. Получается, вы ее брали на перспективу?

– А что можно сделать? Я же ее не переманивал. Мы ее, скажем так, приютили. При общении я чувствую людей. Я увидел ее рвение, трезвый ум. Дарья очень толково мыслит, все понимает, отличается от многих своей мотивацией. Я мало встречал таких настырных людей, которые бы так хорошо понимали, к чему идешь, что нужно делать и как нужно работать. Свои решения она принимает ответственно и осознает, что ее может ожидать в ближайшей и будущей перспективе.

- Как выглядит Блашко на фоне украинских сборниц?

– Единственное, что я могу сказать – Дарья станет спортсменкой высокого уровня. Это я обещаю. За 20 лет работы в федерации я видел разных людей. Что за спортсмен, я понимаю при первой же встрече. Пообщавшись с Блашко, стало понятно, что ее можно вывести на хороший уровень.

- На ваш взгляд, какое решение примет Международный союз биатлонистов и белорусская федерация?

– А Международный союз здесь ни при чем. О том, что все решает союз, сказали белорусы. Решает все письмо федерации. Оно автоматически разрешает этот вопрос. Да и что я могу прогнозировать, если ответа жду уже 3-4 месяца? Мне логику белорусской федерации понять сложно. Может, у вас другие отношения. У себя я сам принимаю решения. В Беларуси, возможно, председатель федерации сам их не принимает. Не знаю ваших условий.

- Самый ожидаемый для вас итог – двухлетний карантин?

– По крайней мере, я на него настроен. И то, что сейчас происходит, мы называем карантином. Мы не ждем хороших новостей.

- А что может быть самым неприятным итогом?

– Так мы уже имеем с ним дело. Это то, что Блашко не может развиваться как спортсменка, участвовать в соревнованиях. Созданы искусственные ограничения. Белорусы сказали, что не хотят исполнять желаний украинской федерации. Но ведь это не мои желания. Все направлено не против меня, а против спортсменки. У нас есть национальная команда, куда Блашко пока не проходит. Так что на сборную это решение не влияет. Оно влияет отрицательно исключительно на биатлонистку.

- Из-за «дела Блашко» отношения между федерациями биатлона Беларуси и Украины ухудшились?

– У нас с белорусской федерацией подписан единственный договор о сотрудничестве и взаимопомощи. Мы в Беларусь приезжали на соревнования, у себя принимали ваших биатлонистов. Думаю, все останется на прежнем уровне. Я ни на кого абсолютно не обижаюсь. Просто мне неприятно, что молодого человека, который находится на заре своей карьеры, могут с помощью карантина убрать на два года из спорта. Без особой причины.

С нашей стороны предлагалось несколько вариантов. Во-первых, чтобы она не выступала на чемпионате и Кубке мира, на Олимпиаде, а бегала для практики исключительно на Кубке IBU. Мы обещали, что не будем ее заявлять на другие старты. Во-вторых, предлагали вариант с компенсацией. Но до сих пор никакого ответа так и не услышали.