Особенности медицины в Беларуси

Записки пациента Глусской больницы.

В конце июля, через полтора месяца после операции по удалению грыжи, которую мне сделали в бобруйской больнице, не успел еще как следует зажить шов, как я вновь оказался в больнице. На сей раз – в глуской. После приступов боли в груди. Как раз на день рождения. Предварительный диагноз – инфаркт миокарда. После проведенных обследований сказали, что у меня стенокардия. Со всякими сопутствующими диагнозами. Такого у меня еще не было.

В самый пик летней жары я оказался в 5-тиместной палате терапевтического отделения на 3-м этаже райбольницы. Окна-стеклопакеты открыты только чуть-чуть сверху. Ручек на окнах нет – сняты. Одна ручка есть на посту у дежурной медсестры. Солнце жарит в два окна почти целый день. Легкие шторки практически не спасают от солнечных лучей.

Оказывается, несколько лет назад какой-то алкаш в приступе белой горячки выбросился из окна, и с тех пор окна в больнице не разрешают открывать. Ночью во всех палатах двери открыты настежь, но от жары и духоты это не спасает.

Две ночи я промучился в этой душегубке, а потом поставил перед дежурной медсестрой вопрос ребром – эту пытку больше выносить нет сил, надо что-то делать. Например, на ночь выкатывать кровать в коридор. Коридоры в отделении длинные, окон немного, и там гораздо прохладней, чем в палатах.

В ответ мне вначале предложили посидеть на скамейке в коридоре, чтобы охладиться, а потом вспомнили, что у них есть платные палаты, и предложили перейти в одноместную палату. Из двух палат, которые мне показали, я выбрал ту, в которую практически не заглядывает солнце.

В итоге остальные десять дней своего пребывания в больнице я провел в довольно комфортабельной комнате гостиничного типа с туалетом, умывальником, телевизором, холодильником, столом, кроватью, тумбочкой, 2-мя стульями и шкафом для одежды. Вначале мне даже приносили еду в комнату, но я отказался от этой услуги и стал сам ходить в столовую, чтобы совсем не стать затворником. Стоимость одного койко-дня – 3,49 руб. Но я бы, наверное, отдал и больше, чтобы не оставаться с больным сердцем в том пекле, в которое меня поместили вначале. А мои соседи остались там. Почти все – с запущенным воспалением легких. Один – с хроническим бронхитом. Как так можно людей мучить… Они, правда, в отличие от меня, могли на улицу ходить. А мне был прописан постельный режим, запретили ходить на улицу и даже выходить на лестницу.

Лечили таблетками. Горсть таблеток утром, горсть – вечером.

Кардиограмму снимали каждый день. Сделали ультразвуковое исследование сердца. Провели непрерывное снятие кардиограммы в течение суток с помощью аппарата Холтера, который пришлось носить все это время на груди с пятью датчиками.

Выписали меня после почти двух недель пребывания в больнице, когда мне стало лучше. Приступов боли в области сердца больше не было.

В выписном эпикризе написали столько всяких диагнозов, что я был в шоке.

Прописали таблетки. Горсть таблеток утром, горсть – вечером. Для снижения давления, уменьшения частоты сердечных сокращений, снижения уровня холестерина, разжижения крови.

Пришлось соблюдать диету. Жирное не есть, соленое не употреблять, алкоголь не пить. Налегать на рыбу и морепродукты.

Начал потихоньку ходить, и приступы возобновились. Правда, теперь я знал, что их надо снимать нитроглицерином, и постоянно носил таблетки с собой. Не успел восстановиться после больницы, как молоденькая врач-терапевт, которая стала теперь моим лечащим врачом после прибытия из института, стала требовать, чтобы я ехал на обследование в Могилев к кардиологу в областной диагностический центр. В такую жару! Когда я еле таскал ноги, ослабленный лежанием в больнице. Я отбивался, как мог, просил направить меня куда поближе, например, в Бобруйск, но мне сказали, что надо ехать именно в Могилев. Вскоре жара спала, и я вынужден был ехать в Могилев.

При этом оказалось, что иногородних больных, таких, как я, в диагностическом центре записывают на прием только в утренние часы, в районе 8-ми часов. А автобусы из Глуска в направлении Могилева ходят по такому расписанию, что так рано в областной центр не попасть. Поэтому приходится приезжать в Могилев заранее, находить пристанище на ночь, ночевать там, чтобы успеть утром на прием в диагностический центр. Довольно странный порядок.

После того, как я добрался туда, в диагностическом центре меня подвергли велоэргометрии – обследованию, которое почему-то не делают в районной больнице. То ли из-за нехватки специалистов, то ли из-за отсутствия оборудования. Заставили меня там крутить педали велосипеда и проверили, как работает сердце на максимальных нагрузках.

В итоге диагноз подтвердили, и назначили новое обследование – коронографию. В областной больнице через пять месяцев.

Кардиолог прописала мне икорел. Это новое лекарство, французское. Его не было в глуских аптеках, но потом завезли, и я смог его купить. Довольно дорогое средство. Оно очень эффективно подействовало – после того, как я начал его принимать, прекратились приступы стенокардии, которые до этого случались чуть ли не каждый день и жить мне совершенно не давали. Подметание пола, путешествие в поликлинику на прием к врачу и т.д. – все это сопровождалось сердечными приступами.

Но зато с приемом новых таблеток начались головная боль и головокружения. Эти побочные последствия, как написано в инструкции, являются очень распространенными при приеме этого лекарства и могут длиться до двух недель, пока организм не адаптируется.

Спустя несколько дней головная боль и головокружение прекратились, и я смог, наконец, вздохнуть свободно.

Правда, в левом глазу появился какой-то дефект, как будто ниточка попала. Такого у меня раньше никогда не было. Пришлось идти в поликлинику.

Как оказалось, офтальмолога в Глуске нет уже давно, в его кабинете сидит медсестра, которая выписывает направления в бобруйскую поликлинику № 1 (морзоновка), если кому надо решить проблемы с глазами. Так что пришлось уходить несолоно хлебавши.

Но через некоторое время начались новые проблемы.

Начала болеть правая нога в области тазобедренного сустава при ходьбе, подъёме со стула или кровати. С каждым днем все больше. Пришлось идти в больницу.

Новый хирург послал меня сделать рентгеновский снимок тазобедренного сустава. После этого установил диагноз – «Правосторонний коксартроз I степени». Это болезнь, которая постепенно разрушает тазобедренный сустав.

С этим диагнозом хирург отправил меня к терапевту.

Терапевт назначила курс физиотерапевтических процедур – местная магнитотерапия и ультразвуковая терапия с гидрокортизоновой мазью.

Когда я пришел на процедуры в физиотерапевтический кабинет, то мне сообщили, что данная услуга является платной.

Это стало для меня сюрпризом.

0,64 руб. стоит магнитотерапия, 1,26 руб. – ультразвуковая терапия.

Это без учета стоимости используемых лекарственных средств, изделий медицинского назначения и других материалов.

А с учетом – 0,74 руб. за магнитотерапию, 1,82 руб. – за ультразвуковую терапию.

Получилось, что к 45 руб. в месяц за таблетки добавляется еще 11 руб. за процедуры. Это почти четверть моей пенсии.

В физиотерапевтическом кабинете оказалось холодно. Термометр на стенке показывал 140С. То ли из-за того, что батареи обшиты древесно-стружечными плитами с несколькими отверстиями, и воздух почти не проходит, то ли из-за низкой температуры воды в системе, то ли еще по какой причине. И эту проблему не могут решить годами.

Я поинтересовался в бухгалтерии больницы, предусмотрена ли скидка по оплате процедур в физиотерапевтическом кабинете в связи с низкой температурой в помещении. Мне ответили, что такая скидка не предусмотрена, и посоветовали обратиться к энергетику или завхозу.

Я наведался в районный центр гигиены и эпидемиологии (он расположен в здании больницы, практически рядом с физиотерапевтическим кабинетом) и поинтересовался, какая температура должна быть в физиотерапевтическом кабинете.

Врач ответила, что по нормативам температура в помещении физиотерапевтического кабинета должна быть 20-270С, заодно она пообещала проверить соблюдение температурного режима в этом помещении.

Как мне и было назначено врачом, я десять раз посетил физиотерапевтический кабинет. При этом температура там практически не менялась.

Как поется в песне: «Если хочешь быть здоров – закаляйся»…

После пяти процедур магнитотерапии и пяти процедур ультразвуковой терапии боль в ноге начала утихать и вскоре прекратилась почти полностью.

Что будет дальше, какой орган начнет отказывать – не знаю.

Но, как я узнал, после коронографии, которую мне нужно будет пройти, пройдя перед этим целую кучу обследований, выявляют проблемные сосуды и затем делают операцию на сердце – стентирование или шунтирование.

Игорь Кирин, 6tv.by