«Биткоин — первый глобальный инвестпроект в истории»

Почему криптовалюта так популярна и так нестабильна.

О будущем криптовалют, превращении альтернативного средства платежа в актив и смысле метафоры «цифрового золота» рассказывает Владимир Соколов, доцент Международного института экономики и финансов ВШЭ, пишет «Новая Газета».

– Основатель криптовалютной площадки Bitcoin.com в декабре заявил: «Вложения в биткоин — самые экстремальные инвестиции, которые вы только можете сделать. Люди начнут выходить из биткоина, как только поймут, как работает эта криптовалюта». Это далеко не первый раз, когда кто-то обращает внимание на недостатки биткоина как средства платежа: низкую пропускную способность и постоянно растущую комиссию за транзакции. Вы согласны с тем, что биткоин пока больше воспринимается как особый класс активов?

— Скорее да, чем нет. Изначально биткоин действительно задумывался как альтернативное средство платежа и оборота в сообществе биткоин-энтузиастов. Широкая популярность, которая пришла к нему в последние год-два, сделала его интересным инвестиционным активом, но, на мой взгляд, повредила его привлекательности как платежной системы. Прежде всего, время транзакций постоянно возрастает. Сейчас, когда мы расплачиваемся картой Visa, деньги списываются с одного счета и поступают на другой практически мгновенно. Биткоин же построен как распределенная сеть. Все ее участники сначала должны верифицировать транзакцию, после чего она записывается в блок и попадает в общий реестр. На ранних стадиях транзакций было не так много. И это не было проблемой, но сегодня их количество растет, а размер блоков остается прежним. Следовательно, возрастает и время ожидания.

Если бы я расплачивался с вами биткоинами за какой-то товар, то с вашей стороны было бы крайне опрометчиво передавать мне право собственности на товар сразу же, как только я перевел вам биткоины с кошелька.

Лучше сначала подождать, пока транзакция попадет в блок и появится пара новых блоков — тогда я уже точно не смогу отменить перевод. Считается, что блок создается каждые 10 минут, но есть один нюанс. Дело в том, что когда люди совершают транзакции через биткоины, некоторые из них начисляют определенную комиссию майнерам, которые проверяют блоки. Если это большая транзакция, покупка какого-нибудь дорогого автомобиля, то комиссия будет существенной, и наша сделка попадет в ближайший блок через 10 минут. А если мы пожадничаем и не заплатим никакой комиссии, то пропустим вперед себя все более крупные сделки. Такие моменты невыгодно отличают систему биткоинов от традиционных платежных систем. Апологеты криптовалют, конечно, говорят, что это технические сложности, которые со временем будут преодолены, но на сегодняшний момент они существуют.

Как экономист, добавлю в этот список еще один пункт. Популярность биткоина как инвестиционного актива и связанная с этим значительная волатильность курса тоже делают его менее привлекательным средством платежа. Когда я принимаю валюту за свой товар, я хочу, чтобы ее стоимость в следующем обороте не сильно изменилась. Валюта может комфортно циркулировать только тогда, когда мера стоимости от транзакции к транзакции остается более или менее стабильной.

— Биткоин ничем не обеспечен и не выполняет никаких товарных функций. Насколько в таком случае уместна популярная аналогия с «цифровым золотом»?

— Те, кто создал первые биткоины (скорее всего, это группы лиц, которые скрываются под псевдонимом Сатоси Накомото), были грамотными не только с точки зрения математики и компьютерного программирования, но и в плане маркетинга и экономики. Эти люди изначально заложили в биткоин аналогию с золотом. Это были 2008—2009 годы — разгар мирового финансового кризиса. Широкая общественность и финансисты испытывали разочарование в устройстве современной финансовой системы. В частности, все говорили, что центральные банки бесконтрольно печатают фиатные деньги, чтобы помогать частным банкам, у которых накопилось много токсичных активов. Известный факт, что балансы всех крупных центральных банков — ФРС, ЕЦБ, Банка Японии, Банка Англии — в то время сильно выросли. И тогда люди ностальгически заговорили о золотом стандарте.

Поэтому разработчики, стоявшие за биткоином, алгоритмически и идеологически заложили в него аналогию с золотом.

Во-первых, его предложение строго ограничено: всего будет выпущен 21 млн биткоинов, из которых сегодня в обращении находится 17 млн. Во-вторых, чтобы найманить биткоин, все участники Сети должны понести определенные издержки, по аналогии с золотодобычей: купить видеокарты, построить фермы, заплатить за электричество. В этом смысле биткоин отличается от фиатных денег, которые как бы ничем не обеспечены.

В то же время у золота есть товарная функция: люди инвестируют в него, как в ювелирное украшение, оно используется в электронной промышленности и так далее. А сущность биткоина — это альтернативное средство платежа. Естественно, если эта функция вдруг перестанет существовать, то возникнет вопрос о фундаментальной стоимости биткоина.

— Платежи через биткоины крайне востребованы в экстремальных экономических условиях: скажем, в Венесуэле на фоне гиперинфляции или в теневом секторе разных стран. Может, такие серые зоны и останутся уделом криптовалют?

— Справедливости ради отмечу, что в отдельных торговых точках криптовалюту все-таки принимают, потому что это хороший маркетинг. В Европе я видел кафе, в котором предлагалось оплатить счет в биткоинах. Другое дело, что если платить биткоином за чашку кофе, то такая мелкая транзакция будет очень долго проходить. В любом случае, есть такая статистика: в ноябре 2017-го оборот биткоина за год составил $1 млрд. Мы не знаем, какая часть из них приходится на покупку товаров, а какая — просто на переводы и на покупку самих биткоинов. Но, для сравнения, оборот карты Visa за тот же период составил $6,5 трлн.

Биткоин действительно популярен в странах, где сильно подорвано доверие к монетарным властям и есть проблемы с экономической и политической ситуацией. До появления криптовалют в таких ситуациях классическим выходом был уход в фиатные валюты иностранных государств. Некоторые страны, например, специально долларизировали свою экономику. Но бывают и ситуации, когда у страны плохой платежный баланс, поскольку ей нечего предложить на экспорт, и валюта в них физически не поступает. Тогда можно построить ферму, начать майнить и получать актив, который можно будет обменивать как на валюты, так и на товары. В странах, где доверие к монетарной системе стабильно, я не вижу возможностей для того, чтобы криптовалюты вытеснили фиатные деньги.

— То есть посткризисное недовольство финансовой системой в целом улеглось?

—?Я много лет внимательно слежу за финансовыми рынками, и даже перед кризисом 2008 года почти никто из аналитиков не видел проблем в финансовой системе. С другой стороны, всегда есть люди, которые говорят, что скоро вся система накроется медным тазом. Вполне вероятно, что сейчас дисбалансы в финансовой системе есть и когда-то кризис снова случится — есть ряд индикаторов, которые об этом говорят. Но текущее состояние рынков далеко от того, чтобы его можно было сравнивать с настроениями после 2008 года, когда люди стали массово терять веру в финансовые институты.

— Популярность криптовалют почему-то резко выросла именно сейчас, а не в 2008 году.

— Это интересный вопрос, почему именно в 2017 году произошел резкий рост интереса к криптовалютам. Мне кажется, это вызвано не недоверием к национальным валютам, а двумя другими факторами. Первый момент — это очень низкая доходность по большинству активов в западных странах. Ставки по депозитам почти нулевые, а рынок акций уже значительно вырос, и теперь на нем ожидается коррекция. Словом, на рынке достаточно мало инвестиционных возможностей. На этом фоне стали популярны вложения не только в развивающиеся страны, но и в так называемые frontier markets. Например, недавно Таджикистан впервые в своей истории выпустил евробонды, за которые была чуть ли не драка, потому что по ним был предложен высокий купон. Таких примеров довольно много. И вот появляется актив, который показывает хорошую доходность в сочетании с красивой историей про будущее технологий.

Второй фактор состоит в том, что

биткоин — это глобальная история. Взять российского гражданина — ведь у него не так много возможностей инвестировать: депозит, валюта, российский рынок акций.

Даже средний европейский инвестор имеет не очень большой выбор инструментов. А тут берешь, открываешь интернет-кошелек, переводишь туда свои сбережения и покупаешь биткоины из любой точки мира. На мой взгляд, это первый глобальный инвестиционный проект в истории. Даже интернет-бум затронул в основном американских инвесторов.

— В декабре на крупнейшей в США Чикагской товарной бирже начались торги фьючерсами на биткоины. Как приход институциональных инвесторов повлияет на волатильность курса?

— Мы видели фантастический рост стоимости биткоина в декабре. В конце ноября, когда я давал лекцию в фонде Гайдара, он стоил около $8 тысяч. Люди были настроены очень позитивно: наверное, к концу года дойдет до $10 тысяч. Никто не мог предположить, что через месяц курс коснется отметки в $20 тысяч, то есть график будет практически вертикальным. Одним из главных факторов роста как раз была новость о том, что на биржах будут торговаться фьючерсы на биткоин. Эта история подавалась с двух сторон. Во-первых, она должна легализовать биткоин: это не какие-то частные малоизвестные площадки, а респектабельные биржи со столетними историями. Вторая сторона в том, что в биткоин зайдут институциональные инвесторы, глобальные банки, и его цена будет расти еще быстрее.

Но на самом деле я был бы осторожен с такими оценками — это палка о двух концах. Сейчас на криптобиржах можно занимать только длинные позиции: вы можете купить или продать, но не можете играть «в короткую». На обычных финансовых рынках всегда можно занять актив и продать его, сделав ставку на то, что он упадет в цене, а потом выкупить по более дешевой цене и вернуть владельцу. На криптобиржах так делать нельзя, а на фьючерсных эта возможность есть. Поэтому

не факт, что крупные профессиональные инвесторы не начнут играть против биткоина, а это уже будет совсем другой разговор.

— По данным Bloomberg, 40% всех биткоинов принадлежат примерно 1000 человек. Известно также, что у китайских криптоферм есть значительное преимущество в области майнинга. Существует ли риск монополизации системы?

— Вполне вероятно, что есть некие лица, владеющие значительной частью эмитированных на сегодняшний день биткоинов — это прежде всего люди, связанные с Сатоси Накомто.

Ведь изначально биткоин фактически ничего не стоил. У меня есть студент, который в 2013 году получил 3 биткоина за просмотр рекламы в интернете, а сейчас это порядка $45 тысяч. И намайнить биткоины тогда было можно на обычном ПК, что сегодня невозможно: алгоритм усложняется по мере того, как другие участники подключаются к майнингу. Оставшиеся 4 млн биткоинов получат самые мощные майнеры.

Тут есть интересный момент, о котором вы сказали. Биткоин пропагандируется как полностью открытая система, в которой все равны. Никто не может доминировать в ней, потому что маловероятно, что мощности под чьим-то контролем превысят 51%. Но оказалось, что есть алгоритмы, при которых для доминирования достаточно и 25% мощностей. Говорят, что консорциум китайских майнеров уже превысил эту планку. На мой взгляд, это сильно подрывает возможности биткоина стать мировой валютой. Раз есть вероятность, что частная группа людей может аккумулировать критическую долю мощностей, то какой нам смысл отказываться от центральных банков?

— Анонимность системы биткоинов сегодня тоже под вопросом. Налоговые и монетарные власти стремятся регулировать этот рынок, тем более когда транзакции проходят через крупные биржи.

— Внутри системы блокчейна анонимность существует по определению: в ней есть частный и публичный ключи. Но, во-первых, как говорят биткоин-энтузиасты, при желании и внутри системы можно следить за какими-то крупными кошельками. Скорее всего, отслеживать крупные платежи действительно технически возможно. Вторая проблема появляется, когда мы работаем не в самой системе, а начинаем менять биткоины на фиатные деньги и выходим на биржу. Как только мы открываем для этого счет, мы выдаем информацию о себе, и анонимность полностью пропадает. Для налогообложения это важный вопрос.

На данный момент наше государство не облагает налогами доход от продажи биткоинов. Хотя если я продам акции «Газпрома», то с меня за эту возьмут по крайней мере 13% дохода.

Конечно, когда государство придет в эту сферу, некоторые люди будут предлагать проводить операции за наличные через личные кошельки, но тут возникнут совсем другие риски.

— Целый ряд стран планирует разного рода эксперименты с национальными криптовалютами. Есть ли шанс, что именно государствам удастся ликвидировать недостатки блокчейн-инфраструктуры, о которых мы говорили в начале?

— Биткоины и другие криптовалюты — это частные и открытые системы. Их идеология состоит в том, что любой желающий может стать эмиссионным центром. Классические монетарные механизмы, наоборот, централизованы: эмиссией занимаются центральные банки. Я считаю, что

философия централизованных систем в ближайшее время никуда не денется. Другое дело, что эти системы могут перейти на блокчейн-технологию по распределенному хранению данных.

Сейчас транзакции хранятся в центральном депозитарии, в то время как все остальные участники Сети играют периферийную роль. Если перевести такие системы на блокчейн, это повысит их надежность, скорость транзакций и так далее.

В частных системах важен баланс между эффективностью и доверием, а в закрытой системе участники авторизированны, доверие изначально высокое. Поэтому технологические минусы криптовалют, такие как низкая пропускная способность, можно будет нивелировать путем создания более крупных блоков, ослабив при этом аспекты, связанные с доверием. Но это все равно будет старая система на новом движке, а не полное изменение парадигмы и появление альтернативных частных денег.

— Ваш вердикт, получается, такой: блокчейн-технология продолжит развиваться, но криптовалютный пузырь так или иначе должен сдуться?

— Идеи блокчейна, биткоина и смарт-контрактов сами по себе достаточно революционные. Люди в них верят, и скорее всего они действительно смогут воплотиться, хотя возможно и не в том виде, как предсказывают сейчас. Но на волне популярности криптовалют появляется много других людей, которые не вносят в технологии почти никакого вклада, добавляют к названию своих стартапов слово «блокчейн» и пытаются за счет этого продавать свои продукты. Они необязательно криминально настроены, просто масштаб их инноваций очень мал. Тем не менее клиенты для них все равно находятся, потому что биткоин уже стоит слишком дорого, а тут как будто бы еще есть шанс успеть.

Так бывает со всеми стартапами: многие приходят на волне, пытаясь вскочить на плечи предшественников. Недавно я был в парикмахерской, и рядом со мной сидел мужчина, который говорил по телефону: «Биткоины продавай, эфир бери». Движуха вокруг криптовалют очень большая, а это первый признак того, что на рынке что-то неладно.