Туристка из Питера: Минск напоминает выглаженные дедушкины брюки

Петербуженка приехала знакомиться в родиной мужа-белоруса.

Существует стереотип, что в Петербурге всегда дожди, повышенная духовность, снобизм и бесконечная депрессия. А люди соответствующие, и их ничем не удивишь. Насколько это соответствует действительности, kyky.org попросил рассказать гостей столицы, приехавших на новогодние каникулы из «Северной Пальмиры».

Александра Ушенина вышла замуж за парня из Беларуси, и приехала знакомиться с родиной мужа:

- Еще за месяц до Нового года муж начал поднывать и мечтать, как на новогодние каникулы он поедет на дачу в Беларусь, и будет там сибаритствовать десять дней, выбираясь лишь на лед поудить рыбку. Я мелко семенила вокруг с округлившимися от ужаса глазами. Одно дело – жарким летом пастись на крыжовниках и прочих смородинах, нырять из бани в озеро, жарить шашлыки и себя на солнышке. И совсем иной коленкор – забраться в глушь среди зимы, когда наша деревня на пять дворов почти полностью вымирает, остаются два похмельных селянина, в лесу волк воет, а дорога до райцентра представляет собой ту самую стиральную доску, о внешнем виде и назначении которой современные дети даже не догадываются. Однако, партия сказала «надо», комсомол ответил «есть» – и второго января мы, утеплившись зимним камуфляжем, прибыли на место отпускной дислокации.

Гастрономический и прочие экстазы питерца в белорусской глубинке

И сразу же вопрос: белорусы, признавайтесь, что у вас за тесная связь с островами Карибского бассейна? Мы, вроде, живем в городе, который еще Петром был назначен «окном в Европу», к нам контрабанда должна идти неиссякаемым потоком, про нас песню Шнуров спел, мол, в Питере пить, у нас баров и маркетов на каждом углу по пять штук на квадратный метр. Так почему, почему в этих маркетах нам предлагается за шальные тысячи российских рублей выбрать из «продукта ромового спиртосодержащего светлого» и «продукта ромового спиртосодержащего темного», а у вас даже в Ушачском сельпо за три копейки ром кубинский, ром из Тринидад и Тобаго, текила в шляпке, текила без шляпки? Глаза разбежались, печень испуганно прильнула к позвоночнику и выбросила белый флаг. Есть предположение, что мы отведали еще не все дары земель карибских, и где-то из-под полы в колбасном ряду торгуются приветы из Колумбии, но мы проверять не стали.

Кстати, о колбасках. Еще о сыре и соках прямого отжима. Не то, чтобы мы на родине были лишены всех этих радостей жизни, однако разница в ценах ощутимая. Продукция такой степени «мясистости» позиционируется у нас, как элитная, и денег стоит немалых, поэтому по приезде на дачу я старательно отъедаюсь «дзедушкiными пачастункамi» впрок.

Вот тут возникает дилемма. Вы там скажите президенту, что не стоит весь скот пускать на фарш и на экспорт, потому что при всем многообразии выбора готовых к употреблению продуктов, мы сильно озадачились нахождением свежего мяса. Говядину добывать нам пришлось аж в Полоцке, а вот поиски утки или гусенка так и не увенчались успехом. Возможно, все самое вкусное вы прячете подальше от туристов, чтобы мы вас ненароком не объели. Где-то там же, видимо, только для своих и с паролем вы продаете хорошую картошку. Нам вот не досталось. Только в виде готовых драников в Минске, чтобы не вывезти было беларуское золото под фальшполом внедорожника.

Но про столицу позже. Еще пара слов об очаровании провинции. Я как переезжаю границу – у меня начинает сердце радоваться от обилия разных пальм, цветочков, фламинго и поросят, что живут в палисадниках. У нас такого буйства флоры и фауны из подручных материалов не наблюдается, даже если отъехать сильно далеко вглубь страны. Там максимум лебедя из покрышки можно встретить, да и того – битого жизнью и временем. В белорусских же городах, не говоря уже о селах, стадами пасется декоративный скот – веселит глаз, умиляет душу.

Из грустно-забавного – это особая порода пьющих мужичков, уверенных, что российские номера на машине гарантируют высокую степень благотворительности. Нам пытались по дешевке продать спутниковую тарелку, честно просили на опохмел, на бензин и даже кидались на капот с криком «дорогие россияне!» (а мы как-то привыкли, что нас так зовет только верховный главнокомандующий в новогоднюю ночь под бой курантов, когда рассказывает, как увеличились надои молока и выросла обороноспособность страны).

Минск – город ностальгии, еды, велосипедов и казино

Итак, Минск. Если охарактеризовать его одним словом, то это будет слово «опрятный». Это очевидно не модная столица мира, не бизнес-сити, и даже не туристическая Мекка. Минск — это город-ностальгия по лимонаду за пятьдесят копеек, это город детства, даже если ты там в первый раз. Он напоминает выглаженные дедушкины праздничные брюки. Словно тебе пять лет, в косах – банты, на ногах – белые гольфы с сандаликами, платье нельзя помять, в руках – гвоздики, и бабушка ведет тебя на парад в День Победы, а потом вы зайдете в кафе «Сластена» и из креманки на ножке можно будет съесть самое вкусное в мире мороженое. Даже если на самом деле тебе за тридцать, в кармане белорусский (!) кальвадос, и ты шатаешься по туристическим маршрутам вдоль и поперек Немиги. Там, кстати, где поперек, на улице Зыбицкой, подают щавелевые наливки и, кажется, даже свекольные. Это очень аутентично. Можно добавить в меню настойку на ревене и капустный рассол. Удивило в центре малое количество молодежи, но, видимо, студенты все разъехались на каникулы к мамам в Жлобин и Могилев. Во «взрослый»-же ресторан было не так просто попасть, нам пришлось даже потомиться в очереди.

В Минске нужно есть. Это очевидно. Я считаю, сюда необходимо организовывать путешествия групп людей с дефицитом массы тела. В Грецию ездят за шубами, в Турцию – за дубленками, а вот в Беларусь – за боками. Это можно назвать «Зажорный тур». Прямо представляю, как к памятнику Якуба Коласа подъезжает автобус, из него вылезают изможденные жители Москвы и Петербурга, отощавшие на пластиковых помидорах, разминают конечности и пускаются в пучину гастрономического разврата. Первым делом им в рот суется драник со сметаной – и пивом его, местным разливным пивом запить. Следом за ним несется богатырский драник с копченым мясом в компании хреновухи. Никаких перерывов на отдохнуть. Время колдуна и спотыкача! Сверху положить рулады. Залить зубровкой. Давно драник не ели. Повторить! Через три дня за группой должны приезжать уже два автобуса, так как всем экскурсантам в один физически не влезть. Вместо изможденных туристов домой отправляются сытые румяные толстячки, прижимающие к телу торбы с санкционной продукцией.

Лично я из Беларуси помимо снеди везу мешок косметики, потому что она вся такая приятная, и оптом стоит, как одна банка моего крема дома. Причем, нет совершенно никакой возможности не намазать на себя все и сразу, желательно, в три слоя. Ну и, признаюсь, еще я контрабандой вывожу трусы. Много. У меня уже в Новополоцке (вообще, местные жители утверждают, что говорить нужно «НовополоцЫк») протоптана дорожка в «Дом Гандлю», откуда муж извлекает меня за ноги, потому что там отключается финансовый предохранитель, и я начинаю грести бельё тюками.

Кстати, о белье. Постельном. Вы его крахмалите! Несмотря на широчайший круг общения в разных городах России, я не знаю ни единого человека, который бы крахмалил простыни. Я даже забыла, что такое бывает. Ни из одной прачечной мне ни разу не отдали хрустящую наволочку. Но я никогда не забуду круглые глаза и сакраментальное: «Вы не крахмалите белье? Как же вы живете?» Живем, живем, более того, используем литры кондиционеров, чтобы смягчить ткань! Вот такая разница в менталитетах братских народов.

Что еще обращает на себя внимание в Минске, так это ничтожное количество южных мигрантов из бывших союзных республик. Разве что «турки, выдающие себя за итальянцев», но это уже немного другой уровень игры. Для человека, пожившего в спальных районах Москвы и наслушавшегося «красавис, маме зять не нужин?», это просто какой-то рай. Как бы нетолерантно это ни звучало.

А верхом толерантности в Минске можно назвать велодорожки. Даже на проспекте Независимости они сделаны не по краю проезжей части, а за поребриком, на тротуаре. При этом пешеходы и велосипедисты не мешают друг другу ходить и, соответственно, ездить.

Ну и напоследок, конечно, два слова про казино. Бывший крупье во мне рыдал и рвался за эти темные двери. Пожалуй, если бы можно было задним числом где-то между двадцать пятым и двадцать шестым вставить дополнительный год и прожить его, я бы провела его в Минске, мешая карты и вкусно кушая драник. И пивом его запивая, местным разливным пивом.