Россия застыла

Дела в Кремле не так хороши, как могли бы быть.

Через несколько недель Путин позволит избрать себя президентом России в четвертый раз. Молодые россияне, которые впервые получат в середине марта право голоса, не знали никого, кроме Путина, во главе страны. Невозможно ответить на вопрос, было бы этой стране сегодня лучше в экономическом плане, если бы Путин с 2000 года не держал власть в своих руках. Ясно одно: дела в России не так хороши, как могли бы быть. И большую ответственность за это несет Путин. Его техника удержания власти давно уже действует не только внутри кремлевских стен. Формально корректно, прикрываясь правомерностью, однако по сути безжалостно Путин подавил не только перемены в политике, но и в экономике. Сегодня Россия — это парализованная страна. Она застыла в статусе-кво, в котором у многих россиян не так много комфорта, однако они выживают без борьбы. Пока им этого достаточно, а Путину этого хватает для политического выживания.

Ни Россия, ни россияне не обеднели. В этой стране нет таких лачуг, как в Индии и Южной Африке. Никто не голодает, нет эпидемий преступности. Очень редка безработица. Однако это не так хорошо, как звучит: у одних есть настоящее место работы, а у многих других его нет, и тем не менее они что-то делают, будь то в крупной теневой экономике или в саду на даче, где выращивание собственных овощей по-прежнему остается само собой разумеющимся делом. Из-за отсутствия действующего социального государства многие россияне работают с утра до ночи, чтобы удержаться на плаву. В большинстве случаев это так или иначе функционирует.

Проблема заключается в том, что россияне вынуждены выполнять огромный объем работы вне официальной экономики, поскольку иначе не получается. Другая проблема — в том, что работа в теневой экономике малопродуктивна, большие усилия там дают небольшой результат. Однако, к сожалению, это роднит ее со многими видами деятельности на официальной работе в России. Пожалуй, ничто так хорошо не показывает трагикомедию российских экономических будней, как поливальные машины, которые по поручению городской администрации во время летней грозы объезжают улицы и поливают их водой ровно в том объеме, в каком это предписано для борьбы с пылью в жару. Согласно плану, цистерну надо опустошить. А о грозе в плане ничего не говорится. Если водитель вернется с полупустой цистерной, то и ему, и его шефу будут грозить неприятности.

Количество часто значит больше, чем качество, — и через 26 лет после падения Советского Союза, и за 18 лет господства Путина. Руководитель Кремля также охотно зачитывает в начале своих речей статистические данные о народной экономике в качестве доказательства успехов. По иронии, эти показатели были бы намного больше, если бы Путин позаботился о том, чтобы те люди, которые обеспечивают эти цифры, не жили бы до сих пор в стране, в которой полив во время дождя считается самым правильным делом.

Многие годы Путин предоставлял экономике гораздо меньше свободы, чем хотели бы иметь компании, вкладывая свой капитал и принимая себя риски с тем, чтобы страна ощущала, как окупаются гибкость и эффективность. Вместо этого рос государственный сектор. Концерны и конгломераты под контролем Кремля захватывают все вокруг. Путин не смог решительно устранить огромную массу бюрократических предписаний. Коррупция — все еще повседневное дело. Компании не могут полагаться на справедливые правовые решения. Агрессия Москвы во время украинского кризиса вызвала целую цепь устрашающих санкций и контрсанкций. В торговле процветают протекционизм и упование на импортозамещение.

Поскольку экономика сталкивается со столь многими структурными препятствиями, а предпринимательская инициатива слишком редко оправдывает себя, судьбу России по-прежнему решают цены на нефть. Нефть и природный газ остаются важнейшей продукцией и статьей экспорта. Во время рецессии 2015 и 2016 годов, вызванной падением цен на нефть, обсуждались вопросы либерализации для предприятий, однако пойти на это никто не отважился. Теперь нефть вновь подорожала, и дебаты затихли.

Макроэкономические реформы, такие как похвальное введение свободного курса рубля, Кремль допускал лишь тогда, когда это одновременно стабилизировало государственные финансы и обеспечивало сохранение власти. Реформы, которые предоставляли бы людям больше прав, могли бы угрожать этой власти — вот еще одна причина их отсутствия. Может быть, по убеждению, но наверняка также ради своего блага и блага своих любимчиков, бывший шеф секретной службы форсирует государственный капитализм.

Для Кремля застой менее опасен, чем прорыв. Но он все равно опасен. Давление в котле повышается медленно: реальные доходы россиян снижаются вот уже четыре года подряд. Экономика парализована настолько, что даже двойное повышение цен на нефть не позволит поднять доходы до уровня ранних лет правления Путина. Рост, на который способна Россия, — максимум 2% в год — слишком незначителен, чтобы достичь прошлых показателей. Однако маловероятно, что новый-старый царь вообще в этом заинтересован.

Беньямин Трибе, Frankfurter Allgemeine Zeitung (перевод – inosmi.ru)