Как белорус в 40 лет бросил бизнес и уехал в Норвегию строить дома

Пример этого человека доказывает: учиться никогда не поздно.

В конце 90-х, попробовав себя в нескольких бизнесах и разочаровавшись в «специфике», Валерий Грибковский решил уехать в Норвегию, вслед за семьей, пишет сайт dom-expert.by.

Оказавшись за границей, ему пришлось начать с нуля: учиться вместе с 17-летними школьниками, подрабатывать на местной судоремонтной верфи. Однажды его старания заметили, и предложили построить мини-гостиницу на удаленном острове с населением в 50 человек. Несмотря на отсутствие опыта, Валерий ухватился за проект… О том, что произошло дальше — рассказывает сам герой.

Из науки — в бизнес. Вынужденно

- После окончания университета я 11 лет отработал на кафедре электроники БГУИР, прошел весь путь от аспиранта до зав. лабораторией и кандидата наук… А в бизнес ушел по простой причине — не было своего жилья и возможности заработать на него ученой степенью. С двумя друзьями организовали фирму, занимающуюся компьютерными сетями и написанием софта для компаний. Это было в 1991-м году.

Очень скоро я подтянул и без того неплохой английский и начал помогать создавать совместные предприятия приезжающим в Беларусь иностранцам. Постепенно это превратилось в основной бизнес, я ушел в него с головой и стал директором в одной из таких компаний. Организовал свою фирму по поставке российских котельных, занимался зерном и т.д. Каждый бизнес был сложно-техническим, со всеми вытекающими последствиями: бесконечными поездками, бартерными схемами расчетов, поисками платежеспособных клиентов… Зато в этот период мне удалось заработать на квартиру, появился некий капитал.

Шел 96-й год. Жена преподавала в БГУ, доцентом на факультете прикладной математики, и много времени уделяла работе с местным фольклорным ансамблем «Неруш». У нее был хороший иностранный язык, поэтому ее стали привлекать к программам культурного обмена между РБ и Норвегией в качестве переводчика. Затем она стала сопровождать этот и другие ансамбли в поездках за границу. Постепенно у жены появились связи в Норвегии, друзья. А в какой-то момент норвежцы признались, что у них недостаток специалистов по математике и пригласили жену поработать, сначала в течение года.

К концу этого года в одной точке сошлись сразу несколько жизненных ситуаций. Жене предложили еще один контракт в Норвегии на несколько лет, и уже не в школе, а в университете. Дочь заканчивала белорусскую гимназию, ей как раз нужно было определяться «куда дальше». А в бизнесе, которым я занимался, начались сложности со взаиморасчетами… В какой-то момент я решил, что с меня хватит, и решил присоединиться к жене, попробовать себя в чем-то новом за границей. Так наша семья переехала в Норвегию.

В Норвегии

Мы приехали в университетский городок Молде — всего с 24 000 жителей. И сразу столкнулись с проблемой: найти съемное жилье оказалось непросто. Помогли наши норвежские друзья — вышли на людей, у которых числился в собственности нежилой дом, его нам и предложили.

И практические первое впечатление о стране. Мы переступаем порог дома, в котором никто не жил 10 лет: пыльного, необустроенного, не готового к приему жильцов. С горечью оцениваем масштаб предстоящих работ, по приведению дома в минимально жилое состояние. А буквально через час раздается стук в дверь…

На пороге — 6 женщин со швабрами и ведрами. Говорят: вы наш новый сосед, будем сейчас устраивать дугну. Я спросил: «Что это?». Мне объяснили, что это наподобие нашей талаки — давняя традиция взаимопомощи тем, кто находится в сложной ситуации. Оказывается, наши друзья предупредили знакомых, что мы въезжаем, и нам нужна помощь. Я был в приятном шоке. Женщины тут же приступили к работе: начали все мыть, драить, подметать. Принесли постельное белье, шторы, посуду, вещи первой необходимости. За 5-6 часов общими усилиями привели дом в относительно жилой вид.

Владельцы дома — пара ученых-гемологов, жили в другом городе, Транхейме. Когда я с ними связался, сказали: в доме все устарело, поэтому в счет арендной платы можете производить любые улучшения в доме, какие сочтете нужными. Я приступил к работе практически сразу, начал приводить в порядок первый этаж дома. Положил паркет, поклеил обои, занялся мелким ремонтом, чтобы не сидеть без дела… Потому как найти другую работу в Норвегии оказалось непросто.

Занимательная занятость

Сперва я пытался найти работу по специальности. А потом – и не по специальности. В обоих случаях ничего не вышло. В отличие от постсоветских стран, в Норвегии своя система: каждый должен быть на своем месте. Люди видели мой диплом физика, наличие кандидатской степени, и везде говорили, что я «оverqualified». У них по закону нельзя брать такого человека на более «низкую» работу…Так я и мыкался, в надежде куда-нибудь пристроиться, пока не заметил то, что с самого начала «лежало» под носом.

Дом выходил окнами прямо на фьорд, на берегу которой была мастерская, где ремонтировали деревянные яхты. Я не обращал на верфь внимания, пока однажды на берег не вытащили старый баркас с серьезной пробоиной. Свободного времени у меня было много, и я отправился посмотреть, как чинят судно. Там познакомился с владельцем мастерской. Когда он узнал, что я ищу работу, поинтересовался: смогу ли сделать тент над баркасом, чтобы ремонт не зависел от погоды? Я ответил, что смогу, и получил свою первую за границей работу… По сути — пошел в подмастерья, хоть мне и было на тот момент 40 лет.

Случай

Дальше события развивались интереснее. Владельцем поврежденного баркаса оказался Свайн Бьорнерем, выпускающий редактор местной газеты, популярный в Норвегии журналист. Время от времени он наведывался на верфь, смотрел, как идет реконструкция. Там мы и познакомились. Я узнал, что Свайн — выходец из рыбацкой семьи, происходящей с рыбацкого же острова Уна, расположенного в 45 км от берега. И про свою «малую родину» Свайн рассказал немало интересного.

Остров Уна — уединенное место в океане, с неповторимой атмосферой и энергетикой. Когда Свайн родился, на острове жило порядка 500 человек. На момент, когда о существовании Уны узнал я, население сократилось в 10 раз, деревня вырождалась. Но место оказалось настолько своеобразным, что его начали использовать в качестве туристического объекта. Одна женщина из Голландии переделала местную школу в приют для творческих личностей — художников, писателей, музыкантов, приезжающих в поисках вдохновения. И Свайн поделился со мной идеей: построить на острове туристическую мини-гостиницу. К тому времени был готов строительный проект.

В итоге он взял меня на остров, познакомил с родителями, показал проект будущей гостиницы и предложил заняться его реализацией. Свайн видел, как я работаю на мини-верфи, как обращаюсь с деревом, а кроме того, к этому времени мы стали друзьями.

Разумеется, я согласился. Хотя строительного опыта у меня не было — если не считать таким ремонт 3-комнатной квартиры, который я когда-то делал своими руками.

Ход конем

Первым делом мы съездили к архитектору, автору проекта. Пообщались, и он объяснил, что ничего технически сложного в строительстве нет. Однако я не мог самостоятельно вести стройку — не было норвежских аттестатов. И в одиночку тоже не мог — просто не справился бы в установленные сроки. В итоге мне удалось договориться с бригадой строителей из Лепеля об их «командировке» в Норвегию, как раз на время возведения гостиницы. Разумеется, разрешения на работу не было и у них. Казалось бы — безнадежная затея, да? Но мы сделали «ход конем».

Обратились в мэрию, договорившись о том, что за ходом работ будет наблюдать сам архитектор — дистанционно, через веб-камеру. На острове был телефон, и если какие-то узлы вызывали затруднения — он мог прислать по факсу детализированные чертежи. Архитектор не только полностью контролировал ход выполнения работ, но и нес всю ответственность. На таких условиях администрация города согласилась. Как только нам дали «зеленый свет», я сигнализировал на родину, чтобы ребята начинали оформление рабочих виз.

Снова в школу

Пока шло оформление бумаг (а в случае оформления иностранцев это занимает несколько месяцев), я решил овладеть полезными в строительстве навыками. Из общения со знакомыми норвежцами узнал, что в местной школе готовят плотников, причем — сразу на реальных, а не учебных объектах! Почему так?

В Норвегии есть практика: если человек, например, хочет отремонтировать свой автомобиль дешевле, он может обратиться в школу с авторемонтным уклоном. Где ему тот же самый ремонт выполнят ученики под руководством учителя. При этом учитель несет всю ответственность, качество ремонта не страдает, но заказчику услуги обходятся вдвое дешевле. А ученики получают реальный опыт и часть денег за работу.

Для меня было шоком, что люди не на «макетах» занимаются, а сразу идут учиться на реальные объекты: в автомастерские, на стройку и т.д. И после трех лет такого обучения из школы выходит уже готовый к реальной работе плотник, автослесарь, сантехник, электрик… А как у нас? Приходишь на завод после школы, тебе говорят: «Забудь все, чему тебя учили, сейчас будешь узнавать как оно на самом деле». Что называется — почувствуйте разницу. Словом, я попросил, и мне разрешили заниматься с ребятами, которым было по 17-18 лет. Несколько месяцев мы работали с ними плечом к плечу, на настоящих строительных объектах. К началу возведения гостиницы я уже кое-что умел.

Стройка

Финансирование стройки было организовано на должном уровне. В Норвегии работает сеть строительных супермаркетов, один был и в нашем городе. Заказчик передал мне банковскую карту с крупной суммой денег, на которые я мог закупать материалы только в этом супермаркете. Ассортимент был огромный, мы приобрели все в одном месте: материалы, инструмент, спецодежду и т.д. На острове жили вместе со строительной бригадой в огромном доме родителей заказчика, места хватало на всех.

Начали с фундамента. На месте строительства земли не было — территория под площадку представляла собой отвесную с одного края скалу. А нужно было сделать «ступени» под фундамент дома. Процедура заняла всего полдня: приехал «бусик» со специалистом, который выдал нам пневмобуры, разметил места для сверления, и подписал цифрой на какую глубину сверлить. Затем в просверленные шурфы заложили взрывчатку и детонаторы. С помощью привезенного с собой мини-экскаватора, исполнитель расстелил поверху «одеяло» из покрышек, чтобы не разлетелась крошка. А рукоять взрывателя доверил крутнуть нам.

Когда мы это сделали, пласт камня подпрыгнул на два метра. Сняли «одеяло» — под ним остались лишь фрагменты камней. После уборки этих фрагментов перед нами оказалось идеально ровное плато. Камни мы использовали позже, при строительстве фундамента — укладывали их рядами с последующим заполнением стыков бетоном. Причем старались, чтобы с наружной стороны следов бетона видно не было, дабы сохранить самобытность фундамента. Это было «фишкой» проекта и требованием архитектора — чтобы дом практически не выделялся на местности. Хотя отлить из бетона было бы, разумеется, легче. А так мы вчетвером выкладывали фундамент почти месяц, более 50 погонных метров.

После фундамента занялись выводом инженерных сетей (на каждую приглашался свой специалист), затем приступили к возведению каркаса. Брус и массив не рассматривали: из опыта норвежских строителей такие дома можно строить только в горах, где более сухой климат. А наш дом располагался на берегу океана, и ко влажному прибрежному климату больше подошла каркасная технология. В качестве основного материала каркаса использовали сосновый брус техсушки, сечением 45х145 мм. По планировке дом состоит из двух модулей: большой общей гостиной, и отдельных «примыкающих» помещений.

Норвежцы говорят: три кита, на которых держится каркасное домостроение, это: теплоизоляция, микроциркуляция, и ветрозащита.

Зимы на острове теплые — от минус 5 до +5. Дом проектировали для круглогодичного проживания, поэтому требовалось утепление. В стены закладывали базальтовую вату Rockwool толщиной 150 мм, в качестве ветрозащиты применили битумированную целлюлозную панель толщиной 12 мм. Особенность этих панелей — микроциркуляция, они «дышат». Даже если влага попадает в утеплитель, она в итоге выходит наружу. Поверху каркаса использовали деревянные панели со специальным укрывающим покрытием. Эти же листы придали дополнительную жесткость конструкции.

Кровля выложена дерном — это один из «национальных» видов кровель в Норвегии. Уклоны крыши составили всего 27 градусов, благодаря чему создается впечатление, что дом приземистый. Хотя на самом деле высота по коньку (от фундамента) — порядка 5,7 метров (в гостиной, где самые высокие потолки). В модулях, которые примыкают к гостиной вообще два этажа — первый и мансардный. Утепление кровли аналогичное — 150 мм. Однако 200-мм слой дерна поверху выступает как дополнительный утеплитель: грунты легкие, на основе торфа, и хорошо задерживают тепло.

Дела инженерные

В Норвегии, несмотря на серьезные объемы добычи, газ для отопления практически не используют — протяженность территории делает прокладку коммуникаций экономически невыгодной. Поэтому в каждый дом заводится только электричество и холодная вода. Зато электроэнергия — одна из самых дешевых в Европе, благодаря множеству локальных гидроэлектростанций, работающих от талых вод с гор. На острове существовали свои источники энергии, но общая схема подключения была применена «материковая» — электричество+вода.

В доме вода поступает сразу в электрический бойлер с системой рекуперации. Внутри она разделяется на два потока: та, что идет на отопление, подогревает воду для хознужд. Это эффективно не только с точки зрения экономии ресурсов. Схема «электричество+вода» позволяет легко автоматизировать все эксплуатационные процессы. Даже в конце 90-х владельцы загородного дома могли позвонить по телефону и специальным кодом включить отопление, чтобы к их прибытию, он уже прогрелся. С развитием интернета делать это стало еще легче.

Когда обустраивал в доме санузлы, столкнулся с интересной особенность. По технологии нам нужно было нанести дополнительный слой ярко-красной гидроизоляции в санузле — на пол и стены. На мой взгляд — это было уже избыточно, помещение так было защищено от влаги по высшему разряду. Я прямо спросил у архитектора: «Для чего это нужно?». А он ответил: если с домом не дай бог что-то случится (а все дома в Норвегии застрахованы), приедет человек из страховой, вскроет пол или стену, и если вот этого ядовито-красного слоя не увидит — ни копейки вы не получите. То есть — гидроизоляция служит еще и маркером качества работ. И таких нюансов в норвежских домах — вагон и маленькая тележка.

В итоге объект в 230 кв. метров мы построили за 12 месяцев, закончили в 2000-м году. Фотографии, что вы видите ниже — сделаны летом 2017-го года. Дом в отличном состоянии, за 17 лет с ним ничего не случилось — даже ремонтов косметических не было. И сегодня он практически не требует обслуживания. Правда, судьба распорядилась так, что изначальное свое предназначение он выполняет лишь частично.

За первые 10 лет существования дом передали в оперативное управление банку, который сдавал его своим клиентам, перечисляя владельцу полученные доходы. Здесь побывали сотни людей со всего мира: бизнесмены, политики, IT-специалисты… А в 2010-м году шведский писатель Хенниг Манкель, автор популярных романов фильмов о Курте Валландере, купил половину дома. С тех пор он живет полгода в своем доме Конго, а вторую половину — на почти заброшенном острове Уна, где черпает вдохновение и пишет новые книги. После этого владелец перестал сдавать вторую половину дома, оставив его в качестве семейного «загородного гнезда».

Норвежская совесть и белорусское «авось»

За время работы я осознал, что строительство в Норвегии сильно отличается от того, к чему мы привыкли. Их строительство «под ключ» подразумевает обустройство дома всем, включая кухню, мебель и шторы. В среднем, в месяц строитель делает около 10 кв. метров «под ключ». У нас при строительстве гостиницы, даже при относительно высокой загрузке, не получалось делать более 5 метров в месяц. А в Беларуси, в среднем, делают всего 2 кв. метра «под ключ» в месяц. То есть — по производительности мы отстаем от Норвегии в 5 раз. Почему так?

У норвежцев есть такое понятие, как «рабочая совесть». Даже скрытые работы они делают без брака. Даже когда никто не смотрит и не контролирует — они неукоснительно следуют технологии. Это — главное, но есть и более объективные причины.

Вот эти причины: 1) Стройматериалы высокой степени готовности. От поставщиков строителям поступают материалы сразу нужных кондиций: сечения, влажности, качества и т.д. 2) На любую часто повторяющуюся операцию есть свой инструмент, включая достаточно специфичный. Скажем, гвозди тут вообще не забивают молотком — у всех «пистолеты». 3) Очень четкое планирование — и по снабжению, и по техническим решениям, и по архитектуре. Нет ненужных операций, последовательность действий максимально эффективна. 4) Проекты высокого качества: без конфликтов, неувязок и нестыковок. Для Беларуси это пока один из самых уязвимых моментов: у нас слабые конструкторы в индивидуальном строительстве. А у архитекторов зачастую доминируют вопросы эстетики, а не функциональности. Если бы в Норвегии архитектор или конструктор задумали что-то изменять или доделывать по ходу строительства — к нему бы после такого никто не обратился. 5) Бесперебойное финансирование. Тоже редкость для наших широт: заказчики привыкли оплачивать следующую часть работ, лишь по завершении предыдущей. И это еще при условии, что имеется вся сумма на руках.

Читателям могу дать несколько советов, «выстраданных» личным опытом. Первое — обращайтесь к профессионалам, проверяйте их квалификацию. И второй посыл — не жалейте времени на то, чтобы сначала построить дом в своей голове, продумать все максимально подробно. В строительстве скупой платит трижды: в первый раз за плохо сделанную работу, второй раз — за переделку, третий — за то, чтобы сделать как надо (качественно).

Вместо заключения

Вернувшись в Беларусь, я продолжил заниматься каркасным домостроением, и работать по дереву. Терраса в кафе «Кушавель», летний ресторан торгового дома «Полесье» — это мои объекты в Минске. Довелось поработать и в частном секторе, я искренне горжусь сотрудничеством с семьей архитекторов Скорыниных. С грустью наблюдая за тем, что происходит у нас в строительстве, хочется максимально применить свой опыт, показать людям, что и у нас можно качественно строить дома по норвежским технологиям. Дома, которые гарантированно простоят много лет.