Новый оптимизм для Балкан

ЕС хочет, чтобы балканские страны верили: возможность присоединиться к Европе вполне реальна.

Шестого февраля комиссар Хан представил Европейскому парламенту актуальную стратегию Европейской комиссии относительно расширения ЕС на Балканы. Ключевое слово в названии стратегии — доверие. ЕС хочет, чтобы балканские страны верили: возможность присоединиться к ЕС вполне реальна. Такая риторика звучит антиподом мучительных дискуссий о перспективе членства в ЕС для Украины. Следует ли нам чувствовать себя разочарованными? И да, и нет.

У нас, к сожалению, есть основания чувствовать себя разочарованными, потому что трудно найти хоть какую-то рациональную причину объяснить, почему ЕС приглашает и даже активно тянет Балканы в сообщество, а Украину постоянно отталкивает. Особенно на фоне парадоксов политики. Балканы стали основным маршрутом нелегальной миграции в ЕС, а ЕС реагирует не ограничением в режиме путешествий в ЕС, а усилением политики расширения. Коррупция, организованная преступность, споры о границах — не преграда для расширения. Наоборот, расширение — это поощрение к решению проблем с соседними государствами. Это очень старый тезис, что Балканы все делают против логики надежного партнерства с ЕС, однако получают поощрение в виде перспективы вступить в Евросоюз.

Очевидно, у ЕС есть объяснение, что вступление в ЕС — это способ преодолеть последствия конфликта на Балканах. Но также очевидно, что это не спасет ЕС от очередной волны затаенного недовольства в Киеве, Кишиневе и Тбилиси.

В этом случае, возможно, особенно обижаться не следует хотя бы из-за того, что нынешние мощные месседжи со стороны ЕС — это исправление собственных ошибок и реакция на разочарование от неэффективной политики относительно Балкан в прошлые годы. Со времени объявления о перспективе членства в ЕС прошло 15 лет. Переговоры о вступлении продолжаются уже давно. И евроинтеграционная энергия трансформации начала слабеть. Поэтому нынешняя стратегия — это попытка ускорить и вдохновить. Тем более что этому способствует председательство Болгарии и Австрии в ЕС.

Ключевые элементы стратегии довольно просты.

Четкие временные рамки — до конца 2025 г. ратифицировать договор о присоединении Сербии и Черногории к ЕС. Это должно превратить вступление в ЕС в далеко идущий практический проект и поощрить к быстрому осуществлению нужных реформ.

Урегулирование отношений с соседями, в том числе территориальных споров. ЕС убедился, насколько этот вопрос сложен, на примере спора между Словенией и Хорватией. Поэтому очевидно, что новая энергия со стороны ЕС будет направлена на то, чтобы все проблемы с соседями балканские страны урегулировали до вступления в ЕС. В конце концов, это и будет формальным достижением цели ЕС на Балканах — примирение через интеграцию.

Осуществление реформ. Точнее, осуществление трансформации. В стратегии ЕС достаточно внимания уделено качеству реформ, которые следует осуществить в ходе подготовки ко вступлению в ЕС. Речь идет не только о принятии нужных законов и создании соответствующих учреждений. Стратегия использует язык успешного осуществления трансформации, то есть обеспечение того, что само общество балканских стран живет по новым правилам. Очевидно, это попытка дать ответ негативным тенденциям в государствах, относительно недавно ставших членами ЕС. Но это также и попытка эффективнее использовать трансформационный эффект от вступления в ЕС. И если новые методики Еврокомиссии в оценивании реформ окажутся действенными, то их будут применять и в оценивании реформ в Украине.

Есть в этой стратегии энтузиастическая, практическая и циничная задачи для Украины.

Во-первых, Украина должна использовать энтузиазм относительно расширения, который демонстрирует ЕС. И не только в разговорах о перспективе членства. В риторике ЕС и отдельных государств-членов появился акцент на более активную секторальную интеграцию балканских стран еще до их вступления в ЕС. Это означает для Украины шанс эффективнее использовать возможности интеграции на основе Соглашения об ассоциации. Также появилась инициатива приглашать представителей балканских стран на заседания по выработке политики ЕС, не ожидая их вступления в Союз. Поскольку такая возможность существует также для Норвегии, которая не спешит вступать в ЕС, то очевидно, что аналогичное приглашение должно было бы касаться и Украины. И вообще активность ЕС на континенте в целом Украина должна использовать для усиления своих связей с ЕС.

Во-вторых, стратегия относительно расширения формирует задание для будущей Европейской комиссии, которое будет выработано в 2019 г. Хотя на сегодняшний день политикой расширения и политикой соседства руководит один генеральный директорат, и объединены они в портфеле одного члена комиссии, формально они все же обособлены. Это создает ситуацию "китайской стены" в формировании этой политики. И проблемы с осознанием интеграционной природы отношений с Украиной, Грузией и Молдовой начинаются на уровне организационной структуры Еврокомиссии. Было бы идеально, если бы мандат и компетенция соответствующего подразделения будущей комиссии базировались не на географическом принципе, а на принципе интеграции. Так, чтобы в мониторинге эффективности реформ применялись одинаковые методики для всех европейских стран, даже если одни готовятся ко вступлению в ЕС, а другие интегрируются в единый рынок. Единый подход должен упростить реализацию идеи интеграции во внутренний рынок ЕС государств, в ЕС не входящих (пока что). То есть в свете стратегии относительно Балкан следует говорить о заинтересованности в распространении на Украину всех методов поддержки и оценивания реформ, которые применяются и к странам-кандидатам, поскольку это облегчает достижение целей Соглашения об ассоциации и обеспечивает более эффективную интеграцию Украины в единый рынок ЕС.

И, наконец, Украина должна довольно цинично обеспечить учет своих торговых интересов при расширении ЕС на Балканы. В 2004 г. Украина не получила никакой компенсации, когда Польша, Венгрия и страны Балтии вступили в ЕС, а мы из-за этого получили негативные изменения в условиях торговли с двумя первыми странами, а последние в одностороннем порядке денонсировали соглашения о свободной торговле. Поскольку Украина не была членом ВТО и не имела права что-то требовать, а добровольной компенсации от ЕС хоть каких-то потерь напрасно было и ожидать. Лишь заключение Соглашения об ассоциации выровняло ситуацию. Эта история не должна повториться в случае с Балканами. На сегодняшний день у нас действует Соглашение о свободной торговле с Черногорией. Сербия еще не вошла в ВТО, а потому нам следовало бы настаивать на том, чтобы условия для ее вступления в организацию были такими же, как и для Украины. И если ЕС хочет других условий вступления для Сербии, то это следует компенсировать. Конечно, звучит малоприятно. И когда Черногория вступала в ВТО, ЕС очень критиковал нас за нашу жесткую позицию. Но в защите собственных экономических интересов мы должны быть прагматичны, невзирая на все интеграционные процессы.

Кстати, о торговле. Сербия — одна из немногих стран, которая имеет режим свободной торговли и с ЕС, и с Россией. В декабре 2017 г. президент Сербии заявил, что его страна заинтересована заключить соглашение о свободной торговле с ЕАЭС. Как эту ситуацию урегулировать в рамках расширения — отдельный вызов. А перечень всех вызовов очень большой. Как заставить греков согласиться с названием Македонии? Как найти практическое решение в отношениях Сербии и Косово? Сложность этих проблем позволяет говорить, что 2025 г. — слишком оптимистичный срок. И главное в стратегии ЕС относительно Балкан — не сроки, а сам факт восстановления в ЕС энергии и амбиций относительно расширения. Что добавляет энтузиазма и нам.

Тарас Качка, стратегический советник международного фонда «Возрождение», «Зеркало недели»