Посаженцы и возвращенцы

Почему кое-кто хочет вернуться в РФ даже после посадки Белых.

Два знаковых события случились одновременно: экс-бизнесмен и губернатор Никита Белых получил 8 лет, а президенту передали список бизнесменов, которые хотят вернуться в Россию.

Дела Белых и Улюкаева подают обществу вполне отчетливый сигнал: не надо гадать, в чем эти люди провинились. «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать». Под видом борьбы с коррупцией нам скармливают людей, в чье взяточничество поверить очень трудно, особенно если учесть, как расследуются дела и какие экзотические версии сбрасываются обществу. Гарантии безопасности, и то весьма зыбкие, есть сегодня только у тех, кто входит в круг путинских силовиков, питерских однокашников. Поверить на этом фоне в добровольное возвращение российских бизнесменов, эмигрировавших от греха в последние пять – десять лет, воля ваша, очень трудно. Ведь власть недвусмысленно указывает, что уцелеть сейчас кое-как можно только в оппозиции, ни на что не претендуя; любые попытки сделать государственную или экономическую карьеру предпринимаются только с особого разрешения, и срок действия этого разрешения заканчивается внезапно.

И тут я вдруг начинаю понимать логику этих загадочных возвращенцев, чьи имена нам пока не называют.

Это все ведь уже случалось, господа. В СССР непредсказуемо мочили самых верных, чуть погодя стали мочить и троцкистов, то есть потенциально возможную оппозицию, – а ближний круг хоть и был не под санкциями, его регулярно прореживал «сам», поскольку не доверял никому. И на короткое время самой безопасной прослойкой стали «возвращенцы» – служившие витриной советской власти: к нам побежали оттуда! Частью их действительно не тронули, как «красного графа» А. Н. Толстого; других потом мели почти поголовно, несмотря на всю их лояльность, – Устрялова, например, или Эфрона. Но в какой-то момент единственный способ уцелеть между двух огней – СССР и фашистской Германией – действительно был: вернуться. И хотя тогдашние возвращенцы отлично знали о судьбе своих здешних единомышленников, а нынешние все понимают про участь Белых, – это может оказаться спасительной нишей. Ненадолго, конечно. Но тут уж приходится выбирать между гибелью сразу – и гипотетическим «авось пронесет».

Кстати: что помогло уцелеть «красному графу»? Ответим: дело против него уже готовилось, но он обладал редкой способностью – хвалить начальство в эпической форме, чтобы выходило и красиво, и понятно. Думаю, это сейчас единственная востребованная профессия.

Дмитрий Быков, «Собеседник»