100 лет БНР: Янка Купала был де-факто вице-премьером Беларуси

Едва вернувшись на родину в 1919-м, поэт оказался в центре событий большой политики.

Литературный музей Янки Купалы в сотрудничестве с Национальным архивом Республики Беларусь показал документы Белорусской Народной Республики, среди них – непосредственно связанные с поэтом, пишет kp.by.

Это малая часть из порядка 229 архивных дел с бумагами БНР. Они вошли в выставочный проект «Абуджаная жалейка» вместе с автографами и снимками Купалы от времен Первой мировой войны до начала 1920-х. Через судьбу поэта показан сложнейший период белорусской истории на пути к своей государственности. Благодаря работе с документами БНР, сотрудники музея, смогли открыть несколько неизвестных фактов биографии Янки Купалы.

В музее выставили качественные муляжи уставных грамот БНР
Фото: ПАВЕЛ МАРТИНЧИКАвтографы подписавших III Уставную грамоту БНР.
Фото: ПАВЕЛ МАРТИНЧИК Автографы подписавших III Уставную грамоту БНР
Фото: ПАВЕЛ МАРТИНЧИК

КУПАЛА БЫЛ НА ВСЕБЕЛОРУССКОМ СЪЕЗДЕ, КОТОРЫЙ РАЗОГНАЛИ БОЛЬШЕВИКИ

О том, что происходило с поэтом в годы Первой мировой, известно из писем его шурина Винцента Станкевича – брата супруги Купалы, Владиславы Станкевич. Винцент возглавлял 16 дорожно-строительный отряд путей сообщения и был непосредственным начальником Купалы. Это подразделение русской армии занималось прифронтовыми коммуникациями: строило временные железные дороги, ремонтировало мосты, обеспечивая поставки к линии фронта питания и оружия. Янка Купала служил в чине подпрапорщика и отвечал за личный состав.

Об этом отрезке его биографии сохранились воспоминания одного из солдат Николая Шиманки. Через много лет он увидел портрет поэта в военной форме и узнал в нём своего бывшего командира: «Молодой, с аккуратными усиками, ладно одетый в офицерскую зелёного цвета форму. Все в разговорах между собой очень хорошо отзывались об этом офицере. Что нравилось – он никогда не кричал на людей, а наоборот, внимательно выслушав, спокойно указывал, как исправить недостатки или брак в работе. Часто подходил он к простым рабочим звена и интересовался у каждого: откуда родом, сыт ли, обут, предупреждал об осторожности при лесоповале...»

Янка Купала в годы Первой мировой войны служил в дорожно-строительном отряде под началом у своего шурина
Фото: Павел МАРТИНЧИК

Нет сведений, когда был расформирован этот отряд. Соответственно, теряется и нить событий, которые происходили с Купалой. К тому же, примерно с осени 1915-го по осень 1918-го поэт перестал писать стихи и публицистику – значит, не было и публикаций. Литератор в переписке замечал, мол, теперь такое время, когда не пишется. Однако существует и другая версия: стихи были, но могли погибнуть.

- Тем не менее, в начале І Мировой войны, в 1914 – 1915 годах, Янка Купала пишет в разных жанрах – это и гуманистический цикл «Песни войны», и стихи, посвященные будущей жене. Но после созданных в эвакуации в Орле стихотворений «Плача восень» і «Арліныя крыллі» – а это сентябрь 1915-го – наступает трёхлетний перерыв в творчестве, - отмечает завотделом научно-экспозиционной и выставочной работы музея Марыля Борткова, куратор выставки. – В одном из писем поэт отмечает: «По выезде из Вильны почти ничего не написал. Война, революция и проч. Как-то не настраивает на поэтический тон…»

Еще один нюанс – Купала практически постоянно находился далеко от Беларуси, от Минска, где тогда вершилась судьба Беларуси. Например, у писателя нет известных нам произведений октября 1917 года, сходных с его бурным откликом на русскую революцию 1905 года, написанным «по горячим следам». По сути, революционный переворот в России он оценивает лишь два с небольшим года спустя - в начале 1920-го в статье «Справа незалежнасці Беларусі за мінулы год». Купала там говорит, что ему не по душе социальная революция, которая «нічтожыць ўсялякія нацыянальныя перагародкі і злучыць пад чырвоным знаменем усе народы ўсяго свету». Поэт пишет, что «ўсе дзяржавы […] усімі сіламі стараюцца адхрысціцца ад гэтага раю». А вот приемлемая для Купалы форма революции была национальная. Она «змагаецца за тое, каб кожны народ пастанаўляў сам аб сваёй долі і быў гаспадаром свайго краю, свайго багацця. Нацыянальная рэвалюцыя не страміцца к аднаму Богу на зямлі, і не збівае ў адну кучу народаў пад адзін сцяг».

Правда, работа в архивах перед новой выставкой принесла музейщикам потрясающее открытие. Судя по всему, Купала был в Минске 25 – 27 марта 1917 года, ровно за год до принятия Третьей уставной грамоты о независимости БНР. На Съезде национальных организаций поэта избрали в комиссию по печати.

- Ну а факт участия поэта в эпохальном Всебелорусском съезде, который проходил в городском театре (нынешнем Купаловском) в середине декабря 1917 года отмечает исследователь Олег Лойка. Правда, неизвестно, застал ли Купала разгон этого съезда большевиками, - говорит Марыля Борткова.

Затем Купала оказался в Смоленске – служил там агентом обеспечения. Можно предположить, что эта служба стала основой некоторых моментов в пьесе «Тутэйшыя». Считай, те же должности: в жизни Купала агент, а в трагикомедии его герой Микита Зносак – разносчик, которого путают с доносчиком.

Это как раз тот период, когда в Минске объявили первое белорусское государство – Белорусскую Народную Республику. Но как Купала относился к попыткам провозгласить независимость Беларуси, нам тоже неизвестно. Стихи он по-прежнему не пишет, нет выступлений в прессе или переписки марта-апреля 1918 года, где он высказывался бы о БНР.

- Наверное, впервые эта тема появляется в стихотворении «25.III.1918 – 25.III.1920. Гадаўшчына – памінкі», написанном, как видим, ровно через два года после провозглашения БНР. Здесь есть знаменитые строки: «Не свята светлае спраўляці / Сягоння будзе наш народ. / А трызну па айчыне-маці / Ён справе ў гэты цяжкі год», - замечает научный сотрудник музея Павел Королев, сокуратор выставки.

Тем не менее, спустя несколько месяцев после провозглашение БНР у поэта начинается творческий подъем и рождается довольно много знаковых стихов.

Согласно этому документу уже в сентябре 1919-го Купала был не зампредом Белорусского национального комитета, а его почетным членом.

- В первом стихотворении 1918-го о своем возвращении в поэзию Купала пишет: «Я зноў заснуўшую было жалейку бяру і пробую ў ёй галасоў». Кстати, «заснуўшая было жалейка» - это намек на то, что перерыв в его творчестве все же имел место. К тому же, Купала в это же время становится ярким публицистом. Его статьи в белорусской прессе выходили с очень смелыми названиями для того времени: «Незалежная дзяржава яе народа», «Больш самачыннасці», «Незалежнасць», «Пра нацыянальны гімн», - приводит примеры Павел.

В материалах БНР из национального архива сотрудники музея обнаружили еще несколько любопытных документов, связанных с Купалой. Это машинопись стихотворения Янки Купалы «Не загаснуць зоркі ў небе» с отметкой «Беларускі гімн». Значит, наряду с «Мы выйдзем шчыльнымі радамі» на слова Макара Кравцова и купаловским же «А хто там ідзе?» как гимн воспринималось и это его стихотворение.

Наконец, все в тех же архивных папках отыскали свидетельства, что Купала, постоянно живший в Смоленске, какое-то время в 1918-м находился в Беларуси. Рада БНР выдавала свои удостоверения гражданина Беларуси. Для немецких оккупационных властей в 1918-м они служили пропуском через линию фронта. Благодаря этим документам многие люди, которые оказались в беженстве или были военнослужащими, в ту пору получили возможность вернуться на родину. Специальное удостоверение Рады БНР получили также Янка Купала и его жена Владислава Францевна.

ПОЭТА АРЕСТОВАЛИ БОЛЬШЕВИКИ, А О ЕГО ЗАСТУПНИЧЕСТВЕ ПРОСИЛИ ПЛЕННЫЕ

А вот и вовсе сенсационные сведения, также выявленные сотрудниками Купаловского музея в архивных документах БНР. В 1919 году, когда наша земля оказалась под польской оккупацией, в Минске действовал временный Белорусский национальный комитет. Поскольку правительство БНР находилось в эмиграции, именно этот исполнительный орган отыгрывал главную роль. По сути, он был чем-то вроде правительства на белорусских землях. Но ни в каких источниках нет сведений о следующем факте: Купала был заместителем председателя БНК. То есть, являлся какое-то время вице-премьером Беларуси – вторым человеком страны в 1919 году!

- На выставке показываем соответствующие удостоверения, а также протокол избрания руководства БНК, - замечает Марыля Барткова.

Вторым зампредом был выбран ученый и политик Всеволод Игнатовский, а главой комитета – Алесь Гарун, который в августе 1919-го время приветствовал в Минске польского маршалка Юзефа Пилсудского. Кстати, самому Купале в будущем не раз пришлось открещиваться от всякой связи с Пилсудским. Его стихотворение «Паўстань» опубликовали в газете «Звон» рядом с сообщением о прибытии маршалка Польши в Минск. В 1930-м, когда начались гонения на поэта, эту неудачную верстку использовали против поэта и обвиняли в пособничестве полякам. Как известно, закончилось это для Купалы попыткой самоубийства в 1930-м.

- Но, по моей версии, пробыл Купала на этом посту недолго – вскоре он становится почетным членом комитета, - говорит Павел Королев. – Все-таки не политика его интересовала прежде всего.

Скажем, до этого времени считается, что поэт в 1919 – 1920 годах не был в Вильно. Но в музее теперь есть материалы о том, что он не раз был командирован туда. К примеру, в сентябре 1919-го. БНК при согласии польской оккупационной власти («у выніку паразумення з намеснікам генеральнага камісара ўсходніх зямель панам Рачкевічам») отправлял его перевезти из Минска в Вильно и обратно до 200 килограммов белорусских книг. На выставке даже сделали интерактивный момент, чтобы посетители могли себе представить, как выглядит 200 килограммов книг. В том же 1919-м уже другим документом Купала снова командировался в Вильно, а географ Аркадий Смолич в Варшаву. Им предстояло перевезти до 10 пудов книг – 160 килограммов.

Во время польской оккупации разные люди нередко просили Купалу заступиться за них. К примеру, пленный офицер Петр Пасюкович находился в Минском пересыльном пункте. Он писал, что Купала и ряд других персон могут подтвердить, что он никогда не был коммунистом, большевиком, а в Красную армию попал по мобилизации.

И еще один факт, который есть в документах, но практически не афишируется: когда в середине 1920-го Минск окончательно заняли большевики, Купалу взяли под домашний арест. Сняли с него эту меру только в 1921-м. Тогда же поэту вернули изъятые при обыске книги – сохранился протокол о возврате литературы.

- Почему этот факт важен? А потому, что те же «Тутэйшыя» были, получается, написаны не просто так, - замечает Павел Королев. - Многое из пережитого персонажами пьесы ощущал и сам писатель – тот же арест. Но Купала был человеком не робкого десятка, раз спустя год берется за написание «Тутэйшых» как раз по горячим следам.