Как Кремль подчинился и отдал острова Китаю

Это даже не намек на Крым, который придется-таки вернуть.

Улицу, самую удаленную от центра моего села, люди между собою называли Даманским. Хотя на домах там висели таблички — ул. 40 лет октября. Почему такое разночтение воспринималось как данность, я пойму уже в институте. А в детстве сходить на Даманский было неким приключением. Жить там — и подавно. Моим одноклассникам с Даманского дольше всех приходилось добираться в школу. Больше километра приходилось идти по неасфальтированной улице. Может поэтому они казались какими-то оторвами — учились так себе и постоянно задирались.

А еще, в школе услышал, как одна учительница жаловалась коллеге на соседей. Те, мол, каждую весну передвигают межу огорода в свою пользу. «Наступают, как китайцы», — резюмировала.

Осенью 1982-го, когда умер Брежнев, в воздухе повисла некая тревога, взрослые вели себя как-то по-другому и все время шушукались. А мы, дети собирались у кого-нибудь дома и пугали друг друга страшилками. Одна такая: на нас точно нападет Китай и сбросит атомную бомбу. Китай! Даже не Америка, представляете.

Это даже не намек на Крым, который придется-таки вернуть.

Через несколько лет паззл сложился. И все — вокруг острова Даманский. Который, бог весть где, на реке Уссури, которая как часть нашей границы с Китаем там же — у черта на куличках. Прям, как улица 40 лет октября.

А было так. Не прошло и полгода, как советские танки в августе 1968-го утихомирили чехов, которые «на нас напали». И в ночь с 1 на 2 марта 1969-го китайцы — за многие тысячи километров от Праги — пришли за своим.

По Парижскому соглашению 1919 года, если территорию двух государств разделяет река, то граница между ними устанавливалась посередине основного русла. Острова на таких реках распределялись между странами соответственно. Уссури течет так, что Даманский, он же Чжэньбао, несомненно, ближе к китайскому берегу. Испокон веков крестьяне Поднебесной рыбачили на острове и косили там сено. Когда Даманский формально отошел к России, так все и оставалось. Когда Китай стал коммунистическим, то и подавно.

Но в конце 1950-х Мао Цзэдун вконец рассорился с Кремлем. Он был против борьбы с культом Сталина, что было только поводом для устранения своих оппонентов.

И тут, началось. Союз отозвал из Китая всех своих специалистов, торговля между странами сократилась по-самое-не-могу, а заставы по обе стороны границы встали в ружье.

В феврале советские пограничники решили погонять БТР-ом китайских крестьян, зашедших в каких-то непонятных хозяйственных целях на остров Киркинский. Он в таком же положении, что и Даманский, только чуть больше и чуть севернее. В итоге, четверых селян БТР раздавил. А уже ночью 1 марта вооруженный отряд соседей атаковал Даманский.

Бои начались нешуточные. Через две недели только ужесточились. Отверженность советских бойцов была традиционной, как и малорентабельной. Участник тех событий тогда 20-летний Юрий Бабанский, а в 1990-94-х депутат ВР, вспоминал: «Конечно, еще можно было отойти, вернуться на заставу, дождаться подкрепления из отряда. Но нас охватила такая лютая злоба на этих сволочей, что в те минуты хотелось только одного — положить их как можно больше. За эту вот пядь никому не нужной, но все равно нашей земли».

По примерным данным, на советский отряд в 250 человек с 14 танками и 17 БТР вышли 2 500 китайцев. По 10 на одного. Много. Китайцев, вообще, больше всех в мире. По таким же примерным данным, на Даманском полегли 58 пограничников СССР и несколько сотен китайцев.

Что творилось тогда в советской прессе! Даманский стал притчей во языцех, мэмом. Солдаты-срочники массово просились на дальневосточные заставы, а тамошние бойцы мешками получали письма поддержки со всего Союза.

Но уже через полгода в сентябре председатель советского правительства Алексей Косыгин подписал с Китаем соглашение, по которому передал ему злосчастные острова Даманский и Киркинский. Так как они его по праву. По международному праву. А почему все так получилось ни солдатам, ни народу так и не объяснили. А отношения между Москвой и Пекином разладились почти на четверть века.

Это даже не намек на Крым, который придется-таки вернуть.

Это, скорее, история о том, как такие сверхдержавы, как Россия, вгрызаются во что-то сомнительное, жертвуют почти всем, а очевидную угрозу не хотят видеть.

Сейчас в России два миллиона выходцев из Поднебесной. Один китаец на шесть россиян других национальностей. Развивается Китай семимильными шагами. Логично, что в будущем не мытьем так катаньем он освоит русский Дальний Восток. Мирно ли, с танками ли, гибридно ли, но освоит. И московский его период станет археологическим шаром этого региона.

Но тратить время на такие проблемы всегда нелегко. Особенно, когда меряться, у кого больше, довелось на другом фронте.

Олег Шама, «Новое время»