Игрок «Торпедо-БелАЗ»: Работники милиции ведут себя не совсем адекватно

Новичок «Торпедо-БелАЗ» – о футбольной дедовщине, разговорах с милицией и штрафах Пунтуса.

Олег Кубарев собирает в Жодино боеспособную бригаду. Главный тренер подписывает перспективных игроков средних клубов, чтобы уже в нынешнем сезоне «автозаводцы» смогли побороться за медали. Для этого в «Торпедо-БелАЗ» перебрался крайний полузащитник «Славии» Александр Котляров. «Трибуна» встретилась за несколько дней до отлета команды на первый сбор в Турцию, чтобы поговорить о его суровой юности в спортшколе «Гомеля» и проблемах футбольного Мозыря:

– Говорят, ты пришел в футбол из борьбы…

– Правильно говорят. Когда мне было 11-12 лет, вместе с другом Владом Юденком записались на секцию борьбы. Сама борьба мне не очень нравилась, но там во время разминки играли в футбол. Только поэтому и ходил на занятия. Ну как ходил… Частенько прогуливал их, поэтому где-то через полгода тренер сказал: «Вы с Владом часто сачкуете, поэтому больше на тренировки не приходите». Не сказать, что я сильно расстроился. Через пару дней Влад начал ходить на футбол, а потом подтянул и меня.

Знаешь, даже не отвечу, почему я сразу не пошел на футбол. Просто что-то стрельнуло, мол, нужно идти на борьбу, ведь в Мозыре почти все ребята занимались или борьбой, или боксом. Ладно, ничего страшного, те тренировки были для общего развития.

– Не пожалел, что променял борьбу на футбол?

– Ни разу, все-таки душа всегда лежала к футболу. Тем более, во времена моего детства в Мозыре уделялось большое внимание детскому футболу. Тогда в ДЮСШ были три-четыре команды разных возрастов. Хорошо, если сегодня наберется хотя бы две группы подготовки. И то в каждой команде не тренировки ходят, наверное, человек десять. В мое время такого не было. Более слабых ребят попросту отчисляли из команды из-за серьезной конкуренции. Сейчас такого нет и близко. Не знаю, почему так происходит, но от этого становится очень грустно.

В Мозыре я поиграл совсем немного. Пару лет побегал на чемпионате области, съездил на первенство республики, а потом меня пригласили в школу «Гомеля». Уже в 15 заключил свой первый профессиональный контракт.

– Тогда Евгений Поболовец собирал в «Гомеле» талантливую молодежь, которая в будущем должна была составить костяк главной команды клуба?

– Планировалось, что все будет именно так. Когда приехал в «Гомель», то просто офигел от условий для работы. У клуба была собственная база, поля хорошего качества, тренажерка, бассейн, классное питание. Работай – не хочу! В 15 лет все это казалось настоящим космосом. Тем более, когда ты только-только уехал из Мозыря.

– Что больше всего впечатлило тебя в «Гомеле»?

– После Мозыря впечатлило абсолютно все. Мне очень нравилась атмосфера в команде, которая играла на лицензировании. Большинство ребят приехали в Гомель из других городов, поэтому старались помогать друг другу. Нужно понимать, что нам было по 15-16 лет, поэтому частенько веселились. Хватало всяких забавных историй. Например, на клубной базе стоял стол для бильярда. Нередко игры заканчивались тем, что мы бросались шарами друг в друга. Порой играли бильярдными шарами в футбол.

– Это как?

– Это весело. Вообще, все пацаны того «Гомеля» очень любили футбол. Почти каждый день мы ходили на поля, чтобы позаниматься дополнительно. Иногда даже пропускали занятия в школе, чтобы лишний раз потренироваться. Когда уже совсем забивали на учебу, за наше воспитание брались тренеры и воспитатели. Были времена, когда я ходил на тренировки с дневником. К тому моменту меня уже стали привлекать к работе с дублем, но чаще тренировался с ребятами своего возраста. Наш тренер Анатолий Яновский учил нас жизни, просил не забивать на учебу. Спасибо ему за это.

– Но в школах к футболистам предъявляют совсем уж «особые требования»?

– Нас просили выучить хотя бы что-то базовое. Иногда просто так ставили какую-нибудь шестерку. На это частенько обижались одноклассники, которые что-то учили, но получали такую же оценку.

Просто на самом деле тяжело совмещать спорт и учебу. Я пытался что-то учить, но не всегда получалось. Кстати, в «Гомеле» нас часто пугали: «Будете плохо учиться – отчислим из команды». Правда, все прекрасно понимали, что такое вряд ли произойдет. Но лично мне не хотелось подвести тренера, который в те времена был для нас старшим товарищем. Старался хотя бы посещать занятия, чтобы потом со стороны учителей было меньше вопросов. Да и пирожки со сгущенкой в столовой были вкусные.

– Вспомнишь самую веселую историю школьных времен?

– Сдавали какую-то контрольную по геометрии. Этот предмет не особо мне давался. Меня и Диму Ахраменко посадили на первую парту и сказали: «На первый тестовый вопрос выбираете варианты «а» и «б», а потом просто нарисуйте нужные фигуры». Мы указали правильные буквы, а потом сидели и даже не знали, как правильно нарисовать эти штуки. Получили по двойке за, по сути, простую работу. Кстати, эта учительница геометрии постоянно говорила: «С такими знаниями вы никуда не поступите! Пойдете работать на завод». Но я поступил в БГУФК, так что она была не совсем права.

– Какой в итоге у тебя был средний балл аттестата?

– Что-то в районе пяти. Может, чуть больше. Еще раз скажу, мне хотелось добиться хороших результатов в футболе, поэтому всю энергию направлял туда. До переезда в Гомель я неплохо учился (средний балл точно был выше среднего), но потом забросил школу. Если честно, в 11 классе у меня даже не было дневника.

– Как ты сдал ЦТ?

– Неплохо, если хватило баллов, чтобы самому поступить в БГУФК. Лучше всего сдал биологию – набрал порядка 40-50 баллов. Этот предмет давался легко. Но поступил в ВУЗ во многом благодаря удачно сданному экзамену по физкультуре.

На мой взгляд, необязательно иметь высокие оценки в школе, чтобы быть успешным человеком. Просто нужно выбрать в жизни свой путь. Некоторые люди с тремя высшими образованиями не могут найти работу и метут улицы, а кто-то с трудом закончил школу, но потом построил серьезный бизнес. Как говорится, каждому свое.

***

– Есть мнение, что спортивный интернат – своеобразная школа жизни. Согласишься?

– Конечно, жизнь вдалеке от родителей учит многому. В том числе дисциплине и умению держаться в мужском коллективе. Простой пример, молодежные команды «Гомеля» постоянно тренировались на синтетике, и после каждого занятия мячи становились черными от резиновой крошки. Когда меня вместе с Димой Ахраменко только-только стали привлекать к работе с дублем, мы были самыми младшими в команде. После занятий каждому игроку давался мяч, который нужно было отмыть от грязи и принести на следующую тренировку, но «по паспорту» все мячи приходилось мыть мне с Димой. Сидели в комнате и зубной щеткой драили их. Такие были законы.

Бывало, что приходилось ходить в магазин за продуктами для старших ребят. В те времена в дубле «Гомеля» играл Сергей Кислый, который в свое время считался мега-перспективным футболистом. Нередко звал в свою комнату: «Малый, нужно купить это и это». Ничего не поделаешь, приходилось идти в магазин и покупать продукты за свои деньги. Зато потом он готовил ужин и приглашал всех к себе.

– Со стороны это кажется какой-то дедовщиной…

– Нужно было пройти эту школу жизни. Мы с Димой постоянно таскали на тренировки сетки с мячами и другие атрибуты для занятий. На первых порах попросили кого-то из старших помочь, тогда они посмотрели на нас, как на дурачков.

– Считаешь, это правильное отношение к младшим?

– Думаю, да. Все это делалось для того, чтобы молодые уважала старших. Нас воспитывали серьезно. Когда я только-только приехал в клуб, главной командой рулил Анатолий Иванович Юревич. Он, конечно, глыба. Уже в восемь вечера Юревич ложился спать, поэтому после этого времени никому на базе не разрешалось даже пискнуть. Если бы Анатолий Иванович услышал шум, на следующий день виноватого попросту не было бы в «Гомеле».

Ребята рассказывали байку, которая иллюстрирует его принципиальность. На просмотр в «Гомель» привезли какого-то серба. У него была слишком модная прическа, которые Юревич на дух не переносил. Подходит этот легионер к корпусу на базе, где на балконе стоит Юревич. Анатолий Иванович посмотрел, как он идет, докурил сигарету, а потом выдал: «Можете разворачивать его, этот человек нам не подходит». Серб даже не успел дойти до базы, а по нему уже приняли решение. Наверное, это был самый быстрый просмотр в истории белорусского футбола.

* * *

– Почему мало кто из дубля «Гомеля», на который в свое время делалась большая ставка, смог проявить себя в высшей лиге?

– Я отыграл в дубле «Гомеля» два года. Вместе с командой выиграл «бронзу» и «золото» чемпионата дублирующих составов. Когда мы под руководством Алексея Меркулова выиграли турнир дублеров, в основную команду подтянули, наверное, человек пять. В том числе меня, тренер говорил, что рассчитывает на нас.

Слетали с основой на сборы в Турцию, но после возвращения меня вызвал Евгений Поболовец и сказал, что следующий сезон я проведу в аренде. Меня сильно удивила эта новость. Сказал: «Подождите, вы же говорили, что команде нужны собственные воспитанники». Он ответил, мол, для этого есть Янченко, Игнатенко и другие ребята помладше. Меня же отправили в аренду в Речицу.

Что я мог изменить в этой ситуации? Отправился в Речицу. Тогда в команде играли Паша Беганский, Дима Макар, Сергей Кабельский. Прошел серьезную школу жизни. Советую молодым игрокам не бояться идти в первую лигу. Знаю, некоторые говорят, мол, лучше буду числиться в команде «вышки», чем опущусь в минор. Никогда не понимал таких людей. Турнир дублеров – детский сад по сравнению с первой лигой. Во втором дивизионе понимаешь, что во время борьбы нельзя убирать ногу. Если забоишься – тебе так напихают, что мало не покажется.

– Школа жизни по-речицки – это как?

– На поле я довольно вспыльчивый человек. Порой во время тренировок мог зарубиться с тем же Макаром. Например, как-то полетел в подкат и задел его. Дима жестко выговорился в мой адрес, а я что-то сказал в ответ. После занятия Дима подошел в раздевалке и «дал леща»: «Саня, соблюдай субординацию, чтобы такого больше не было». Меня это никак не задело. Считаю, Дима поступил правильно. Просто у меня взрывной характер, поэтому не всегда адекватно веду себя на поле. Если что-то идет не так, могу огрызнуться. Сложно пропустить что-то мимо ушей. Пусть даже у человека больше каких-то регалий, но сейчас мы находимся на одной площадке, где все равны. Понятно, нужно контролировать эмоции, серьезно работаю над этим.

– Тебя легко спровоцировать во время матча?

– Помню, как-то играли против «Городеи» в первой лиге. Мы очень жестко начали рубиться с Валерой Тарасенко. Он что-то сказал в мой адрес, я что-то ответил. Ситуация накалилась настолько, что Валера стал кричать Пунтусу: «Юрий Иосифович, успокойте своего малого, а то я не знаю, что с ним сделаю».

Самое интересное, на следующий год Тарасенко оказался в «Славии». Мы приехали на сборы в Пинск, и мне навстречу идет Валера. Он очень душевный человек. Первым поздоровался: «Помнишь ту ситуацию? Я на тебя не обижаюсь, все в прошлом». Просто жизнь на поле и за его пределами совершенно разная. Все-таки во время матча все хотят выиграть и бьются за результат, поэтому не вижу ничего плохого, когда эмоции бьют через край. Главное держать себя в руках. Все-таки, если заработаешь красную карточку, то кому от этого станет лучше? Нельзя подводить товарищей по команде. Меня давно научили, что интересы команды должны стоять выше личных амбиций.

– Когда ты понял, что на тебя не рассчитывают в «Гомеле»?

– Когда находился в речицкой аренде, Юрий Пунтус звал меня в «Смолевичи», а Юрий Малеев приглашал на просмотр в «Славию». В предпоследний день трансферного окна позвонил Поболовцу, сообщил о таких вариантах продолжения карьеры. Он ответил: «Пока побудь в Речице, докажи свою состоятельность, а потом мы будем решать, что делать с тобой дальше».

После этого разговора у меня изменилось отношение к этому человеку. Поначалу казалось, что он заинтересован в развитии молодых воспитанников клуба. Поболовец часто ходил на тренировки молодежных команд, игры дубля. Бывало, индивидуально разговаривал с ребятами. Правда, когда он сказал, мол, мы будем за тебя решать твое будущее – стало как-то не по себе. В конце концов, меня отпустили в «Славию» на правах свободного агента. Правда, отношение Поболовца сделало для меня матчи против «Гомеля» принципиальными. Было ощущение, что от меня отказались, как от ненужного материала.

– В первом же матче против «Гомеля» ты отметился голом на «Центральном»…

– И эмоционально отпраздновал его. Подбежал к трибуне, на которой сидело руководство «Гомеля», повернулся и показал на фамилию. Тогда многие неоднозначно восприняли этот поступок: «Посмотрите, клуб его воспитал, а он себя так ведет». Поверьте, прекрасно понимаю, что именно «Гомель» дал мне путевку в жизнь. Благодарен людям, которые помогали мне расти и прогрессировать. У меня никогда не было претензий ни к болельщикам, ни к тренерам команды, просто было немного обидно, что от меня так просто отказалось руководство.

– Почему ты решил перейти в «Славию»?

– Юрий Иосифович приглашал меня еще в «Смолевичи», поэтому здесь не возникло никаких проблем. Мне очень хотелось поиграть под руководством этого специалиста. Тренер позвонил: «Мне нравятся твои игровые и человеческие качества. Хочу с тобой поработать».

Подкупило такое тренерское доверие. Плюс, хотелось поиграть за команду родного города при своих болельщиках. Многого ждал от этого перехода, но не все ожидания оправдались. Кажется, в Мозыре работает такой большой завод, у «Славии» серьезные традиции, но при этом у клуба были так себе условия для работы.

– Можешь объяснить?

– В Мозыре не было ни одного поля хорошего качества. «Славия» не располагала даже тренажерным залом. О чем можно говорить? Мы ездили тренироваться в Ельск на обычный сельский стадиончик. В моем понимании, это не то поле, на котором должна готовиться к матчам команда высшей лиги.

– Неужели там было настолько плохая поляна?

– Ну как можно работать на поле, на котором отдаешь передачу низом, а мяч отскакивает от газона так, что его можно принять только грудью? В Жодино в этом плане все намного лучше. Когда с пацанами из «Торпедо» приехали на заезд, никто не хотел покидать поле, потому что на нем не работаешь, а просто кайфуешь.

Блин, даже на «Юности», где «Славия» проводила официальные матчи, поле было одним из самых плохих в высшей лиге. Наверное, только на «Атланте» газон плюс-минус такого качества. Просто за ним следят не очень профессионально. Зачем поливать траву днем, когда вовсю палит солнце? В этом же нет никакого смысла. Самое удивительное, футболистам запрещали лишний раз выйти на поле. Как-то мы приехали из Новиков, где «Славия» одно время проводила тренировки, и я вышел на поле «Юности», чтобы покачать пресс. Через 30 секунд меня стали выгонять оттуда, используя такие слова, что я просто ошалел: «Пошел вон! Это поле вам не принадлежит. Будете выигрывать – начнете тут тренироваться». Вот такими были условия для работы.

Хорошо, сейчас сделали ремонт в раздевалках. Наверное, лет двадцать там ничего не менялось. Отдельное спасибо директору мозырского НПЗ Павлову за то, что дело хоть как-то сдвинулось с мертвой точки. Посмотрим, что будет дальше.

– Тебе грустно, что у «Славии» под руководством Юрия Пунтуса в нынешнем сезоне получилось далеко не все?

– Жалко, что «Славия» вылетела, а Пунтус покинул клуб. Юрий Иосифович – настоящая глыба. Это сильный специалист и очень влиятельный человек. Если обратиться к нему за помощью не только по футбольным вопросам, он сделает все, чтобы тебе помочь. Лично меня он здорово выручил в плане учебы. У меня было достаточно хвостов в БГУФК. Юрий Иосифович даже лично приезжал в универ, чтобы помочь их решить.

Пунтус, конечно, сильнейший психолог, у которого эмоции порой бьют через край. Когда только-только пришел в «Славию», Олег Страханович играл левого хава, а я правого. Когда бегал по бровке, которая находится рядом с его скамейкой, я никак не мог себя проявить. Просто Пунтус постоянно что-то подсказывал. Это звучало очень эмоционально и немного сбивало, поэтому решили со Страхановичем меняться флангами, пока я не привыкну к прессингу Юрия Иосифовича. Со временем научился играть с его подсказками, хотя бывало, что я пару раз огрызался. Пунтус наказал меня штрафом, и я понял, что лучше молчать.

– Кажется, ты очень отчаянный парень…

– Юрий Иосифович в гневе – это что-то страшное! Он мгновенно краснеет и начинает орать. Пунтус взрывается редко, но метко. В такие моменты попросту нельзя отводить глаза, нужно слушать тренера и делать выводы. Когда Юрий Иосифович зол по раздевалке могут летать пятилитровики с водой и докторские сумки. Но тренер никогда не взрывался без причины.

Еще скажу, что Пунтус очень здорово чувствует коллектив, хотя в нынешнем сезоне в «Славии» все было не так просто в этом плане. В клубе и около него было много негатива, который сказывался на команде. Лично я ближе к концу сезона был просто опустошен и физически и психологически. Не хочется раскрывать внутреннюю кухню клуба, но в «Славии» была не очень приятная обстановка. Скажу одно, многие в городе не очень хотели, чтобы Юрий Иосифович руководил командой.

– Я слышал, что некоторые игроки «Славии» в этом сезоне чувствовали себя чересчур раскрепощено.

– Не буду называть фамилий, но некоторые футболисты в прошлом сезоне позволяли себе тренироваться не в полную силу и даже нарушали режим. Признаться, в этом году дисциплина в команде хромала. Не чувствовалось единства в коллективе. Как по мне, по подбору футболистов мы были не слабее того же «Нафтана» или «Ислочи», но из-за негатива, который был около «Славии» в этом сезоне, не смогли остаться в высшей лиге. Очень обидно.

– Ходили слухи, что тот же Ндойе ставил на матчи «Славии». Как на это реагировали в команде?

– Этот слух пошел от кого-то из болельщиков. Не знаю, откуда вообще появилась такая информация. В клубе тут же провели собрание. У команды был серьезный разговор с Юрием Иосифовичем. Все знают, что Пунтус на дух не переносит такие вещи. У меня такая же позиция. Смысл играть в футбол, если ты сдаешь матчи? Как после такого можно смотреть в глаза людям? Не понимаю людей, которые могут продаться за 500-700 долларов.

– К «Славии» приклеилось прозвище «команда-лифт». Согласен с этим определением?

– Конечно, задевает, когда такое происходит с клубом твоего родного города. Просто, когда команда выходит в высшую лигу, руководство думает, что «Славия» может продолжать существовать без особых затрат. Простой пример, нам каждый год обещали возить команду на восстановительные процедуры после матчей, но до сих пор ничего не организовано. Я уже говорил, что у клуба нет тренажерного зала. Как такое возможно? Ребята занимались самостоятельно. Многие покупали абонементы в тренажерку, чтобы поддерживать себя в хорошей форме. Ну разве это профессиональный подход?

Если пройтись по мелочам, из которых состоит футбол, то по многим показателям возникнут вопросы. В «Славии» попросту отсутствовала хоть какая-то фармакология. Элементарно, были вопросы по питанию. Кормили так, что после обеда я приезжал домой и просил жену что-нибудь приготовить.

Хочется, чтобы в Мозыре наконец-то что-то изменилось, хотя бы ради болельщиков. У «Славии» они просто замечательные, пусть частенько и критикуют игроков. Просто порой зрители не знают всех процессов, которые происходят в клубе. Обидно, что руководство до сих пор не может создать условия для болельщиков. На дворе 21 век, а на «Юности» до сих пор нет крыши, а работники милиции ведут себя не совсем адекватно. Простой пример, один из болельщиков пришел на матч с бутылкой воды для ребенка, а ему сказали ее выкинуть. Он развернулся и ушел. Какой смысл идти на футбол, если на стадион нельзя даже принести бутылочку воды.

Как-то сам попал в подобную ситуацию. Пропускал тур чемпионата из-за перебора желтых карточек, решил прийти на стадион, чтобы поддержать команду. Взял с собой литр «Спрайта». На входе у меня забрали бутылку, предварительно обыскав с ног до головы. Я поворчал и пошел на трибуны. Во время матча заметил, что у меня за спиной стоит сотрудник милиции открывает полуторалитровую бутылку кваса и пьет. Я повернулся: «Уважаемый, а что происходит? Почему вы демонстративно пьете из непрозрачной бутылки, хотя на входе у обычных зрителей забирают прозрачную тару?» Милиционер посмотрел на меня таким взглядом! А мне-то что? Разве я неправду сказал?

Нужно как-то решать эту проблему. Уверен, если создать для зрителей нормальные условия, на матчах «Славии» стадион будет постоянно забиваться под завязку. У меня всегда были хорошие отношения с болельщиками. Всегда открыто общался и с простыми зрителями, и с фанатами.

– Почему ты все-таки решил покинуть «Славию»?

– Ушел из «Славии» не из-за того, что команда вылетела в первую лигу. Если честно, меня задевало то, как руководство относится к мозырским ребятам. Складывалось ощущение, что местные могут играть за «Славию» бесплатно, только из-за любви к клубу. После сезона я подходил к руководству и просил чуть поднять мне зарплату для дополнительной мотивации, мне сказали: «Зачем? Ты же мозырский». Такое отношение не добавляло желания оставаться в «Славии».

– Как возник вариант с «Торпедо-БелАЗ»?

– Через три дня после последнего тура чемпионата мне позвонил Павел Михайлович Евсеенко, сказал, что Олег Михайлович хочет, чтобы я приехал на просмотр в Жодино. Я не сразу дал ответ, потому что мне предложили вариант с просмотром в одном украинском клубе. Очень хотел попробовать свои силы в другом чемпионате, но не удалось подписать контракт. Зато съездив на сбор с украинским клубом, понял, что такое легионерский статус. Хороший легионер должен быть на три головы сильнее местного. Почему-то в чемпионате Беларуси такое правило работает не всегда. Иногда к нам приезжают люди, которые не сильнее местных, но на поле выходят иностранцы. Наверное, такой подход тоже не совсем верный. Ну что поделать? Есть к чему стремиться.

В любом случае, у меня было серьезное желание пойти на повышение. Давно хотелось поработать под руководством Кубарева. Этот тренер заставляет игроков думать на поле и всегда добивается результата. Очень интересно посмотреть, что у нас получится в этом году. Тем более, в команде подбирается классный коллектив. Без проблем влился в команду. Такое ощущение, что знаю всех ребят уже лет пять.