Минчанка лишалась участка за $56 тысяч из-за влиятельного соседа?

Эта история не укладывается в голове, под каким углом ни посмотри.

Крути и так и эдак, но выходит, что решения принимаются странные, а в результате «восстановления справедливости» страдает добросовестный покупатель дорогостоящего участка в Минском районе, пишет onliner.by.

Закрутилось все еще весной 2007-го, когда Ирина надумала переехать вместе с семьей из столицы в Ратомку: все-таки дом есть дом. Времена тогда были другие, и интернетом пользовался далеко не каждый: в деле продажи жилья решали газеты и столбы, увешанные объявлениями. В одном из изданий минчанка и увидела подходящее предложение: продавалось 15 соток земли в центре поселка (11,5 сотки приватизировано, еще 3,5 — в аренде). Земля не пустовала: незавершенное строительство, сгоревший дом и баня. За все добро продавец просил $56 000 в эквиваленте. Дорого, но за светлое будущее можно отдать и больше. Кто же тогда знал, что оно так и не наступит, а между соседями начнется вражда из-за «дрейфующего» забора.

Сделка через агентство и проверка законности приватизации

Ирина — человек грамотный. Она считает, что верить на слово можно, но, когда речь идет о больших деньгах, лучше проверять. Поэтому, дабы подстраховаться и не получить проблем, предлагаемый участок решила «просканировать» до сделки: мало ли какие нюансы могли быть с приватизацией, оформленной в 2006 году.

— Ситуации возможны всякие. Я была наслышана, потому решила заключить договор с риелторской организацией для проверки участка и проведения сделки. Необходимость оплаты услуг специалистов не пугала: это же моя гарантия, подстраховка, — объясняет Ирина. — Риелторская компания, выполняя свои задачи, вышла на областное агентство по госрегистрации и земельному кадастру, заказала землеустроительное дело по установлению границ земельного участка, в свое время переданного продавцу в частную собственность. Знаю, что на место выезжал специалист и все перемерял, определяя границы и углы поворота. Делались замеры не на глаз, а при помощи электронного тахеометра — это зафиксировано в документах.

В огромной массе бумаг, разложенных по датам и важности на полу, Ирина находит нужную папку и начинает показывать, подчеркивая ключевые моменты, которые в ее голове никак не могут состыковаться с недавно вынесенным решением суда. Из них понятно следующее: согласно выкопировкам 2007 года, проблемная торцевая граница продаваемого земельного участка идет ровно, по прямой линии — ни тебе выступов, ни ступенек, ни изгибов. Новые данные обмеров полностью совпадали с теми, что были сделаны в 2006-м, когда владелец участка занимался приватизацией и сам заказывал документы.

— В землеустроительном деле указаны четыре точки — так называемые углы поворота границ, — продолжает рассказ Ирина. — Они являются капитальными (потому, собственно, и указаны): металлическая труба, два железобетонных столба и стык заборов (сетчатый забор соседки и такой же сетчатый продавца). О существовании железобетонного забора со стороны соседа нет ни слова. Естественно, эти точки были отражены на плане. К цифрам, буквам и точкам прилагалась расшифровка: от А до Б — земли соседа Левковича, от Б до В — ратомские земли, от В до Г — участок соседки, который на тот момент не был приватизирован, и от Г до А (та самая граница, из-за которой и возник конфликт) — земли Ждановичского сельсовета. То есть торец покупаемого мной участка, согласно представленным официальным документам с печатями, не имел границ с физическим лицом. Земля принадлежала сельсовету, который год назад дал разрешение на приватизацию. Более того, согласно более ранним выкопировкам, конкретно в этом месте участок примыкал вообще к хозяйственному проезду, который впоследствии люди поделили между собой.

Проверка земли заняла немало времени. Специалисты приступили к изучению участка еще весной, а сделка купли-продажи произошла только осенью — прошло почти полгода, в течение которых, как думает женщина, и был осуществлен перенос соседского забора на ее территорию. Но тогда ездить на участок и контролировать перемещение заборов Ирине даже не приходило в голову, а документы со штампами и подписями специалистов государственной организации выглядели надежно, поэтому она со спокойной душой отдала деньги бывшему собственнику. Да и как не заключить сделку, если риелторы в один голос твердили: все чисто. Но дьявол, как известно, кроется в деталях.

Если внимательно изучить землеустроительное дело, которое на год раньше заказывал продавец, то можно заметить, что участок хоть и имеет прямые линии без изломов, но при этом обладает несколько иными «смежниками»: первые три соседа совпадают, а вот от точки О до точки А появляется новое лицо — некто Иван С-ко. И его подписи в акте ознакомления на местности заинтересованных сторон, необходимом для приватизации, нет. Почему в 2006 году написали так, а в 2007-м — иначе? Это большой вопрос, который стоил Ирине ровно $56 000 (естественно, без учета какой-либо индексации за минувшие десять лет).

Необходимо обратить внимание и на то, что углы поворота границ в деле 2006 года имеют отличающиеся маркеры: капитальный столб, три металлические трубы и один швеллер, — и ни слова о существовании какого-либо забора. Эта информация очень важна, ведь на суде сосед, которого Ирина подозревает в захвате ее участка, станет уверять, что железобетонный забор установил еще в 2001-м и ни разу его не двигал.

Переехавший на полтора метра забор?

Совершив глобальную покупку, Ирина взяла передышку: на стройку сил и денег не осталось. Лет пять участок пустовал, новые хозяева лишь изредка проезжали мимо, поглядывая на владения, которым когда-нибудь предстоит стать их новым домом. Все это время минчанка исправно уплачивала налог на землю: не нарушать же закон.

— Когда мы наконец решили взяться за стройку, поняли, что забор соседа стоит как-то неправильно: уж слишком он залез на наш территорию. Подняли документы — и вправду не сходится: линия должна быть прямая, а у нас откуда-то зигзаг в углу. Померили — не хватает примерно двух метров почти по всей длине торца. Что такое? Дождалась, когда Иван приехал на выходные, и пошла к нему. Позвонить не могла: ни с кем из ратомских он не общается, его номера у соседей нет. Обратилась к человеку, чтобы спокойно прояснить вопрос, попросила показать документы, чтобы свериться, а тот открыто меня послал.

После выходных поспешила в сельсовет, чтобы разрулить ситуацию: мало ли какие документы всплыли или еще что. Стали вместе проверять бумаги, и выяснилось, что землепользователя на смежном с нашим участке вообще не зарегистрировано. Его не существует! Непонятно. Обратилась в агентство по госрегистрации и кадастру — такая же ситуация. Единственный документ, который подтверждал хоть какое-то отношение С-ко к земле, — это распоряжение Ждановичского сельсовета от 15 мая 1991 года о выделении земельного участка площадью 8 соток для строительства жилого дома С-ко Г. М., отцу моего нынешнего соседа. После этого не было приватизации или даже попыток ее оформить. Более того, по состоянию на июнь 2017 года нет регистрации ни земельного участка, ни капитального строения на нем. Также мне удалось выяснить, что в 1999 году был составлен договор дарения незавершенного строительства отцом сыну. Есть еще и бумага из налоговой о том, что сосед Иван уплачивал земельный налог с площади в 8 соток. На этом все, больше никаких документов обнаружить не удалось. С моими же бумагами все в порядке, — возмущена жительница Ратомки.

Информации, которую нашла Ирина, можно было бы и не верить: все-таки люди врут, особенно когда речь идет об их интересах. Поэтому столь шокирующее заявление мы проверили при помощи публичной кадастровой карты. Мы вышли на нужную нам улицу в Ратомке и поняли, что участка, который примыкает к торцу Ирининого надела, просто не существует: нет ни кадастрового номера, ни официального адреса, ни назначения земли. То есть по большому счету это по-прежнему юридически земли Ждановичского сельсовета, у которого претензий к женщине нет и который точно не залезал на ее территорию.

А вот с участком утонувшей в судах и странных решениях женщины все в порядке: границы ровные (в идеале и по документам, но не в реальности), кадастровый номер присвоен (623681708601002031), целевое назначение определено («земельный участок для размещения объектов усадебной застройки (строительства и обслуживания жилого дома, обслуживания зарегистрированной организацией по государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним квартиры в блокированном жилом доме)»). Казалось бы, ответ на вопрос, кто тут хозяин жизни, ясен и понятен. Но не в нашей истории.

Информация о несуществующем участке с отсутствующим землепользователем тем интереснее, что она, вероятно, помогает приоткрыть завесу тайны из прошлого. Может, подпись в акте ознакомления на местности заинтересованных сторон потому и отсутствует, что, хоть физически гражданин Иван С-ко и существует, но юридически его нет? Вписали по ошибке? Схалтурили в 2006-м? Удивляет и другое: в документах почти 12-летней давности фамилия соседа написана через букву «о» во втором слоге. На самом же деле его фамилия пишется через «а». Чем не повод отказать в претензиях? Люди-то, получается, разные. Как бы не так.

— Выслушав все мои доводы, в исполкоме и других инстанциях сказали: «Так как у вас земля приватизирована, подавайте в суд. Только в судебном порядке вы можете обязать соседа устранить препятствия в пользовании вашим же участком». Поскольку Иван на контакт не шел, мне ничего другого не оставалось. Собрав все бумаги, я со спокойной душой подала иск, будучи уверенной, что правда на моей стороне, — с горечью говорит женщина.

Театр абсурда

Перед тем как окунуться в мир удивительных заседаний и неожиданных решений, Ирина в марте 2017 года еще раз обратилась в Минское областное агентство по государственной регистрации и земельному кадастру, заказав землеустроительное дело для восстановления границ земельного участка. Документ получился объемный и очень любопытный.

Специалисты нарисовали участок таким, каким он должен быть, и красным цветом обозначили фактически существующую границу. То есть специалисты подтвердили «захват» и на бумаге вернули Ирине ее 11,6 сотки приватизированной земли. Эксперты подошли к делу с ответственностью и всех соседей переписали грамотно — от точки 2 до точки 6 идут земли Ждановичского сельсовета. Гражданина С-ко и духу здесь нет: он не сосед и уж точно не землепользователь, чьи права могли быть каким-либо образом нарушены. Но разве же это аргумент, когда ответчиком выступает уважаемый человек?..

— 2 мая 2017 года я пишу заявление в исполком, в котором прошу в связи с начавшимся судом продлить вынесенное ранее решение о предоставлении мне неприватизированной части участка в пожизненно наследуемое владение до того момента, как я получу документы из кадастрового агентства. Обращение регистрируют, но спустя буквально 10 дней выносят другое «эпохальное» решение: моему соседу вдруг предоставляют в пожизненно наследуемое владение участок площадью почти 12 соток!

То есть с барского плеча, несмотря на судебное разбирательство, ему выделяют землю по фактическим границам (перенесенному забору) — не только его 8 соток, но и мои. А ничего, что он залез на приватизированную землю?! Пришлось оспаривать это решение — 29 июня его официально отменили. И Ждановичский исполком пояснил это тем, что забор С-ко был неправомерно установлен на моей приватизированной земле. Идиотизм какой-то.

Судебные слушания — это отдельный разговор. На предварительном заседании в качестве моего представителя выступал муж. Он объяснял, что в момент приобретения земли между нашими с соседом участками стоял забор из сетки. Между, а не на нашей земле! Также муж предположил, что сосед, узнав о том, что участок продается и у него, по сути, какое-то время не будет хозяина, возвел свой забор на нашей территории. На это у него было около полугода. Но в мотивировке суда мы увидели совсем другое, слова мужа были перекручены.

Разночтения нашлись и в другом. Например, в протоколе записано, что представители исполкома утверждают, будто не получали повестки, а когда в итоге все-таки попали на заседание по моему уведомлению, просили суд для полноты картины опросить специалиста, которая занималась нашим делом, но в данный момент находится в отпуске. В мотивировке же говорится, что чиновники были уведомлены должным образом и просили слушать дело в отсутствие своего представителя, так как при рассмотрении спора полагаются на суд. Что это?! Есть и еще немало моментов странного судейства, когда мои ходатайства отклонялись без объяснения причин.

Реагируя на мой иск, ответчик подал встречный — о признании недействительным решения сельсовета о выделении земли продавцу, а затем мне — о признании всех сделок и манипуляций с участками недействительными. Ну и, само собой, о продлении его права пожизненно наследуемого владения. Аргументы при этом были умопомрачительные: еще во времена Мацука закралась техническая ошибка (границы наложились друг на друга), а я якобы конфликтую с соседями и тягаю их по судам, «отжала» участок у соседки Быко и вообще спланировала все заранее.

Также он уверяет, что поставил свой железобетонный забор еще в 2001 году. А значит, мы все видели и наши слова о том, что в течение нескольких лет после покупки мы не знали, что забор стоит неправильно, «не выдерживают критики». Но почему тогда этот забор не фигурирует ни в одном официальном документе? Кстати, на суд приходили его рабочие, которые якобы монтировали эти секции и все путались в показаниях, когда же они выполняли заказ.

Относительно конфликтов с соседкой Равинской: их не было. Кстати, в 2003 году длина границы наших участков составляла 52,40 см. Такой же она осталась и в 2017-м. Каким тогда образом я забрала землю Светланы Быко?

Мы поговорили с соседкой, у которой Ирина якобы «отжала» землю (и именно поэтому, по мнению Ивана С-ко, в углу участка образовался зигзаг). Женщина считает такие заявления безумными.

— Мы никогда не ссорились и уж тем более не судились, — говорит Светлана. — Ирина не залезала на мою территорию. Наоборот, это Иван забрал кусок нашего хозпроезда. Но отец сказал мне не рыпаться: с таким соседом спорить бесполезно. Да и потери у нас были не такие масштабные, как у Иры. Наш забор появился задолго до того, как Ирина купила этот участок, и он никуда не двигался. Я заявила об этом на суде, но, похоже, никто не учел.

Это фиаско

Принципиальный товарищ С-ко, который, видимо, имеет активную гражданскую позицию (иначе чем объяснить рвение не существующего юридически человека?), подал иск к Ждановичскому сельисполкому об отмене приватизации расположенного рядом земельного участка. И что бы вы думали? Он с легкостью выиграл дело. Были удовлетворены и остальные его требования: отменить выделение участков, признать недействительной госрегистрацию права собственности, продлить право пожизненно наследуемого владения и так далее.

— И все это провернул человек, который не имеет на руках никаких документов. Он никто на ратомской земле, но он чиновник не последнего ранга. При этом свое право оставить забор на прежнем месте (то есть на моей приватизированной земле, за которую было уплачено сполна) он доказал — суд полностью отказал мне в моих требованиях. Какие были его доказательства? Аэрофотосъемка 2007 года, на которой ничего толком не видно, и фотографии из личного архива, на которых он вместе с женой стоит на фоне забора. При этом фотографии не привязаны к дате, к каким-либо координатам, по ним невозможно установить размеры участка, однако же они почему-то стали весомым аргументом. А вот мои аргументы «не выдерживают критики»…

Забор с примыкающей дорожкой и дорожкой на приличном отдалении

Никого не волнует, что сосед вообще не относится к категории землепользователей. Одновременно с этим суд пришел к выводу, что его права были ущемлены. Как? Он никто, это он залез на чужую землю. Его права нарушены, а как же мои? У меня все документы в порядке — почему это никто не учел?

Суд отказал мне в выездном заседании, на котором можно было бы увидеть, что забор перенесен и усилен и где сейчас находятся точки поворота, обозначенные в документах землеустроителей. Не учли и то, как проходят дорожки на участке С-ко: когда только был поставлен первый забор по верным границам, вдоль него уложили тротуарную плитку, чтобы не лезла трава. Сейчас с одной стороны участка плитка так и примыкает к забору, а с другой — отстоит на два метра. Это не показатель?

Та самая металлическая труба, по которой отмечали границу участка

Отменив приватизацию, меня лишили всего. Любопытен и такой момент: 30 августа в полседьмого вечера мы вышли из здания суда Минского района, огорченные вынесенным решением. А уже 1 сентября в обед нам отдали мотивировочную часть, которая насчитывает 18 страниц. Я свои выводы сделала: распинайся и доказывай что хочешь — толку не будет.

Одним решением суда меня, добросовестного покупателя, лишили всего. Получается, 10 лет назад я заплатила ни за что и налог все это время оплачивала за воздух. Теперь у моей семьи нет ни родины, ни флага, — переживает Ирина. — Я подала кассационную жалобу, написала в прокуратуру. Но это, похоже, все пустое. К примеру, прокуратура Минского района сначала вынесла протест, посчитав, что судебное решение является необоснованным, незаконным и подлежит отмене. А потом отозвала его. Минский областной суд тоже оставил все без изменений.

Чья земля?

В Ждановичском сельисполкоме комментировать ситуацию отказались: до вынесения судом окончательного решения они будут молчать. Да и потом, комментировать решение высокого суда и неэтично, и незаконно. Можно понять.

В суде гражданин С-ко, защищая свои попранные интересы, привел аргумент: «Вот у соседки Левкович приватизация была осуществлена правильно, мое мнение спросили». Ирина запросила землеустроительное дело Левкович и увидела странное. В акте заинтересованных подпись ставил некто С-ко В. И. (нашего же героя зовут И. Г.). Подпись-закорючка на акте значительно отличается от той, которой расписывается Иван на официальных документах. Получается, надо отменять и эту приватизацию.

Иван С-ко, хоть и не общается с большинством соседей и не делится с ними своим номером телефона, все же является чиновником — пусть и не топ-уровня, но и не последним звеном. Загуглив фамилию и ведомство, мы получили рабочий номер телефона, а уж дозвониться по нему было делом техники.

Предложение встретиться С-ко отмел сразу же: есть решение суда, которым и надо руководствоваться. К тому же процесс продолжается — зачем еще заниматься этим вопросом и что-то комментировать? Все остальное — психологическое давление со стороны Ирины.

— Я, как и она, еще не ознакомился с материалами дела. Скажу только следующее: прежде чем начинать процедуру в установленном судебном порядке, она написала несколько жалоб на меня в вышестоящие органы. Проводились проверки. Как я понимаю, это была попытка оказать давление на меня, чтобы я согласился с ложной информацией, которую она подала первоначально. Проводились судебные заседания, были опрошены люди, которые занимались этим вопросом (установкой забора. — Прим. Onliner.by).

— То есть забор не перемещался — как был, так и остался на своем месте?

— Это установлено: подтвердили и строители, и соседи. Более того, были представлены фотографии, негативы от фотографий, которые указывают, что было задолго до ее появления. Это не первое судебное разбирательство с участием этой семьи. Это просто такой навет. Все, больше у меня нет никакой информации.

— А площадь вашего участка не увеличилась, она так и осталась равное 8 соткам?

— Больше у меня пока нет никакой информации, — сказал уважаемый человек и поспешил по делам государственной важности.