Как белорусы отмечали Пасху 70 лет назад?

Белоруски 81, 88 и 95 лет рассказывают, какие традиции более полувека назад соблюдали их семьи.

В этом году католики отмечают Пасху 1 апреля, а православные – 8 апреля. Kp.by попросил трех белорусок вспомнить, как отмечали самый светлый религиозный праздник 60-70 лет назад. Каким было отношение властей к церкви и верующим? Соблюдались ли традиции – или это нужно было скрывать?

Нина Антоновна, 95 лет, Минск: «Когда нельзя было в костел, ходили в церковь»

- Креститься и молиться меня научила мама. В костелы – до войны, до того, как их позакрывали – тоже водили родители: то с папой, то с мамой ходили на Золотую Горку. А после войны все было сгоревшее. В 50-е годы мы жили в Минске на улице Герцена, мне было тогда 30 лет. Костелов было два: в Кальварии и в Красном. В Минске открывали ненадолго, вообще ездили в Красное.

Нина Антоновна жила в довоенном и послевоенном Минске
Фото: Дарья ПУТЕЙКО

Постились – и папа, и мама (она перестала только незадолго до смерти, в 86 лет умерла). В пост сало, мясо есть было нельзя, но какое там мясо? Бедные только по праздникам его ели! Помню, как мама делала грибную полиуку – м-м-м, вкусно!

К Пасхе готовились, даже когда было не из чего. Жили бедно, семья-то была большая: нас было семеро детей, плюс папа и мама. Стол готовили большой – еще гости: у нас было заведено, чтобы и на Рождество, и на Пасху обязательно кто-то был у нас. Это были главные праздники. Обычно в гости приезжала мамина двоюродная сестра, которая жила в районе Чернышевского - это считалось за Минском. Они жили богато: у них была корова, лошадка, они все с собой привезли. А как мы приехали? Папа посадил детей на санки – и в Минск. Голота! Мама была с нами, а папа работал на сельскохозяйственной выставке: ездил по деревням, собирал разные колоски и привозил, песок возил – был подсобным рабочим.

На этом фото она (слева) с соседкой на кухне. Дружить не дружили, но общались часто
Фото: Дарья ПУТЕЙКО Несмотря на возраст, Нина Антоновна помнит все очень четко
Фото: Дарья ПУТЕЙКО Совсем молодая! Нина Антоновна на фото слева
Фото: Дарья ПУТЕЙКО

Мама наша всегда готовилась. Заранее то десяточек яичек, то еще что-то – заначки делала. Яички красили обязательно, ходили свентить. А когда нельзя было в костел, ходили даже в церковь – их раньше открыли, чем костелы.

А это на работе в БГУ - много лет была кастеляншей в общежитии
Фото: Дарья ПУТЕЙКО

Жили, как получалось, а на праздник стол всегда накрывали. Что мама брала на празднички? С вареного яйца начинали обед. До него – ни-ни! Еще отваривали кумпяки, коптили свиное мясо, шинку. Пекли куличи обязательно! Поросятки, маленькие, молочные – мама начиняла и целиком зажаривала. Потом, позже, когда поросят перестали продавать, готовили курицу, утку, гуся. Клинковый сыр был, масло обязательно должно было быть на столе, творог. А на Рождество – колбасы, свиное мясо.

Старые фото достаются нечасто
Фото: Дарья ПУТЕЙКО

Когда у меня появились дети, я продолжила традицию: праздновали настолько пышно, насколько позволяла жизнь. Деньги откладывали. Помню, как однажды с ночи стояла на Карла Маркса в очереди в маленький магазинчик за селедкой. Точнее, за комсой: маленькие жирные рыбки, чуть больше кильки. Вычистишь такую, с лучком сделаешь, да как наваришь картошки!

Галина Павловна, 88 лет, Минск: «Молитву, которую читала мама, помню до сих пор»

- Когда моя мама Ганна вышла замуж, переехала из деревни Быстрицы в Воробьевичи – там мы и родились. Родители были религиозными весь год, не только в Пасху: покойные папа и мама после завтрака и обеда всегда крестились, всегда. Ложится спать мама, еще такие кровати высокие никелированные были, и всегда молитву тихонечко говорит, я ее навсегда запомнила: «Спать ложуся, Богу молюся, крыжам стелюся. Крыж в ногах, крыж в головах, крыж надо мною, крыж подо мною, все святые со мною. Пресвятая Божа мать, прийди ко мне ночевать». Такая молитва хорошая! Я и сейчас каждый вечер ее читаю и вспоминаю всех, кто умер: «Царство вам небесное, а мне пусть Господь миленьки даст заснуть и проспать ноченьку». И прошу еще за сына и за дочку.

Сегодня Галине Павловне 88 лет
Фото: Дарья ПУТЕЙКО

В церковь мама не ходила – не было церкви – но традиции соблюдали. Подготовка начиналась за семь недель до Пасхи с поста: среда и пятница – только постная еда. Варили капусту, бураки, мачанку с грибами – пустое, ничего не зажаривали. Сестра могла втихаря сходить «в шопу», съесть что-то вкусное (творогу, масла), а я была в этом отношении честная.

Взрослые на пасхальной неделе последний раз ели в среду вечером, «четверговали», три дня были совсем без еды. А в воскресенье разговевалися. Но такими религиозными были не все – это ж выдержать надо! Три дня не есть, а при этом и корову подоить (сила надо!), и ведро занести, и картошку достать, и наварить, и детей досмотреть…

Ганна - мама Галины Павловны, которая научила ее молиться
Фото: Дарья ПУТЕЙКО Детей крестили тайно: кто там что в деревне смотрит?
Фото: Дарья ПУТЕЙКО

За три дня до Пасхи был чистый четверг. Шампуней не было, поэтому мама топила печку, собирала из нее золу. Клала на такой цэбр деревянный льняную постилку, обвязывала так вот, на нее сыпала золу и лила туда из чугуна кипящую воду. Получался такой мылкий раствор. Мама заварит это мытье, уже нас побудит, чтобы мы до солнышка встали и покупалися.

Несмотря на запреты, традиции соблюдались гораздо более тщательно, чем теперь, когда можно все
Фото: Дарья ПУТЕЙКО Сколько мне тут лет? Может, 25?
Фото: Дарья ПУТЕЙКО

Пятница за два дня до Пасхи называлась «Велика пятница». К этому дню все должно было быть сделано, вымыто, приготовлено. К пятнице в деревню приезжал батюшка, посвяцать Пасху. Встречались у креста, собирались. Батюшка клал плащаницу – и после этого уже ничего нельзя было делать. Даже свиньям картошку толкли накануне.

В красную субботу пекли пироги, варили колбасу, сала кусочек мама когда отварит, сыры делали… Красили яйца луковой шелухой. Сметана, масло, молоко, творог – все было свое. Творожную пасху не делали, обыкновенный пирог пекли, простой, без изюма, без всего.

Несмотря на небогатую жизнь, праздники отмечались
Фото: Дарья ПУТЕЙКО Прошло 70 лет, а как будто все было вчера...
Фото: Дарья ПУТЕЙКО Зеленая шляпа считалась в те времена очень модной!
Фото: Дарья ПУТЕЙКО

Еще к празднику (обычно к Новому году) кололи кабана. Это теперь жарят, заготавливают, а раньше делали колбасы. Кости солили в рассоле и варили первое, а мясо и сало держали в рассоле, потом сушили на солнце, прятали на лето, на праздники – как раз к Пасхе была готова. Какие котлеты, кто тыя котлеты рабиу? На стол ставили огурцы (складывали в погреб в больших бочках), а помидоров было мало, их не ставили.

Ночью мама ехала на Всенощную в церковь: одна была за 7 километров в Тимковичах, другая за 10 километров в Копыле. Один раз на коне, на повозке или таком тракторе кто подвезет, а другой раз и пешком – машин-то не было. Но это после войны, когда батюшкам разрешили служить и детей крестить. Моя сестра Мария своих детей не крестила. А я своих тихонечко в деревню отвезла через неделю после Пасхи (это «проводная неделя»), и перекрестила. Ну кто там что будет записывать, в деревне-то!

Пасхальные угощения ели на завтрак. В обед ехали на кладбище
Фото: Дарья ПУТЕЙКО

Утречком мама возвращалась. Ляжет, немножко полежит, отдыхне, и мы садились завтракать. Яйцами не бились, как сейчас, может, иногда могли проверить, у кого крепче яйцо. Гостей не звали, куличами не обменивались, подарков не дарили (потом уже крестные детям давали).

Всегда на первый день Пасхи ходили на кладбище. Это сегодня на машине можно хоть всех объехать, а тогда успевали на одно, в Быстрицу, за километр от нас. Подходили к могилам, молились.

До войны мама певчей была, спявала – может, поэтому легонько и померла, не болела и не мучалась? 89 годочков было. Пели так, что люди навзрыд плакали! Это все было при церкви недалеко от дома, где жил батюшка. Его, старого, забрали в 37-м году, отправили в Коми, там он и памёр. А церковь перестала существовать. Но пожилые люди, которые верили в Бога, продолжили верить и учили всему своих детей.

Эмма Антоновна, 81 год, Борисов: «На Пасху пекли простой пирог, макали в толченый мак - был самый ласунак!»

- В 1950-м году мне было 14 лет. Не помню, как у православных, но у нас, католиков, костела в Борисове не было. Работал только один костел в Красном. Находились такие женщины, более крепкие, которые ездили туда, брали свянцоную воду, соль. И нам по соседству давали. Наши бабушки, мамы их разводили и этой водичкой сами все посвяцали – некуда было идти, все закрыто. Помню, мне было 7 гадоу или меньше, меня мама научила молитве – и я молилася. Помню, как мы собирались вместе вечерами с бабушкой и молилися.

К Пасхе готовились так, как не готовились ни к какому другому празднику. И сразу после войны, в 45-м году, тоже: пироги пекли, сколько муки той было ржаной, а все равно пекли. Оладьи жарили, маку натирали и макали туда – сахару нема, а он сладкий. Тогда мак растили, никто его не запрещал, мы пользовались. Самый ласунак был, ничога ж не было сладкого. Яйца красили у лукоунику, у меня и сейчас он есть собранный – все то же самое! Поросенка когда кололи, оставляли несчастный окорок, чтобы его просолить, прокоптить, просушить, чтобы обязательно была копченка к Пасхе.

Кроме праздничного обеда был еще такой обряд «волочобники»: в Пасху люди ходили под окна, спявали песни, их приглашали в хату, угощали булками, самогонкой, какая была.

Эмме Антоновне (слева) в 1950-м году было 14 лет
Фото: Дарья ПУТЕЙКО

Мы не боялись, что кто-то узнает, что мы празднуем: все одинаковые, начальник где-то далеко в сельсовете за 3-5 километров. Жители не отрекались от веры, все тихонечко верили. В послевоенное время было уже нестрашно, а вот до… Моего папу в 1937-м году схватили и расстреляли за то, что он открыл польскую школу, преподавал там и «был приверженцем католической веры». Я ходила потом в КГБ, читала протокол, как его пытали, и как он не выдержал пыток и признался в том, чего даже не делал.

Родители Эммы Антоновны. Фото больше 100 лет!
Фото: Дарья ПУТЕЙКО

В 1958-м году у меня родилась старшая дочь. А в 1959-м старенький ксендз, который жил в Борисове на квартире, покрестил ее все равно, хоть все было закрыто и запрещено. Это тайно было, но к нему все заезжали по договоренности, привозили деток, платили ему, сколько скажет. Он был старенький и, мусиць, уже не боялся, что ему кто-то что-то сделает. Мы, католические вероисповедальники, никогда от веры не отрекались. Костел, который в СССР переделывали в кинотеатр, открылся в конце 80-х. Я хожу туда и теперь.