Мы не рабы!

Реализовать свои возможности можно только в свободном обществе, убежден белорусский пенсионер.

«Мне уже 77 лет, только в памяти это событие (первый заработанный рубль) стоит особняком, как символ горести и несправедливости», — написал наш читатель tut.by Михаил Александрович. Сайт запустил конкурс «Мой первый рубль» — о первых заработанных деньгах.

— Я родился в 1940 году в деревне Смоляны Пружанского района. Мои родители в 1938 году (в это время западная Беларусь находилась по властью Польши) купили хутор 7 гектаров, построили дом и жили вполне сносно за счет своего труда, обрабатывали землю, держали домашний скот. У нас были 2 лошади, 3 коровы, овцы и прочая живность. В семье было семеро детей, но жили неплохо. О достатке людей в нашей местности говорит хотя бы тот факт, что отец по 10 дней стоял в очереди на станции Оранчицы, чтобы сдать пару свиней за злотые. Злотые эти ценились дороже настоящего золота, покупательская их способность была чрезвычайно высока.

После прихода «советов» жизнь изменилась на 180 градусов. Войну прожили в страхе. Старшую сестру угнали на работу в Германию. Меня, малыша, фашист грозился убить, увидев мое игрушечное деревянное ружье. После войны жизнь понемногу налаживалась. Вернулась живой из немецкой неволи сестра. Семья жила дружно, сносно, терпимо.

И вот в 1949 году началась коллективизация. Всю землю забрали, лошадей, коров увели в колхозное стадо. Изъяли даже весь сельхозинвентарь, коллективизировали сараи. «Лишние» яблони, груши — все уничтожили. И стали наши когда-то ухоженные, обработанные, политые обильным потом родителей поля зарастать, покрываться хмызняком. Отец коллективизацию ни сердцем, ни умом не принял. В 1952 году его посадили в тюрьму, дали 8 лет, отправили в Карелию на лесоповал. Мать осталась поднимать детей. Каждый день с восходом солнца она уходила на работу в колхоз. Каждый день ей бригадир ставил трудодень — рисовал палочку в смятой тетради за изнурительный труд. Таких палочек должно было быть не менее 300 за год, иначе не выработаешь норму, не получишь ничего. А за один трудодень в конце года выдавали только 300?400 граммов зерна… И выживай как сможешь. Вот и приходилось выживать только за счет огорода, который вскапывали вокруг дома.

Я и мои сестры и зимой, и весной, и осенью, и в грязь, и в стужу ходили в школу за 7 километров. Одна из главных проблем — что надеть, в многодетной семье с этим было туго. И мечтал я о том, чтобы вдоволь наесться, да еще о новых штанах.

И вдруг новость: в соседней деревне, что в 5 километрах от нас, создали совхоз, где за работу будут (о чудо!) не рисовать палочки, а платить деньги. И мне, пятнадцатилетнему пацану, мать сказала: «Иди, сынок, в совхоз, может, заработаешь себе на штаны».

С этого момента я, тщедушный паренек, в течение 110 дней, с начала каникул до начала учебного года, в любую погоду, с самой зари до 8 вечера (по 14 часов в день!!!) вкалывал как взрослый мужик: опахивал, бороновал, пахал. С собой мать могла дать только бутылку молока, заткнутую тряпочкой, да пару картошек.

В сентябре пошел я в контору совхоза за зарплатой и получил на руки… 14 рублей 45 копеек. На эти крохи нельзя было купить не то что штаны, а даже одну штанину. Не знаю, где взять такие слова, чтобы описать горе, обиду мальчика и его матери, досаду от того, что нас в очередной раз обманули.

Первый заработанный рубль стал переломным в моей судьбе, я понял, что должен всеми правдами и неправдами вырваться из колхоза. А сделать это было не то что не просто, а почти невозможно. Все жили в постоянном страхе, все боялись «органов». Паспортов у колхозников не было, а справку, дающую возможность куда-либо переехать, колхоз не выдавал никому. Мне повезло: сумел через военкомат попасть в военное училище. Сестры избавились от колхозного «рая», выйдя замуж.

Сейчас я живу не плохо. И штанов у меня достаточно. Но я всю жизнь задаю себе вопрос: почему власть так обращалась со своим народом? Сколько же вынесено лишений, пролито крови! Чего ради? Очень хочется, чтобы современные молодые люди могли заработать свои первые рубли без горечи и обиды. Реализовать свои возможности можно только в свободном обществе, где государство служит людям, а человек — не раб и бессловесный винтик системы.