Какие скрытые последствия есть у новых санкций против РФ

Личные самолеты российских олигархов оказались под угрозой, а продажа активов детям больше не имеет смысла.

Первые последствия новых санкций США не заставили себя ждать: остановлены торги бумагами En+, Rusal предупредил о дефолтах, а «Ренова» сокращает долю в иностранных «дочках» до уровня ниже 50%. РБК оценил, чего еще можно ждать.

Первый торговый день после пятничных санкций против российских «олигархов» начался с того, что UC Rusal предупредила о возможных технических дефолтах по некоторым кредитным обязательствам (компания опасается, что не сможет провести платежи из-за риска их блокировки или отказа финансовых провайдеров). Торги глобальными депозитарными расписками En+ (владеет 48% акций Rusal) в Лондоне не стартовали: британский финансовый регулятор приостановил листинг этих бумаг до объявления.

Российские фондовые индексы обвалились на 9–12% по состоянию на 16:50 по Минску, а правительство РФ думает, как помочь попавшим под санкции структурам, — соответствующее поручение дал премьер РФ Дмитрий Медведев.

«Правило 50%» расширяет санкции на десятки структур

В пятницу США ввели блокирующие санкции против семи российских миллиардеров и 12 их компаний, но на самом деле под санкции попало в разы больше структур. По «правилу 50%» американские санкции автоматически распространяются на все компании, в которых физическим и юридическим лицам из санкционного списка принадлежит хотя бы 50%. Активы всех таких фирм подлежат заморозке в американской юрисдикции, гражданам и компаниям США запрещено совершать с ними какие-либо сделки. Обязанность проверять, не подпадает ли контрагент автоматом под санкции, лежит на самом бизнесе.

Именно поэтому группа «Ренова» Виктора Вексельберга планирует в ближайшие дни сократить долю в швейцарском производителе насосов Sulzer ниже 50%, объявил сегодня Sulzer. Сейчас структуры «Реновы» владеют 63,4% акций Sulzer, а если сделка по выкупу швейцарской компанией 5 млн собственных бумаг состоится, доля «Реновы» снизится до 48,8%.

Под автоматическими санкциями теперь находится, например, компания «РТ-Инвест Транспортные системы» (РТИТС) — оператор системы «Платон» по сбору платы с грузовых автомобилей. Внесенный в список SDN Игорь Ротенберг владеет 50% РТИТС, по данным ЕГРЮЛ. Даже если компания работает только на внутреннем рынке, из-за санкций все равно могут возникнуть неудобства: например, она может лишиться доступа к американскому программному обеспечению.

Только у одного Rusal, согласно последнему финансовому отчету, 35 дочерних компаний, в том числе 14 за пределами СНГ (в Италии, Швейцарии, США и т.д.). Десятки компаний входят в группу «Ренова», в том числе в Европе и США (точное количество оценить невозможно, так как группа непубличная и не размещает отчетность).

Продавать активы детям больше нет смысла

Игорь Ротенберг стал четвертым членом семейства Ротенбергов, попавшим в список, после своего отца Аркадия, дяди Бориса и двоюродного брата Романа. В том же списке есть и другие братья — Фурсенко. Сергей Фурсенко внесен в санкционный список как член совета директоров «Газпром нефти» (он больше известен как президент футбольного клуба «Зенит» и бывший глава Российского футбольного союза).

В 2014 году Игорь Ротенберг выкупил у своего отца, уже находившегося под санкциями, ООО «Газпром бурение», что позволило временно вывести компанию из-под санкций. Подобные трансферы активов стали популярным способом бегства от санкций: например, страховщик «Согаз» дважды менял структуру акционеров, чтобы не подпадать под «правило 50%». Теперь Минфин США просто внес «Газпром бурение» в санкционный список. «Учитывая, что многие бизнесмены под санкциями продолжают контролировать активы через детей и других родственников, включение лиц типа Игоря Ротенберга напрямую аннулирует эту лазейку. То есть передача актива в любом случае станет публичной рано или поздно и повлечет новые санкции», — говорит глава французского отделения британской консалтинговой компании Aperio Intelligence Джордж Волошин.

Личные самолеты под угрозой

«Санкции проявляются самым причудливым образом. Скажем, [американская] компания Gulfstream перестала выполнять договорные обязательства, прекратив полеты моего самолета, купленного у нее же за немалые деньги», — признавался в 2014 году Геннадий Тимченко, одним из первых попавший в список.

По данным сайта Private-jet-fan.com, попавший под санкции в пятницу Сулейман Керимов владеет двумя самолетами Boeing 737-7BJ и 737-8LX. Олег Дерипаска использует бизнес-джет Gulfstream-550, который зарегистрирован на компанию его матери, писала в ноябре 2017 года «Новая газета». Журнал «Финанс» сообщал (правда, в 2010 году), что глава «Сургутнефтегаза» Владимир Богданов летает на Gulfstream IV-SP. Если эти бизнесмены по-прежнему владеют или пользуются такими самолетами, американские компании обязаны прекратить их обслуживание.

Другие миллиардеры, согласно Private-jet-fan.com, владеют джетами от производителей не из США: Виктор Вексельберг — Airbus и Bombardier, Андрей Скоч — Airbus. Но риски отказа в обслуживании возникают и здесь — все потому, что компании не из США «могут столкнуться с санкциями за сознательное содействие значимым транзакциям (significant transactions) в пользу или в интересах заблокированных 6 апреля физических и юридических лиц», предупредил Минфин США.

Новое измерение рисков

Это новое измерение санкционного режима, добавленное законом CAATSA, — так называемые вторичные санкции. Теперь законодательство США прямо говорит бизнесам из любых стран: дальнейшее сотрудничество с российскими SDN (Specially Designated Nationals and Blocked Persons List. — Прим.) нежелательно и может повлечь санкции в виде блокировки активов в американской юрисдикции или запрета на корреспондентские счета в США (для банков).

Санкционные и имиджевые риски для неамериканских компаний от такого сотрудничества уже проявляются в том, что даже российские игроки начали сторониться подсанкционных структур. Брокеры BCS Global Markets (входит в финансовую группу БКС с головной структурой на Кипре) и «Атон» сообщили, что приостанавливают аналитическое покрытие Rusal и En+. Глава Минпромторга Денис Мантуров в пятницу признал, что российские банки могут перестать сотрудничать с попавшими под санкции компаниями и пригрозил наказанием за это.

Из-за риска вторичных санкций швейцарская Sulzer предупредила, что передача денег «Ренове» за 15-процентный пакет (исходя из котировок Sulzer 9 апреля, он оценивается в 535 млн швейцарских франков) может не состояться. «Денежные средства будут переведены продавцу только в том случае, если Sulzer получит юридическое подтверждение, что такая операция не ставит Sulzer под риск вторичных санкций», — говорится в сообщении компании.

Подобные сделки действительно подпадают под риск вторичных санкций, сказал бывший старший советник OFAC (санкционное подразделение Минфина США. — Прим.), эксперт Atlantic Council Брайан О’Тул. Критерии значимости транзакции и содействия (facilitation) очень широкие: содействие, например, включает предоставление валюты, финансовых инструментов, ценных бумаг, любую «передачу ценности», а также оказание услуг любого рода. Другой пример — выплата дивидендов в пользу подсанкционных структур. Структура «Реновы» Lamesa Holding владеет почти 10% кипрского Bank of Cyprus, и если банк объявит дивиденды, то «Ренова» рискует не получить свою часть — велика вероятность, что такая операция может быть признана «существенной» и поставить банк под угрозу вторичных санкций, подтверждает О’Тул.

Структура Дерипаски Rasperia Trading владеет 25,9% акций австрийского строительного концерна Strabag, и выплата дивидендов Rasperia тоже может быть затруднена. В прошлом году на долю компании Дерипаски пришлось ?27 млн дивидендов от Strabag. РБК направил запрос в Bank of Cyprus и Strabag.

«Токсичность» вокруг любых активов SDN

Учитывая попадание в санкционный список нескольких богатейших российских бизнесменов и огромное количество подконтрольных им юрлиц, иностранный бизнес теперь будет внимательно проверять любые компании, в которых Дерипаске, Вексельбергу, Керимову или какому-либо другому «олигарху» под санкциями принадлежит значительная доля. Это следствие «правила 50%», которое с августа 2014 года усложнилось: теперь автоматические санкции распространяются на компанию, в которой, например, двое или трое лиц из SDN владеют в сумме 50%. Контрагентам «нужно будет вести куда более детальный due diligence, последствия возможны для целого ряда структур, где долями владеет, например, Rusal», — говорит Волошин из Aperio.

Rusal владеет 27,8% акций «Норильского никеля» (акции «Норникеля» сегодня упали на 16,8% на Московской бирже), и в таких случаях ответственный контрагент обязан будет проверить, нет ли среди акционеров других лиц SDN. «Для банков и прочих финансовых институтов это дополнительная головная боль, поскольку определить собственника компании где-нибудь на Британских Виргинских островах крайне сложно», — рассуждает Волошин.