За коллегу хочу замолвить слово

Задержания правозащитников на границе являются произвольными.

Принимая во внимание тот факт, что только за последние месяцы в отношении Андрея Cтрижака подобное предпринимается уже в третий раз, попробую здесь дать независимую правовую оценку происходящему на государственной границе нашей страны.  

Сами задержания правозащитника явно произвольные, поскольку, во-первых, он не подозревался в совершении правонарушений; во-вторых, он проходил таможенный контроль до момента проверки паспорта личности и никаких претензий в сокрытии и перевозке запрещенных товаров ему никогда не было предъявлено; в-третьих, на просьбу сообщить, какие предметы он скрывает от таможенного оформления, которые он может выдать добровольно, ни один из сотрудников пограничных и таможенных органов не дал ответа и не смогли обосновать необходимость его задержания для проведения «личных углубленных досмотров».

Принудительное, против воли снятие с поезда, а также принудительное доставление в помещение таможни фактически означает ни что иное, как лишение личной свободы и фактическое нахождение правозащитника в статусе «задержанное лицо».       

Систематические действия государственных агентов на  границе, связанные с снятием с поезда правозащитника явно являются  незаконными, поскольку личный таможенный досмотр является исключительной формой таможенного контроля, который проводится при наличии достаточных оснований полагать, что физическое лицо, следующее через таможенную границу и находящееся в зоне таможенного контроля, скрывает при себе и добровольно не выдает товары, перемещаемые с нарушением таможенного законодательства Таможенного союза (статья 117 Таможенного кодекса Таможенного союза).

Буквальный анализ указанной нормы таможенного законодательства позволяет определить, что применяя к моему коллеге исключительную форму таможенного контроля без наличия достаточных оснований (так как в  конкретных ситуациях он ничего не скрывал и ему ничего никто не предлагал выдать) государственные агеты по своей сути действовали произвольно. Иными словами, их систематические требования покинуть поезд носят незаконный характер. Повторяюсь, должностные лица таможни  после проверки  багажа никаких претензий в сокрытии и перевозке запрещенных товаров всякий раз Андрею не предъявляли, вопросы появились только лишь после того, как его паспорт проверяет  должностное лицо  пограничной группы.

Следовательно, представители таможни в данных конкретных случаях  с использованием своих служебных полномочий незаконно выполняют указание представителей пограничной группы, входящих в состав Комитета государственной безопасности Беларуси. Кроме того, перечисленные  действия на государственной границе сотрудников таможни и пограничной группы являются ярким свидетельством грубого нарушения права на тайну личной жизни правозащитника.

Это выражается в двух аспектах.

Во-первых, эти действия выявляют, что государственными агентами в отношении личной жизни правозащитника собирается информация о его перемещениях через государственную границу, а  его  индивидуализирующие данные внесены в некие тайные «списки», существование которых на государственной границе не предусмотрено действующим законодательством.

Тем самым осуществляется произвольное и незаконное вмешательство в его личную жизнь. Внесение личных данных в тайные «списки» представляет собой вмешательство в частную жизнь, поскольку позволяет государственным агентам осуществлять сбор информации о частных поездках конкретного человека. Подобное вмешательство является явно незаконным, поскольку нормативно правовые акты, регулирующие существование тайных «списков» на государственной границе никогда не были опубликованы, а его персональные данные были внесены в эти тайные «списки» без предварительной судебной санкции.                                                                                                

Усугубляет ситуацию тот факт, что Андрей Стрижак, являясь законопослушным гражданином, не знает, что он  должен предпринять для того, что бы его личные данные были убраны с указанных тайных «списков».

Кроме того, такого рода вмешательство излишне в демократическом обществе. Основания для внесения персональных данных в тайные «списки» также отсутствуют, поскольку Андрей никогда не подозревался в совершении каких-либо правонарушений.  

Во-вторых, не имея достаточно оснований, государственными агентами был произведен так называемый углубленный личный досмотр, как человека, так и его личных вещей. Полагаю, что данное вмешательство также является необоснованным, непропорциональным и означает нарушение  права на неприкосновенность личной жизни.

И в третьих. Как я уже указал выше, подобные действия в отношении Андрея Стрижака и его супруги при пересечении государственной границы осуществляются в последнее время систематически. Как только их паспорта личности опускаются в сканер, пограничник опускает глаза, начинает нервничать, затем вызывает старшего смены, который забирает паспорт и предлагает покинуть поезд.

Эти конкретные факты дают  основания утверждать, что в автоматизированной системе пограничного контроля в отношении их личных данных внесена, по сравнению с иными гражданами какого-то рода модификация, позволяющая всякий раз их «выявлять» и производить незаконное задержание.

Полагаю, что Андрей и его семья имеют право на защиту закона от такого вмешательства государства или таких посягательств на их частную жизнь.

Леонид Судаленко, «Гомельская Весна»