Forbes: Как Россия и Белоруссия делят рынок молока

Кто будет снимать сливки с «молочного конфликта».

Молоко стало «наглым политическим инструментом». Так в начале марта охарактеризовал очередную волну «молочных войн» Лукашенко. Минск давно экспортирует свою продукцию в Россию, но в 2018 году российской стороне это разонравилось

Российская молочная индустрия вот уже третий месяц думает, как бы ограничить поставки молока из союзной республики, не нарушив правила Таможенного союза. Сначала Россельхознадзор использовал в качестве причины выявленные нарушения белорусских производителей, но полный запрет так и не ввел. В результате продолжилась борьба с помощью точечных запретов на поставки конкретных заводов. Таких запретов накопилось более 60, еще на нескольких введен усиленный контроль.

К марту конфликт дошел до уровня глав аграрных ведомств и государств. Российский министр предложил коллегам искать новые рынки сбыта. Для Беларуси такой поворот станет критичным: почти 90% экспортной продукции из этой страны идет в Россию. Неудивительно, что Александр Лукашенко немедленно пригрозил пожаловаться на такие действия Владимиру Путину.

К апрелю Минсельхоз России начал искать другие инструменты, которые помогут как-то урегулировать поставки внутри таможенного союза. Вместо декларативных прогнозных балансов, которые с первого года своего существования не соблюдались, ведомство предложило создать совместную компанию, которая будет централизованной площадкой для продажи и покупки сухого молока.

Российские предприятия, которые захотят использовать сухое молоко из Беларуси в своем производстве, обяжут объяснить, почему они не купили российское сырье. Первые переговоры уже прошли, и хотя стороны пока не готовы объявить о перемирии, все участники рынка заметили: белорусские поставщики присмирели, а импорт из Беларуси стал снижаться.

Масштаб проблемы

После введения санкций и почти двукратного падения рубля отрасль моментально освободилась примерно от 20% зарубежной продукции. Это дало возможность заполнить образовавшуюся нишу не только российским, но и белорусским компаниям.

В 2017 году Белоруссия стала основным поставщиком молочной продукции в Россию. Страна поставила около 300 тыс т молока и сливок, 140 тыс т сыров, 130 тыс т сыворотки. Минск занимает 79% от общего объема импорта: из зарубежных товаров 99% творога, 94% кисломолочной продукции и 92% молока и сливок, а также 78% сухого молока являются белорусскими. Доля белорусских товаров на всем российском рынке составляет около 20%.

Качество белорусских продуктов питания в целом довольно неплохое. Страна успешно модернизировала фермы и заводы в то время, как Россия 90-х наслаждалась обретенным капитализмом и развивала более модные и быстрые направления бизнеса.

Однако нельзя сказать, что претензии российской стороны надуманные и безосновательные: у проверяющих органов есть реальные вопросы к качеству и безопасности некоторых продуктов, а поводов обвинить Беларусь в реэкспорте более чем достаточно. Во-первых, в последние годы объем поставок рос стремительными темпами, а новых мощностей в таком количестве в стране не появлялось. Во-вторых, обвинения в реэкспорте находят свое подтверждение в официальной статистике.

Только один пример: с января по октябрь 2017 года Беларусь на бумаге экспортировала в Киргизию молочную продукцию на $43 млн, а завезла по факту на $10 млн. Таким образом, продукция на $33 млн была направлена в Кыргызстан, но по дороге подозрительным образом потерялась. Куда же она могла деться? Российская сторона подозревает, что эти излишки в итоге оказались в России.

Чем помешали белорусы

Первая и единственная причина, по которой российские предприятия обвиняют белорусских коллег в разрушении своего рынка — это критически низкие цены поставляемого молока. В Беларуси все цены устанавливает государство. Это распространяется и на экспортные цены. За первые месяцы 2018 года правительство Александра Лукашенко несколько раз снижало эти индикативы для молочных товаров. В результате цены дошли до самого низкого значения с 2013 года.

Сравнивать монопольную экономику молочного бизнеса Беларуси с российским (как бы смешно это не звучало) свободным рынком тяжело. Сравнение себестоимости все последние годы было не в пользу российской стороны: девальвация привела к росту цен на оборудование, кормовые добавки, ветеринарные препараты, а в худшие времена переработчики были вынуждены перекредитовываться под 24% годовых.

В то же время за последние три года российские предприятия активно строили современные фермы и наращивали объемы производства сырья на 2-3% в год. Для бизнеса с окупаемостью в 10-15 лет это очень солидный показатель. Переработчики использовали дополнительное сырье для того, чтобы заполнить образовавшуюся после введения санкций нишу, и увеличили объем производства всех видов продукции, особенно мороженого, сыров и масла.

Одновременно с этой позитивной тенденцией на рынке наблюдалась и противоположная — ежегодное сокращение спроса на молочном рынке на 2-3% из-за падения покупательской способности россиян. Часть потребителей начала отказываться от дорогих продуктов совсем, другая – переходить на более доступные сырные продукты и спреды вместо масел.

Молочная машина разогналась в тот момент, когда нужно было уже тормозить, но корова — не конвейер, ей нельзя запретить давать молоко. Так две тенденции встретились в кризисной для рынка точке: из-за падения потребления тот объем, который нарастили производители, оказался не нужен, образовались излишки и профицит, цены по классическим законам рынка начали падать. А тут еще и Беларусь со своим дешевым молоком.

В результате цена на молоко обрушилась и образовались такие излишки, что поставщики начали уверять, что выливают молоко в канаву. Сейчас запасы молочной продукции в России в пересчете на молоко остаются на 72,3% выше прошлогоднего уровня. В январе они, как правило, снижаются, но этот год стал исключением – объем остатков продукции почти не изменился. Иными словами, профицит никуда не уходит.

Продавать по таким низким ценам российские молочники не хотят, зато хотят белорусы — их бизнес-модель позволят торговать хоть в убыток. Все равно государство поможет.

Поможет ли запрет

Впервые о каких-то ограничениях поставок заговорили на февральском съезде всех российских молочников, куда приехали вице-премьеры обеих стран и где Москва впервые лично обвинила Минск в демпинге и реэкспорте. Тогда же прозвучал призыв ограничить поток молочных продуктов из Беларуси.

Стоит признаться, что в краткосрочной перспективе ограничения поставок действительно смогут помочь распродать предприятиям накопившиеся запасы. А если, как заявил сам Минск, соседи диверсифицируют поставки за счет рынка юго-восточной Азии, то для производителей сухого молока, сливочного масла и сыра освободится еще одна ниша на рынке.

На потребителях молочная война сказаться не должна: речь о полном запрете готовой продукции из Беларуси не шла никогда, а точечные запреты носят временный характер. Говорить о влиянии на розничные цены тоже не приходится: даже при условии полной блокировки белорусского сырья поставщики не смогут повысить цены без риска потерять клиентов. Борьба происходит только в сырьевом сегменте, и склады затоварены именно биржевыми продуктами.

А вот о чем стоит сказать, так это о том, что выгнав конкурента, российская индустрия не сможет в одночасье стать конкурентоспособной. Кредиты для бизнеса не станут дешевле, управление – эффективнее, а производительность — выше. Министр сельского хозяйства Александр Ткачев заявил, что у его ведомства есть серьезные намерения напоить россиян отечественным молоком, а для этого бизнес должен много работать и не ждать быстрого возврата денег. Государство же должно перестать каждый год придумывать новые административные барьеры и менять правила игры на рынке.

Мария Жебит, Forbes.ru