Сон в посудной лавке

Складывается парадоксальная ситуация.

Роскомнадзор продолжает войну на уничтожение мессенджера Telegram и уже покалечил около 20 миллионов IP-адресов, чем крупно навредил без малого сотне российских онлайн-сервисов. Юристы "Агоры" в массовом порядке получают жалобы от пострадавших и намерены через Генпрокуратуру призвать к ответу РКН. Что же касается ГП, то у этого ведомства прямо противоположные претензии к цензурному департаменту. По мнению главного нашего обвинителя, служащие департамента работают спустя рукава и как-то, что ли, неохотно исполняют требования прокуроров, с опозданием блокируя запрещенные сайты.

Складывается парадоксальная ситуация. Жаров гоняется за Дуровым. Чайка преследует Жарова. Адвокаты "Агоры" собираются наслать прокуроров на цензоров, но силовики уже и так ими недовольны. Однако не потому, что те ломают русский Интернет, изнемогая в боях с телеграмщиками. А потому, что мало ломают и плохо.

К сказанному стоит еще прибавить, что волнуются буквально все. Клиенты "Агоры", которым мешают продавать и покупать товары, учить языки, играть в компьютерные игры. Чиновники в мундирах и в штатском, участвующие в жестоких междоусобных разборках. Жаров, который никак не может догнать Дурова. Да, наверное, и сам владелец запрещенного в РФ мессенджера, схлестнувшийся в битве с великой ядерной державой.

То есть это, конечно, для него забава редкостная и упоительная: созерцать на экране компьютера, оставаясь при этом неуязвимым, как бешеный слон разносит вдребезги виртуальную посудную лавку. Но, с другой стороны, лавку жалко, да и слон этот не выглядит уставшим. Он уже их столько разнес, исполняя разнообразные федеральные законы о блокировке реальности в сети, что уже и не верится, будто способен притормозить. И завтрашний день, как разыграется воображение, предстает во всей своей трагической красе: страна лежит в руинах, Жаров сидит в тюрьме, Чайка отбивается от пользователей, Telegram функционирует.

Впрочем, трудно сказать, точна ли эта картина во всех деталях. Несомненно другое. Явно клеветнические, распространяемые врагами слухи о том, что Россия в эпоху четвертого путинского срока переживает застой, опровергаются самой жизнью. Вот этой виртуальной реальностью, а также действительностью в ее небывалом материальном воплощении. Где еще, скажите, в каких великих и невеликих странах наблюдается подобная динамика. Раскручиваются столь поразительные сюжеты. Ведутся баталии, в ходе которых все воюют со всеми. Вершатся такие дела.

Похожие сражения разыгрываются и в иных сферах российской внутренней политики. К примеру, спикер Госдумы Володин вместе со сподвижниками недавно внес в нижнюю палату законопроект, который предусматривает запрет импортных лекарств на территории РФ, начиная с американских. Еще по этому поводу депутат Толстой удачно выступил, пошутивший в том духе, что россиянам надо лечиться корой дуба и отваром боярышника. Натурально, случился скандал, спикеру пришлось объясняться и даже откладывать голосование по законопроекту на май, и тут начался поиск во всем виноватых. Вчера Володин отыскал виновников в Минздраве, где вовремя не озаботились проблемой импортозамещения, и оттуда ему тут же пришел ответ: к полномочиям ведомства данная тема не относится.

В общем, получилось отчасти как у Чайки с Жаровым: та же погоня друг за другом, с той, однако, существенной разницей, что Володин со Скворцовой решают проблему жизни и смерти для миллионов россиян. Решают, но решить ничего не могут, и это опять-таки роднит их с руководством РКН и ГП. Понять, кто прав и кому верить, невозможно, но интрига налицо, и тем, кто не пользуется онлайн-сервисами и здоров как бык, следить за ее развитием интересно. Тем, кто пользуется и сидит на таблетках, интересней вдвойне.

Как бы то ни было, сегодня постичь происходящее во всей его глубине никому из современников не под силу. Но пройдут годы или десятилетия, заговорят дряхлые свидетели и архивные документы, и тогда настоящее откроется во всей его полноте. Выяснится, что творилось в головах законодателей и исполнителей, и отчего это происходило, и к чему привело. А мы о том пока можем лишь гадать и делиться гипотезами.

Одна из них, вероятно, сводится к тому, что братоубийственные сражения такого рода типичны для осажденной крепости, жители которой, в особенности начальство, закалившись в боях с внешним противником, начинают поедать друг друга. Генпрокуроры цензоров, а парламентарии, допустим, членов правительства. И все вместе – подведомственный им народ, чья жизнь становится все более невыносимой. А война с целым светом только так и должна протекать, неизбежно оборачиваясь беспощадными внутренними разборками, тотальными запретами и отваром боярышника для умирающих и тяжелобольных.

Ибо осажденная крепость – это не столько архитектурное строение, сколько психологическое состояние, описываемое как дурдом для самоубийц в отсутствие санитаров. Почему и новостные сводки, приходящие оттуда, при всем их кипящем разнообразии, столь монотонны и даже предсказуемы. Но все же не станем забегать вперед со своими диагнозами и тяжелыми предчувствиями, возникающими при чтении новостей и выслушивании официальных заявлений. Когда все это кончится, соотечественники, проснувшись в своей развороченной посудной лавке, непременно разберутся в том, где они жили и что с ними делалось. Тот же нынешний Telegram будет им подспорьем.

Илья Мильштейн, «Радио Свобода»