«Они для меня ближе чем родители»

История белоруса, которого в 32 года усыновила семья из Италии.

Валерий Микулко живет в Сморгони. Когда ему было десять, его мама умерла — и мальчик остался сиротой, пишет tut.by. В 11 он впервые попал в Италию, где подружился с семьей Этио и Валентины. С тех пор прошло более двадцати лет. 30 марта 2018 года молодой человек получил сообщение: «Сейчас ты наш сын. Добро пожаловать в семью. Обнимаем и целуем». Валерий — тот самый 32-летний белорус, которого усыновила пара из Италии.

— 30 марта судья подписал резолюцию о моем усыновлении, — возвращается к тем событиям Валерий. — В WhatsApp папа прислал мне документ, по которому я теперь официально их сын.

Валерий из тех людей, кто не привык показывать свои эмоции. Но внутри в тот момент, говорит, все кипело. Он тут же позвонил Этио и Валентине и впервые в жизни назвал их папа и мама. Почему? Не знает, само получилось.

— Думаю, это правильно, — объясняет он свое решение. — Хотя, честно, и для меня, и для них это необычно. Этио даже как-то сказал: «Никак не могу привыкнуть к слову «папа».

— А они вас как называют?

— Валера, но еще до усыновления они дали мне понять, какие бы сложности в жизни ни случались, для них я не просто мальчик из детдома, а сын.

Афишировать ситуацию с усыновлением ни белорус, ни его родители не хотели. А зачем? Они ведь и без штампа были семьей. Необычную историю из суда «вынесли» итальянские журналисты, которые по закону имеют право знакомиться с решениями заседаний.

— Я знал, в Италии про нас написали, ну и ладно. Не думал, что это дойдет до Беларуси, — Валерий чуть сдерживает улыбку. — Я дальнобойщик, в тот день был в рейсе. И тут мне звонит жена. Набирает и набирает, а я занят, не могу ответить, злюсь. Минута-две — и мне от нее приходит скриншот белорусской статьи, а там заметка про наш случай. Никогда не рассчитывал, что стану знаменитым.

«Они меня никогда не ругали и ни в чем не упрекали, хотя поводы были»

Сейчас Валерий — снова в рейсе. Домой в Сморгонь он вернется недели через две. В воскресенье вечером, пока его фура стояла на австрийской границе, журналисты созвонились.

1997 год. Валерий впервые приехал в семью к Этио и Валентине

— Чтобы рассказать всю историю, и дня не хватит, — улыбается молодой человек и пробует уложиться в час.

Валерий родился в 1986-м. Его, старшего брата и двух сестер мама растила одна. Когда в 1996-м ее не стало, ребята попали в Сморгонскую школу-интернат для детей-сирот.

— В 11 лет по программе фонда «Поможем им жить» я поехал в Италию на оздоровление, — собеседник вспоминает, с чего все началось. — Помню, сидим в автобусе, руководитель группы называет наши имена, и мы спускаемся к семьям, которые за нами приехали. Когда сказали «Валера Микулко», я вышел, там стояли Этио и Валентина. Я обнял их, и мама вдруг заплакала.

Семья жила и живет в коммуне Брегуццо в провинции Тренто. Маму зовут Валентина Армани, сейчас ей 65 лет, папу — Этио Презари, теперь ему 70. До пенсии у супруга было свое дело, супруга же занималась домом. Родных детей у них нет.

— Первые три года итальянский язык я почти не понимал, — рассказывает Валерий. — Помню, вернулся в Беларусь, они звонят мне в детдом, а у меня только одна фраза: «Non capisco niente», что значит «Я ничего не понимаю».

— Как же вы общались?

— Да так и общались, — улыбается белорус. — Они набирали в интернат на вахту. Называли мое имя и предупреждали: через 10 минут перезвонят. Я приходил и ждал. Снимал трубку, они что-то рассказывали, а я слушал — а потом и сам не заметил, как к ним привязался. А уже позже, когда мне исполнилось 18, наоборот, каждую субботу или воскресенье я бежал на почту, заказывал кабинку и набирал их. Иногда звонок был на последние деньги, но это неважно. Я просто хотел с ними поговорить.

На праздники Валентина и Этио присылали Валерию посылки сладостей и одежды. Приезжали к нему в Беларусь.

— С детства меня впечатляло, что они меня никогда не ругали и ни в чем не упрекали, хотя поводы были, — не скрывает правды молодой человек. — Про таких, как я, говорят, дети улиц. Чтобы прокормить нас четверых, наша биологическая мама очень много работала. Мы были предоставлены сами себе. Когда после ее смерти я попал в интернат, не мог привыкнуть жить по чьим-то правилам. Учиться я не хотел, занятия прогуливал и даже убегал в другие города. Некоторые сотрудники повторяли, с таким поведением никакого оздоровления, но директор детдома за меня всегда заступалась. Почему? Не знаю. Может, чувствовала, что внутри я неплохой человек.

— Так, может, в Италии вы были «паинькой»?

— О, нет, остепенился я только, когда поступил в университет. Но мне очень нравится, что Этио и Валентина никогда не вмешиваются в мою жизнь. Этио тоже вырос в детском доме. Он мне всегда повторял: учись, но дорогу свою выбирай сам.

«Эти люди для меня ближе чем родители. Как у нас говорят, за таких рубаху порву и все на свете отдам»

В 2004-м Валерию исполнилось 18 лет, но переезжать в Италию он не планировал. Да и теперь не хочет. Кроме брата и сестер, сейчас в Беларуси у него появилась еще одна семья — жена Виктория и сын Семен, а тогда была мечта: стать военным. В старших классах молодой человек прошел курсы кинологов, затем, чтобы присвоили офицерское звание, поступил в университет на ветеринара. Получить погоны помешало слабое зрение.

2017 год. Валерий с Этио и Валентиной спустя 20 лет после их знакомства

Позже появилась новая цель — ездить на больших машинах. Валерий отучился на водителя-международника, устроился в компанию, фуры которой колесят по маршруту Италия — Россия, и во время рейсов стал заезжать к Валентине и Этио.

— У дальнобойщиков очень много запретных для езды дней, — делится тонкостями профессии собеседник. — Когда в этот период я нахожусь в Италии, ко мне приезжает папа, я ставлю фуру на стоянку и на день-два мы едем в Брегуццо.

Так летели дни и километры. В 2017-м отец стал намекать, что им с Валерием пора породниться официально. Этио, человек аккуратный, прямо об этом он никогда не говорил. А так: начнет фразу, а ты догадывайся.

— Как-то я был в рейсе, прокручивал в голове нашу историю и понял: я должен продолжить род Этио и взять его фамилию, — делится мыслями молодой человек. — Почему? Потому что они с Валентиной дали мне будущее и помогли стать на ноги. Я набрал папе, говорю: «Я хочу стать Презари». Он обрадовался.

Позже Этио предложил: узнаю у адвоката, можно ли тебя усыновить.

— Вы удивились?

— Я был счастлив. Эти люди для меня ближе чем родители. Как у нас говорят, за таких рубаху порву и все на свете отдам.

Полгода отец и юрист занимались документами. И вот 27 февраля 2018 года Этио, Валентина и Валерий пошли в суд города Тренто. Беседа с судьей длилась минут десять.

— Судья поулыбался и сказал, что ему нужно 15 дней на рассмотрение нашего вопроса, — восстанавливает хронику событий Валерий. — В итоге все растянулось на месяц, но в конце марта суд все-таки дал добро.

Кстати, чтобы запустить процесс усыновления, понадобилось не только согласие сына и родителей, но и Виктории — жены Валерия. Девушке пришлось заполнить официальный документ, мол, она не против. Супруга, конечно, шутила, а если не подпишу, муж не уступал: «А если у меня больше не будет жены?».

Сейчас в планах семьи — поменять фамилию, осталось дождаться, пока в Беларусь из Италии придут нужные документы. По закону Валерий теперь обладает всеми теми правами, что и родные дети. Одно из них — право на наследство, но обсуждать это молодой человек не хочет.

— В комментариях потом напишут: корыстный, хотя это неправда, а доказывать я никому ничего не хочу, — объясняет свою позицию собеседник. — Читал на форумах, что визу мне теперь бесплатно будут выдавать — вот это неплохо. Получу ли я теперь итальянское гражданство? Не знаю, не узнавал. Переезд пока не планирую, мы даже в суде это оговаривали. Это сейчас для меня неважно.

— А что важно?

— Чтобы мечта сбылась.

— Какая?

— Вот выйду когда-нибудь на пенсию, мы соберемся у Этио и Валентины дома и встретим их столетие. Пока же летом с Викой и Семеном собираемся к ним в гости. Хотим отдохнуть большой семьей.