Андрей Курейчик: Россиянам важнее ракета на ядерном топливе, чем горячая вода

Знаменитый сценарист о кино и отличиях белорусов от русских.

В коридорах кинотеатра «Октябрь», где проходит Международный Московский кинофестиваль, я встретил своего старого товарища, имя которого у него на Родине давно стало нарицательным.

Лет эдак 20 назад выпускник минского юрфака ворвался в кабинет недавно ушедшего из жизни Олега Павловича Табакова, предложив… почитать его пьесы.

Легендарный мэтр театра и кино, возглавлявший МХАТ, не только не выгнал 21-летнего парня на улицу, но взял в репертуар пьесу «Пьемонтский зверь», которой аплодировали зрители в России, Беларуси, где родился и вырос Андрей Курейчик, а также других стран мира. Олег Павлович пригласил молодого человека к себе на режиссерскую стажировку.

К 30 годам более 25 пьес Андрея были поставлены в 9 странах мира. А к 35 — реализованы более 15 кинопроектов, каждый из которых неизменно сопровождал сенсационный успех.

Зрители умирали от смеха, глядя на игру Гоши Куценко и Кристины Орбакайте в фильме «Любовь-морковь», сценарий которой был написан Андреем по мотивам его пьесы «Исполнитель желаний». Затаив дыхание следили за коллизиями сериала «Семин» с Леонидом Каневским в главной роли. Радовались на удивление органичному продолжению «Служебного романа-2».

Но все рекорды побил фильм-сенсация «Движение вверх», установивший абсолютный рекорд по кассовым сборам в истории российского кино. Одним из сценаристов этой картины был Андрей Курейчик, который живет в Беларуси, но работает в России.

Режиссер, продюсер, публицист, кинодраматург. Self-made man. Специально для «Русской Планеты».

- Ты работаешь в России с 2002 года. Были мысли принять российское гражданство?

- Я готовился когда-то принять российское гражданство, но не пробрался через российскую бюрократию. А я такой человек: взяток не даю, подмазывать не умею. Так и остался со своим белорусским паспортом.

- Ты считаешь себя белорусским сценаристом или российским? В России дома или в гостях?

- Я сценарист российского кино. Да, я с удовольствием работаю в российской киноиндустрии и очень уважаю ее силу и талант. Работаю, как гастарбайтер, наверное. Иногда я сценарист и режиссер белорусского кино. Были проекты и в Украине. Но я белорус. Этнический и, я думаю, ментальный. Чистый, неразбавленный белорус.

- В чем же разница ментальности между белорусами и, если не россиянами, то хотя бы русскими? Сейчас ведь часто можно услышать: «Мы один народ».

- Разница простая. Россияне живут в мире империй. Мыслят глобальной геополитикой. И о Сирии знают больше, чем о какой-нибудь Тверской или Тульской области. Россиянам важнее ракета на ядерном топливе, чем горячая вода и хорошее медобслуживание. Их идея что-то кому-то глобально доказать и показать. Их система координат - сплошной мировой заговор. А мы никому не нужны. Думаем о своей маленькой хатке. И доказывать нам если что-то и есть, то только самим себе.

- Пусть так… Почему, на твой взгляд, российское кино сегодня настолько далеко от круга тех социальных проблем, которые есть в жизни каждого россиянина? Складывается впечатление, что российской реальности с нищими пенсионерами, коррупцией, кумовством, невыплатами зарплат не существует, что нет пропасти между богатыми и бедными.

- Думаю, это происходит по двум причинам. Первая - российское кино сейчас пытается активно вытеснять из кинотеатров голливудское. А для этого мимикрирует под него. По сути, рассказывает голливудские сюжеты на российский лад. Соответственно, и проблемы там абсолютно американские, а не российские. Во-вторых, мы наблюдаем ренессанс «совка» во всем. Самые популярные сериалы на ТВ — ретро про советские времена. Самый кассовый фильм «Движение вверх» — про семидесятые. Снимают про космонавтов, про хоккеистов, футболистов... Все в советских концептах. А, как известно, соцреализм формирует совсем другую повестку и проблематику, ее задает всегда власть, а не общество. Поэтому современному социальному искусству, которое снимают Звягинцев, Быков, Гай Германика уже просто нет места на этом поле.

- Как ты относишься к ситуации со Звягинцевым? Программный директор ММКФ, кинокритик Кирилл Разлогов говорит, что его фильмы разъединяют россиян. А Настасья Кински, наоборот, считает, что у жюри в Мюнхене, где Звягинцев получил гран-при, и варианта другого не было…

- Искусство - это не церковь, и не политическая партия. Оно не обязано «объединять». Я не знаю, режиссера, который бы нравился абсолютно всем и всех «объединял». Искусство - это индивидуальное высказывание художника, его личное видение и отражение мира. Единственное, что должны делать серьезные фестивали - это оценивать уровень таланта представленных работ и эстетическое впечатление от их просмотра. Все награды Звягинцева - справедливая оценка его таланта. Личная оценка художника. А объединениями народных масс пусть занимаются политики и священники.

- Тебе самому нравятся «Левиафан» и «Нелюбовь»? Что можешь сказать об этих работах? Такого кино нет на проходящем сейчас ММКФ. То, что вижу на экране я — это китайские проститутки да якутские старцы с орлами.

- Мой любимый фильм Звягинцева – «Елена». «Левиафан» и «Нелюбовь» оставили сильное впечатление правды и боли за страну. И стыда, что в России такое возможно. То, что происходит в реальности, в этих фильмах показано с невероятной точностью и отстранением. Не меньшее впечатление когда-то у меня оставил фильм «Дурак» Быкова.

- А «Майор»? Про полицейский беспредел в РФ в 90-е снимали с болью и горечью, а сейчас вот — с юморком, как в «Глухаре». Эдакий «беспредел, как обыденность», скорее даже данность.

- Сейчас, насколько я понимаю, на уровне руководства каналов запрещено снимать про «плохие» спецслужбы. Время, когда можно было создать за государственный счет «Груз 200», «Брат» и «Брат 2» безвозвратно ушло. Теперь плохими могут быть только западные спецслужбы.

- Алексей Серебряков недавно сказал, что главной национальной чертой россиян является хамство? А что бы выделил ты?

- Я бы выделил доверчивость. Про это, кстати, много писал и Гоголь, и Достоевский, и Толстой. На протяжении веков россияне с легкостью верили самым разным шарлатанам. От Гришки Распутина до нынешних популистов. Ну как можно было поверить Ленину? С его абсолютно безумным популизмом и шизофреническими теориями? Как можно было верить, что Сталин - это хороший правитель?

Плакать на его похоронах, понимая, какие дела он натворил с миллионами граждан и целыми народами? Как можно верить в то, что несет сейчас российское телевидение на счет грядущей ядерной войны? Вот почему-то швейцарцы, датчане, голландцы, французы, англичане, как-то на такие разводы не велись. Там тоже были свои «ленины», но на 70 лет никто из них в эту дурь не попал. А вот русские и китайцы — попали. Отсюда создается ощущение, что русским народом было легко манипулировать разного рода мерзавцам, он очень доверчивый.

- Есть ли шанс у нас оставить «трешево-сериальный» или «ура-победный» формат фильмов? Можем ли мы вернуться к человеческому кино, к тому, которое было еще на излете 80-х, а потом исчезло? Или хотя бы в 90-е, когда можно было показывать Россию не такой, какая она должна быть в параллельной реальности, а такой, какая она есть? Что для этого должно случиться?

- Настоящее искусство никуда не исчезнет. В любые, даже самые темные времена жили настоящие художники, которые находили способ говорить правду. Булгаков творил в самые мрачные сталинские времена. Да, может, эти фильмы не будут во всех кинотеатрах. Может, как когда-то «Зеркало» Тарковского их будут показывать только на спецпоказах, или вообще только в интернете. Они не будут в прайм-тайм основных телеканалов. Но они будут. Потому что правду нельзя замолчать, она рвется наружу, так или иначе. Миру не интересна «малина», мир ждет серьезный анализ ситуации в России, искренние и глубокие человеческие истории. Слава Богу, такое кино не требует гигантских бюджетов. Современное кино можно снимать очень дешево, и при этом оно будет создавать очень сильное впечатление.

- Почему в обществе, среди простых людей, идет такая подчеркнуто нервная реакция на фильмы, в которых показаны наши проблемы: безнравственность многих чиновников, невозможность противостоять произволу власть имущих?

- Современная государственная российская пропаганда провозгласила аксиому: кто критикует в России власть или озвучивает проблемы, ей созданные - тот враг России и её народа. Кто против политики Путина - тот русофоб, говоря по-простому. Мы это уже проходили в Беларуси. Я придерживаюсь иной точки зрения: я отделяю политиков у власти, которые находятся там временно, и не всегда приносят пользу людям, и страну, которая для меня - значительно более широкое понятие. Для меня Россия - это и язык, и культура, и искусство, и архитектура, и природа, и потрясающие люди всех профессий. Я никогда не отождествлял российскую власть и Россию. Поэтому всегда считал, что те, кто честно показывает проблемы России, в том числе в кино, делает благое дело для всего российского народа, и этим помогает их решать.

- Будешь ли дальше писать для российских блокбастеров в стиле «Движение вверх» о «наших победах»?

- Я очень люблю писать о личностях, о победах человеческого духа. У меня никогда не было задачи писать «блокбастер», я писал сюжет о чудесных, очень сложных, противоречивых, но при этом сильных людях - баскетболистах сборной СССР начала 70-х годов. Победа - всего лишь факт. Путь к ней - вот это драматургия. Таких историй много в разных сферах. Да, я с удовольствием буду писать о таких людях.

- Если бы тебе, как сценаристу и продюсеру, дали деньги и карт-бланш, про какую бы ты проблему нашу написал и снял?

- Я бы написал про Дурова и попытку блокировать Telegram. Мне кажется, это эпическая битва. Ну и дело Скрипалей — крутейший шпионский детектив, конечно.

- Твое отношение к истории с Telegram?

- Мое отношение простое: дай универсальный ключ ФСБ, и его очень скоро можно будет купить на рынке. Как продаются в России все базы данных. По каждому случаю о люстрации почты должно быть отдельное судебное решение в рамках конкретного уголовного дела. Никакого универсального доступа к переписке граждан ни у одного органа в мире быть не должно. И точка.

- Спасибо за твои ответы.