Знак плохого качества

Мир не верит российским фейкам.

Все ли знают, что с ядами надо обращаться осторожно? Так, например, переливая опасные химические вещества из пустого в порожнее, необходимо следить за чистотой эксперимента и за тем, чтобы ни капли не пролилось.

Тут нужна твердость и аккуратность, особенно в тех случаях, когда эта гадость припахивает большой политикой.

Два случая из практики, демонстрирующих два метода обращения с отравой: корректный и порочный.

Вот Солсбери, где жертвой нервно-паралитического "Новичка" стали двое российских граждан. Там, в этом старинном городке, сейчас много полиции: оцепление у дома, где жил бывший полковник ГРУ, и у ресторана, где он отобедал с дочерью, и возле парка, в котором их нашли. Люди в штатском продолжают исследовать местность - а зачем?

Версия о том, что англичане ведут дознание и одновременно стремятся дезинфицировать загаженную территорию, звучит убедительно, но ее велено отвергнуть. Интересы большой политики диктуют иной, гораздо более правильный ответ, который знают в посольстве РФ в Лондоне и уже объявляют.

Это, говорят понаторевшие в подобных делах дипломаты, попытка замести следы, поскольку "зачистка уничтожит доказательства постановочного характера провокации в отношении России". Такой, как бы сказать, ядовитый ответ сразу преображает реальность, и мы начинаем типа прозревать скрытые пружины теракта в Солсбери. Поражаясь коварству британских властей и их пособников в полиции и спецслужбах. Чуть не убили людей, а теперь следы заметают, изверги!

А вот Дума, которая в Сирии. Там, по словам российского президента, в начале апреля тоже была "использована инсценировка применения отравляющих веществ против гражданского населения", после чего американцы с союзниками бомбили Дамаск. И для того, чтобы этот несомненный с виду факт подтвердить, очень постарались российские журналисты.

Мы увидели, как врагами Путина и Асада, фальсификаторами из добровольческих "Белых касок", фабрикуются съемки жертв химической якобы атаки сирийских войск на мирных жителей, в том числе детей. Как отважный российский корреспондент в каком-то неожиданно уютном месте беседует с 11-летним Хасаном Диабом - тем самым мальчиком, который будто бы пострадал от зарина. И с врачами бесстрашный журналист встречается, в той самой больнице, где как бы спасали людей. Нет, говорят врачи, никаких признаков химического отравления они у пациентов не обнаружили. А врачи врать не станут, правда же?

Увы, с этими отравленными новостями наши журналисты, в отличие от дипломатов, обращались неправильно. На чем и погорели. Ошибка же их заключалась в том, что ребята действовали в другой обстановке.

Посольским все-таки было куда легче: они имели дело с абстракциями, рассказывая про некие заметания невидимых следов и таинственную зачистку. Поди докажи, что английские полисмены не участвуют в уничтожении улик. С "Белыми касками", мальчиком, а также сирийскими пейзажами получилось хуже, потому что это были люди и пейзажи вполне конкретные. Имена, явки, кадры - все проверялось.

И выяснилось, в частности, что за фейковую новость про инсценировку химической атаки Первый канал и "Россия-1" выдали кадры со съемок агитационного проасадовского художественного фильма "Человек-революция". А в другом разоблачительном сюжете российские телепропагандисты использовали сцены из короткометражки, снятой сирийским режиссером Хумамом Хусари.

Что же касается мальчика, то военкор "России-24" Евгений Поддубный пообщался с ним и его отцом не только в больнице, но и во дворе Дома офицеров в Дамаске, куда как к себе домой заходят российские бойцы. И мы можем лишь гадать о том, что посоветовали им, ребенку и папе, а также врачам из думской больницы рассказать репортеру воины-освободители - местные и залетные. Хотя можем и не гадать.

О чем гадать совсем уж ни к чему, так это о том, почему в течение двух недель российское и сирийское начальство не допускало в Думу экспертов ОЗХО - организации, обеспечивающей контроль за соблюдением запрета на использование химического оружия.

Там, пожалуй, действительно заметались следы и уничтожались улики. И если суждено нам дожить до суда, в котором сирийская власть и ее покровители в Москве и Тегеране будут обвиняться в преступлениях против человечности, то данный эпизод станет мощнейшим косвенным доказательством вины. Вероятно, найдутся и прямые.

Как и в деле об отравлении Сергея и Юлии Скрипалей в Солсбери, в котором перед следствием стоит немало проблем, но той, что мешает мировому сообществу разобраться с Асадом, нет и в помине. Никто не чинит помехи следователям Скотленд-Ярда и иных служб изучать обстоятельства отравления российских граждан.

Впрочем, предварительные итоги можно подводить уже сейчас. Мало кто в мире сегодня верит информации, которую распространяет российский официоз, будь то президент Путин, посольские в Лондоне либо спецжурналисты в Москве и в Дамаске. Ибо сведения, исходящие от них, слишком, что ли, токсичны.

Вне зависимости от того, поддаются они немедленной верификации или в принципе никакой проверке не поддаются. Это раньше, в незапамятные перестроечные времена русскоязычным вождям доверяли, проверяя. Теперь, устав от бессмысленных проверок с однообразными результатами, изверились вконец.

Илья Мильштейн, "Грани.ру"