Как ударит по Путину охота на российских олигархов в Британии

Замораживание активов придворного бизнеса – серьезная головная боль для Кремля.

Британия — страна, где российские богачи тратят больше всего денег на коллекции произведений искусства, дорогие автомобили и частные школы для своих детей, а взамен получают визы и иногда гражданство, пишет в The Independent автор книги «Лондонград: из России с деньгами» Марк Холлингсворт. The Insider предлагает полный перевод статьи.

«Мы выследим их деньги», — пообещал Борис Джонсон, когда ему задали вопрос о том, почему не вводятся санкции и штрафы в отношении британских активов российских олигархов, тесно связанных с президентом Путиным. Но когда парламентарии стали наседать на него, требуя ответить, почему не приняты решительные меры, министр иностранных дел ответил: Это не та страна, где мы, члены правительства, можем сказать: «Ой! Думаем, что этого человека пора арестовать». Так это не работает».

Тереза Мэй может ввести санкции против миллиардеров, поддерживающих Путина, в ответ на попытку убийства Сергея Скрипаля, но в послужном списке ее правительства множество случаев промедления и увиливания.

Лично премьер-министр считает серьезной проблемой использование Лондона как гавани для грязных российских денег. Когда-то она, остолбенев, молча выслушала доклад одного из высоких чинов MI6 о деятельности российских организованных преступных групп и некоторых олигархов в Соединенном Королевстве. И в 2016 году дала Национальному совету безопасности поручение выяснить, почему и каким образом богатые россияне покупают недвижимость в Лондоне. Но переходить к действию она всегда опасалась. За прошедшие три года она так и не решилась издать подлежащее выполнению распоряжение, согласно которому все иностранные компании, владеющие недвижимостью в Британии, должны были бы раскрыть имена своих владельцев.

Замораживание активов — именно то, что могло бы причинить боль российскому государству и послушным ему плутократам. С 2004 года в уголовных расследованиях фигурировала британская недвижимость на общую сумму ?190 млн как приобретенная на возможные доходы от коррупции. Как выяснила в 2014 году The Independent, лондонский рынок недвижимости перекошен из-за отмытых денег. Цены искусственно вздуваются богатыми и влиятельными иностранцами, которые хотят скрыть свои активы в Британии.

Многомиллионные платежи принимают, не интересуясь происхождением денег. Олигархи прячутся за анонимными фирмами-однодневками, зарегистрированными в странах, где не обязательно указывать личность владельца, а лондонский адрес дает налет легитимности и престижа, помогая отмывать репутации так же, как и деньги. По оценке Transparency Unternational, из ?4,4 млрд, вложенных россиянами в британскую недвижимость, ?729 млн связаны с «подозрительными состояниями».

Никто не предполагает, что вся лондонская недвижимость, купленная российскими олигархами, связана незаконной или преступной деятельностью. Для некоторых российских плутократов покупка роскошных зданий в Лондоне — символ того, что они приняты британским истеблишментом. Иллюстрацией может служить дом эпохи Регентства [начало XIX века, когда будущий король Георг IV правил в качестве принца-регента по причине недееспособности своего отца, короля Георга III. — The Insider] с одиннадцатью спальнями на Белгрейв-сквер, который Олег Дерипаска купил через офшорную компанию, зарегистрированную на Британских Виргинских островах, за ?17 млн. Сейчас этот дом оценивается в ?45 млн.

Дом Олега Дерипаски на Белгрейв-сквер

В этом доме, построенном в 1820-х годах, когда-то жил сэр Генри Ченнон по прозвищу Чипс, светский лев и парламентарий-консерватор, который вел шокирующе откровенные дневники. Дом с его парадной лестницей, пышным декором и кушетками в стиле мадам Рекамье, был рассчитан на приемы с участием членов королевской семьи и дипломатов. Когда знаменитый дипломат Гарольд Николсон приехал в этом дом на обед, он воскликнул: «Боже, каким же богатым и влиятельным стал лорд Ченнон!»

Такое же грандиозное историческое здание под названием Бичвуд-хаус с поместьем площадью в четыре с половиной гектара в Хайгейте, на севере Большого Лондона, олигарх Алишер Усманов в 2008 году купил у эмира Катара за ?48 млн. Усманов владеет крупным пакетом акций лондонского футбольного клуба «Арсенал»; свое состояние в ?14 млрд он заработал на горнорудной и металлургической промышленности и давно считается близкой к Путину фигурой. Другому олигарху-любителю футбола, Роману Абрамовичу, принадлежат дома на Кенсингтон-Палас-гарденз и на Честер-сквер в Белгрейвии, а также апартаменты на Итон-сквер и Манриса-роуд в Челси.

One Hyde Park, один из самых дорогих жилых домов в мире, где около 60 квартир принадлежит анонимным владельцам, предположительно российским

One Hyde Park, один из самых дорогих жилых домов в мире, где около 60 квартир принадлежит анонимным владельцам, предположительно российским

Это не просто престижные дома, привлекающие российских миллиардеров. Великобритания — та страна, куда богатые россияне чаще всего устремляются, чтобы потратить деньги на коллекции произведений искусства, роскошные автомобили и частные школы для своих детей. А за потраченные деньги они получают британские визы, а в некоторых случаях и гражданство.

С 2008 года частные лица могут получить «золотые визы», если вложат в британские компании не меньше ?2 млн. За ?5 млн они получают право стать временными жителями Британии, а по прошествии пяти лет — британскими гражданами. К 2014 году таким образом в страну попали почти семьсот россиян; самый известный из них — Роман Ротенберг, сын бывшего партнера Путина по дзюдо Бориса Ротенберга. Ему принадлежит дом на Кадоган-лейн в Белгрейвии, перестроенный из бывшей конюшни.

Роман Ротенберг

Правительство предпринимает некоторые шаги, чтобы Лондон не превращался в то, что Дэвид Кэмерон назвал гаванью, в которой прячут «сомнительные иностранные деньги». Национальное криминальное агентство расследует деятельность ряда состоятельных лиц, не только олигархов, чтобы выяснить, не использовали ли они Великобританию для отмывания своих денег.

На момент написания статьи 149 людям ограничено право въезда в страну и ведения в ней бизнеса. Принят закон о необъясненных источниках состояний, по которому агентство может требовать от олигархов раскрыть происхождение их богатств. Но проблема в том, что лицо, получившее такой запрос, легко может солгать об источниках своего состояния и предъявить документ, согласно которому его богатство основано, например, на акционерных дивидендах.

Борис Джонсон утверждает, что правительство не может действовать непосредственно против пропутинской бригады, потому что не имеет права вмешиваться в уголовные расследования. Но оно могло бы добиться изменений в законах, в частности, поправки к закону о санкциях и отмывании денег по образцу закона Магнитского, которые позволили бы замораживать британские активы определенных лиц, в том числе агентов разведки и чиновников, виновных в нарушении прав человека.

Кроме того, правительство могло бы потребовать создания реестра индивидуальных владельцев иностранных и офшорных компаний, которым принадлежит недвижимость в Великобритании. Но принятие этого закона отсрочено до 2021 года. А после того как правительство объявило, что задержка с принятием закона связана с тем, что министерство предпринимательства заказало исследование о влиянии такого реестра на инвестиционные решения, возникли подозрения в укрывательстве.

«Это ключевой момент для будущих торговых отношений Соединенного Королевства с остальным миром, и мы, прежде чем действовать, должны как можно лучше выяснить, как это может повлиять на легитимные иностранные инвестиции», — сказал замминистра иностранных дел лорд Ахмад.

Работа над законом продвигается мучительно медленно. Понять, почему политическая риторика не приводит к появлению законодательных актов, можно, если учесть недавнее размещение на Лондонской фондовой бирже акций российской энергетической компании En+, принадлежавшей тогда Дерипаске; председателем ее совета директоров был бывший министр энергетики в консервативном правительстве лорд Баркер. В связи с этим всплыл на поверхность фундаментальный спор между MI6 и финансовыми регуляторами о том, как сделать олигархов, переводящих свои активы в Лондон, более прозрачными и ответственными.

MI6 и советник премьер-министра по национальной безопасности сэр Марк Седвилл были в бешенстве, когда руководство биржи и Управление по финансовому регулированию и надзору не обратились к ним и не провели юридическую экспертизу En+. Беспокоило их прежде всего то, что «Русал», крупным пакетом акций которого владеет En+, производит алюминиевый порошок, применяемый российскими оружейными компаниями в военных целях. «Русал» это упорно отрицал, но на его собственном сайте прежде было указано, что производимый компанией алюминиевый порошок используется в оборонной промышленности.

Сэр Марк Седвилл

Группа En+ могла бы стать кандидатом на включение в санкционный список, так как принадлежащий российскому государству банк ВТБ — ее крупный акционер, владеющий 4,35% акций, а Дерипаска известен как фигура, близкая к президенту России. Согласно американским дипломатическим телеграммам, опубликованным в результате утечки, Дерипаска «среди двух-трех олигархов, к которым Путин обращается постоянно» и «более или менее постоянный помощник Путина в его зарубежных поездках».

Разумеется, когда США ввели санкции в отношении семи олигархов и двенадцати контролируемых ими компаний, их акции обрушились. Среди пострадавших были и Дерипаска, и Ротенберг.

Но Британия до сих пор не может последовать примеру США. И гнев представителей органов национальной безопасности в связи с размещением акций En+ объясняется их уверенностью в том, что это типичный образец благодушного отношения к российским деньгам в Лондоне, которые, как однажды сказал мне печально известный олигарх Борис Березовский, «на 70% грязные». Неспособность ввести санкции точно так же символична.

Лондонская фондовая биржа давно уже служит площадкой, где российские компании и олигархи зарабатывают на продаже акций и бондов — с 2004 года они выручили приблизительно $200 млрд. Не так давно крупнейший российский производитель золота «Полюс», контролируемый Сулейманом Керимовым, российским сенатором, которого Путин наградил медалью ордена «За заслуги перед Отечеством», продал акции на сумму $879 млн. Сейчас на Лондонской бирже котируются 57 компаний с преимущественно российскими владельцами — больше, чем где-либо еще за пределами Москвы.

Мало внимания обращают на лазейку, позволяющую избежать санкций: в Лондоне разрешено торговать суверенными долговыми обязательствами России. «Мы позволяем продавать в Соединенном Королевстве российский суверенный долг, а с помощью этого долга возмещают убытки тем россиянам, которые возвращают свои деньги в Москву, — сказал председатель парламентского комитета по международным делам, консерватор Том Тагендхэт. — Пока золото перемещается в направлении Москвы, мы разрешаем огромное количество этих долговых аукционов. Это один из способов, которыми российское государство компенсирует санкции в отношении компаний».

Спустя буквально нескольких часов после ответа Терезы Мэй на отравление Сергея Скрипаля «Газпром» выпустил в Лондоне евробонды на сумму $750 млн, а на следующий день к нему присоединилось правительство России, выпустив бонды на $4 млрд. Еще через несколько часов в твиттере российского посольства появилась откровенная запись: «Бизнес как обычно?»

Олигархи всегда были уверены, что в Лондоне они в неприкосновенности, а британское правительство отвечало некими обещаниями жесткого подхода. Замминистра внутренних дел Бен Уоллес недавно упоминал дело о «прачечной» — о том, как подставные компании, многие из которых были зарегистрированы в Британии, использовались, чтобы проводить российские деньги через западные банки. «Из дела о ”прачечной“ мы узнали, что там определенно были связи с российским государством, — заявил он. — Подход правительства такой: мы знаем, что они задумали, и не позволим, чтобы это снова случилось.

Но ирония в том, что катализаторами окончательной зачистки грязных российских денег в Лондоне могут стать покушение на российского двойного агента в Солсбери и убийство российского бизнесмена Николая Глушкова в Суррее.