Почему Карл Маркс не любил Россию

Больше всего почитателей у автора «Капитала» в той стране, которую он не любил.

Пятого мая, в день двухсотлетия со дня рождения Карла Маркса, у его памятников, тысячи которых до сих пор разбросаны по миру, появились цветы — создатель коммунистической теории и сегодня может похвастаться огромной армией своих идейных последователей. В том числе и у нас в России, пишет «Коммерсант».

«Школа рабства»

Хотя Россию и народ, ее населяющий, Маркс искренне не любил. И не отказывал себе в удовольствии давать весьма желчные и, мягко говоря, субъективные характеристики многим ключевым фигурам русской истории. Ну вот, например, как выглядит, по Марксу, один из основателей объединенного русского государства — Иван Калита:

«Политика Ивана Калиты состояла попросту в следующем: играя роль гнусного орудия хана и заимствуя, таким образом, его власть, он обращал ее против своих соперников — князей и против своих собственных подданных.

Для достижения этой цели ему надо было втереться в доверие к татарам, цинично угодничая, совершая частые поездки в Золотую Орду, униженно сватаясь к монгольским княжнам, прикидываясь всецело преданным интересам хана, любыми средствами выполняя его приказания, подло клевеща на своих собственных родичей, совмещая в себе роль татарского палача, льстеца и старшего раба.

Он не давал покоя хану, постоянно разоблачая тайные заговоры. Как только тверская линия начинала проявлять некоторое стремление к национальной независимости, он спешил в Орду, чтобы донести об этом. Как только он встречал сопротивление, он прибегал к помощи татар для его подавления. Но недостаточно было только разыгрывать такую роль, чтобы иметь в ней успех, требовалось золото. Лишь постоянный подкуп хана и его вельмож создавал надежную основу для его системы лжи и узурпации...» («Разоблачение дипломатической истории XVIII века»).

Маркс (подобно сегодняшним евразийцам) рассматривает Московское царство как наследника государственной структуры Орды. Иван Третий, по его мнению, не завоевал независимость Руси, а «украл» ее с помощью «уловок беглого раба», «продолжая падать ниц перед послами хана и называть себя его данником». А потом и «разложил Новгородскую республику», опутав Русь «монгольскими цепями».

Такую тактику Маркс считает чуть ли не национальной русской чертой: «Между политикой Ивана III и политикой современной России существует не сходство, а тождество — это докажет простая замена имен и дат». Так что и России, созданной Петром I, Маркс приписывает те же черты — использование уже на общеевропейской сцене методов времен Орды и стремление к неограниченной власти.

«Московия была воспитана и выросла в ужасной и гнусной школе монгольского рабства. Она усилилась только благодаря тому, что стала virtuoso в искусстве рабства. Даже после своего освобождения Московия продолжала играть свою традиционную роль раба, ставшего господином. Впоследствии Петр Великий сочетал политическое искусство монгольского раба с гордыми стремлениями монгольского властелина, которому Чингисхан завещал осуществить свой план завоевания мира»,— пишет Маркс.

В «Разоблачении дипломатической истории XVIII века» (эту работу в советские времена широкая публика практически не знала: штатные марксисты ее попросту замалчивали, а впервые на русском языке она была опубликована только в 1989 году, в журнале «Вопросы истории») трирский философ широко цитирует нелицеприятные высказывания о России дипломатов той эпохи, приходя затем к выводам программного свойства:

«Если московитские цари, осуществлявшие свои захваты, главным образом используя татарских ханов, должны были татаризовать Московию, то Петр Великий, который решил действовать, используя Запад, должен был цивилизовать Россию. Захватив прибалтийские провинции, он сразу получил орудия, необходимые для этого процесса. Эти провинции не только дали ему дипломатов и генералов, то есть умы, при помощи которых он мог бы осуществить свою систему политического и военного воздействия на Запад, но одновременно в изобилии снабдили его чиновниками, учителями и фельдфебелями, которые должны были вымуштровать русских, придав им тот внешний налет цивилизации, который подготовил бы их к восприятию техники западных народов, не заражая их идеями последних».

Изучив, таким образом, «расово-этнографические моменты», Маркс и Энгельс выносят приговор: «Славяне — мы еще раз напоминаем, что при этом мы всегда исключаем поляков — постоянно служили как раз главным орудием контрреволюции. Угнетаемые дома, они вовне, всюду, куда простиралось славянское влияние, были угнетателями всех революционных наций...» (Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 6. М., 1957. С. 299).

Польский след

Откуда такая непримиримая категоричность и чем насолила Россия Карлу Марксу? Одна из версий — «семейная»: среди предков отца встречаются выходцы из Галиции (территория современной Украины), где антирусские настроения всегда были чрезвычайно сильны, и, стало быть, набор соответствующих стереотипов автор «Капитала» мог впитать еще с детства. Но все же ближе к истине, как представляется, другая версия — «внешняя»: серьезное влияние на позицию Маркса оказало знакомство с Теофилом Лапинским — польским революционером-националистом, участником Крымской войны, который сражался против России и на Кавказе, и его единомышленниками.

В собрании сочинений можно обнаружить письмо Ф. Энгельсу от 24 июня 1864 года, в котором Маркс пишет: «...догма Лапинского, будто великороссы не славяне, отстаивается г-ном Духинским (из Киева, профессор в Париже) самым серьезным образом с лингвистической, исторической, этнографической и т.д. точек зрения; он утверждает, что настоящие московиты, то есть жители бывшего Великого княжества Московского, большей частью монголы или финны и т.д., как и расположенные дальше к востоку части России и ее юго-восточные части. Из этой книги видно, во всяком случае, что дело очень беспокоило петербургский кабинет (ибо оно решительно положило бы конец панславизму). ?...? Выводы, к которым приходит Духинский: название Русь узурпировано московитами. Они не славяне и вообще не принадлежат к индогерманской расе, они intrus (незаконно вторгшиеся.— "О"), которых требуется опять прогнать за Днепр и т.д. ?...? Я бы хотел, чтобы Духинский оказался прав и чтобы, по крайней мере, этот взгляд стал господствовать среди славян» (Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 31. М., 1963. С. 106-107).

Следует уточнить, что польский этнограф Франциск Духинский прикладывал немало сил к тому, чтобы доказать — «москали» не принадлежат к славянам и даже не являются арийцами, а, подобно монголам, выходцы из Туранского региона Азии и присвоили себе имя «русские», на которое имеют право только малороссы и белорусы, близкие к полякам по происхождению. Все это, как мы видим, популярно и спустя полтора века. Но кто сегодня помнит Духинского или Лапинского — иное дело сам Карл Маркс...