Рабочие-бизнесмены: Решили рискнуть, а на завод за $150 всегда успеем

Как двое рабочих из Лиды ушли в свой бизнес.

К своим 27 годам Егор и Андрей перепробовали все: и собирали автобусы на заводе, и упаковывали фурнитуру, и торговали техникой, и даже шлифовали памятники, пишет onliner.by.

Говорят, в какой-то момент разочаровались в наемной работе: обязанностей наваливают на троих, а вот в кошельке трех зарплат почему-то не видно. Полгода назад они, не сговариваясь, предложили друг другу уйти в свое дело. Как живется молодым предпринимателям в небольшом городке, читайте в нашем репортаже.

Окраина Лиды — это своеобразные местные «Жданы». Народ со всего района (а некоторые — даже из области) мчится затариваться в большой «Евроопт» и строительный гипермаркет «ОМА». Возле них, как города-спутники, примостились десятки павильончиков предпринимателей, в том числе и неприметный на первый взгляд магазинчик «Ваша мебель».

— Мы здесь всего три месяца, до этого ютились в комнатке на 10 «квадратов», — встречают на пороге магазина Егор и Андрей.

Вот уже полгода молодые предприниматели продают мебель. Чтобы вы понимали, насколько сложно делать это в Лиде, приведем неофициальную статистику: на 100 тыс. населения в городе уже есть 78 продавцов и производителей мебели, еще 30—40 человек работают, что называется, «в подвалах».

«Сами понимаете, госработа, госзарплата, общежитие — жить сложно»

Егор родился в Лиде, тут же учился и вырос. После школы решил пойти в местный техникум. Отучился на механика и по распределению попал в сборочный цех завода «Неман». Месяц пособирал автобусы, а потом стал инженером по снабжению.

— Сами понимаете, госработа, госзарплата, общежитие — жить сложно. На тот момент (а это был разгар кризиса 2011 года) зарплата составляла 730 тыс. старыми (73 рубля. — Прим. Onliner.by), — разводит руками парень. — Я отработал год и понял, что дальше так не смогу. Нужно было что-то менять. У меня родственник занимался производством кухонь, я попросился к нему. Там у рабочих зарплата была втрое выше — 2,3 млн старыми (230 рублей. — Прим. Onliner.by).

За пару лет парень стал упаковщиком фурнитуры, потом дорос до менеджера по снабжению, а затем и до начальника отдела. Но по семейным обстоятельствам пришлось уволиться.

— Я женился, родился ребенок, свободного времени не было совсем, — объясняет Егор. — Потом открыл ИП, пытался торговать нестандартной мебелью. Затем мы с супругой держали свадебное агентство, работали четыре года.

— А дальше Егор снова пробовал вернуться в мебельный бизнес: пытался торговать шкафами-купе и кухнями, — говорит Андрей. — Люди были не готовы вносить полную стоимость, пришлось давать рассрочки.

Поскольку обходился без банка, люди не боялись не отдавать. Что ты с ними сделаешь? Так за год ситуация ухудшилась настолько, что не стало денег заказать материалы.

— Поэтому он и пошел на работу по найму в компанию, которая занималась оптовыми продажами мебельного сырья — это столешницы, фасады, ДСП и все остальное.

Андрей познакомился с Егором в техникуме: они учились на одной специальности. Работать парень стал с третьего курса.

— Нужны были деньги, поэтому брался за все, даже в похоронном бюро два года отработал, — объясняет он. — После выпуска из техникума распределился на СТО. Поработал три месяца, а там забрали в армию на полтора года.

После армии парень работал продавцом в магазине техники, монтажником стеклопакетов, затем полировал камень в том же похоронном бюро.

— Работа была неплохая, можно было и по $1000 зарабатывать, но возникли свои нюансы, — вспоминает он. — Когда Егор предложил перейти в фирму, куда устроился сам, бросил это похоронное бюро.

«Человек создал людям фирму, вложил в нее часть своей жизни — и остался ни с чем»

Ребята работали менеджерами в оптовой компании несколько лет. Научились практически всему — от снабжения и составления договоров до маркетинга и сбыта.

— Это был офигенный опыт, а в сочетании с опытом, который я получил, когда работал на производстве, так и вовсе отличный. Теперь я понимал все мебельные процессы от начала и до конца, — говорит Егор.

— Но были и нюансы, — прерывает восторги напарника Андрей. — В компании менеджеров было всего-то нас двое. Мы очень много работали, практически все время проводили на работе, буквально за год догнали конкурентов. Но постепенно доходило до абсурда: ты сам готовишь документы на тендер, сам выигрываешь его, сам ищешь транспорт, сам принимаешь товар. А потом еще и сам грузишь его в машину и за рулем едешь отгружать.

За неделю-две ты приносишь компании большую прибыль. Просишь: дайте 3—5% от сделки, столько же работы сделано. А тебе платят 100 рублей и еще 20 высчитывают за телефон… И как дальше работать?

— Перед глазами был живой пример. Наш друг развивал одну из мебельных фирм в Лиде. Он был топовым менеджером и получал нормальный процент, — добавляет Егор. — Но прошло года два, компания встала на ноги, открыла сеть по всей стране — отгрузка пошла не по 3—4 единицы, а по 3—4 тонны.

В какой-то момент директора поняли, что их топовый менеджер стал зарабатывать больше, чем они. Ему урезали зарплату раз, второй, а на третий снизили настолько, что он махнул на них рукой и ушел. Да, нашел новую работу, но вот пример того, что человек при помощи своего таланта фактически создал людям фирму, вложил в нее часть своей жизни — и остался ни с чем…

К тому же мы посмотрели на знакомых: все, кто работает на кого-то, не живут, а перебиваются от зарплаты до зарплаты. В голове родилась мысль, что нужно рискнуть. Вернуться на завод или пойти в наем за 300—400 рублей мы всегда успеем.

Еще во время работы парни решили попытать счастья в торговле одеждой на районных рынках. ИП перевели на новый вид деятельности и в одну из ночей поехали закупаться в Гродно на оптовый рынок.

— Мы выехали в три ночи на стареньком Opel. Быстро пробежались по рынку, закупились и еще на работу к восьми утра успели, — вспоминают друзья. — Потом пару раз ездили торговать. Но поняли, что это невыгодно. Рынки сейчас везде просто умирают, им осталось максимум года три.

Тогда ребята решили заняться тем, что у них получалось лучше всего — продавать мебель. В октябре прошлого года они начали разбираться с законодательством. Говорят, тот еще квест, хорошо, что помогли знакомые с профильным образованием.

— Недели за три с нуля можно вникнуть, — считает Андрей. — Но нюансы и ошибки будут вылезать все время. Мы в налоговую ходили первое время просто чуть ли не каждый день, чтобы помогли разобраться. «Налоговый вестник» вот выписали даже.

После этого ребята взяли $3000 потребительского кредита под 20% годовых, сняли помещение в 10 «квадратов» на окраине города, дали рекламу и стали торговать.

— У нас там были стол, кровать-образец и каталоги, — вспоминают парни. — Никакой выставочной экспозиции. Приходилось объяснять все на пальцах. Но люди приходили и заказывали. Особенно хорошо работают социальные сети, наши местные сайты и доски объявлений — оттуда большой поток. А вот наши радио и газеты — глухой номер.

— Это был риск чистой воды. Хотя мы и опыт имели, и знания, но конкуренция у нас в городе огромная, — качает головой Андрей. — Я не знаю, как нам дали такой большой кредит, как пошли заказы — в общем, доля везения тоже присутствовала. Иначе было бы полное фиаско. Родные, как узнали, что мы затеяли, крутили пальцем у виска, до сих пор еще настроены скептически.

«Где работают в Лиде? Наши ровесники с техническим образованием имеют два выхода: либо на стройку в Россию, либо дальнобойщиком»

Но заказов, вопреки сомнениям родственников, становилось все больше. Ребятам звонили как из самой Лиды и района, так и из Гродно и даже из Минска. Буквально три месяца назад друзья сменили 10 арендных метров на 200. Было страшно, они долго все просчитывали, но все же решились. Сейчас у них 125 «квадратов» экспозиции и еще почти столько же склада.

— Наша концепция — предоставить покупателю все направления мебельной сферы, — Егор и Андрей ведут нас мимо углового кожаного дивана с коричневыми вставками, модульных секций и кроватей. — Человек может прийти к нам и заказать саморез или ручку, может купить сырье для реставрации своей мебели, может взять стандартную мебель — начиная от стула и стола и заканчивая бытовой техникой типа варочной панели или же вытяжки. Основное направление у нас — это бюджетная мебель и мебель для среднего класса, но мы можем сделать и премиум под заказ. На подряде у нас есть дизайнер, которая может выезжать на место, пару хороших ребят-сборщиков и своя доставка. Для нас главная задача — это хороший сервис, которого у нас в Лиде очень мало. Человек к нам приходит и узнает все, полный спектр информации. Более того, мы стараемся идти навстречу: меняем габариты, цветовые решения — в общем, максимально подстраиваемся под клиента.

Парни работают с российскими и белорусскими частными производителями. Говорят, с отечественными государственными не задалось.

— Привезли кухню — там то задняя стенка меньше нужного размера, то ручек нет, то отверстий под саморезы, а вернуть или обменять — целая эпопея, — вздыхают парни. — Нам это не подходит: в городе такая конкуренция, что если ты кому-то накосячил, то по сарафанному радио все разнесется так быстро, что сезон без заказов можешь просидеть. Поэтому мы просто не можем позволить себе работать с госпредприятиями. Ну и гибкости «госам» не хватает. Чтобы заказать мебель у государственного производителя, нужно пройти целый квест. Делать что-то нестандартное они не хотят, как и экспериментировать с тканями. Поэтому мы уже нашли своих поставщиков: например, проверенные лидские предприниматели, частное предприятие из Ивацевичей, надежные российские ребята.

Казалось бы, у ребят все гладко и нет никаких проблем. Парни говорят, что самая главная проблема для бизнеса в регионе — это платежеспособность людей.

— Люди не могут прийти и наличкой заплатить 400 рублей за шкаф, к примеру, или там сразу купить кровать, — объясняют предприниматели. — Поэтому мы вынуждены были давать рассрочки через банк. Максимальный срок — три года. Люди приходят, набирают мебели сразу на три комнаты и платят по 160 рублей в месяц.

Буквально недавно Лидский район вышел на первое место в стране по числу безработных, несмотря на живучий миф о том, что Лида — город богатый.

— Где работают в Лиде? Наши ровесники с техническим образованием имеют два выхода: либо на стройку в Россию, либо дальнобойщиком, — рассуждает Егор. — Ну или народ осел на заводах за минимальную зарплату и ждет чего-то лучшего. У меня одноклассник окончил школу с золотой медалью и университет с красным дипломом, сейчас работает на «Лидсельмаше». У него надежда, что со временем он все-таки добьется повышения. А ведь этого можно и не дождаться.

— 300—400 рублей считается хорошей зарплатой, 500 рублей — это уже счастье и зарплата, за которую нужно держаться, — добавляет Андрей. — Чтобы получить 600 рублей, уже нужно иметь связи: большая конкуренция.

Сами понимаете, что на госпредприятия (да даже на частные) с хорошей зарплатой устроиться не так-то и просто. Либо ты какой-то родственник человека повыше, либо работаешь теми же сутками — и боишься, что тебя в любой момент могут уволить, подставить и бросить. А цены у нас такие же, как и во всей стране, — что «коммуналка», что продукты…

Несмотря на такую печальную ситуацию в городе, ребята смотрят в будущее с оптимизмом. Говорят, в ближайшие пять лет нацелены только на развитие.

— Сейчас собираемся открывать точку в Гродно, изучаем там конкурентов. В планах — заняться продажами через интернет, — говорят Егор и Андрей. — Решили, что будем ездить на старых автомобилях, жить в старых квартирах, но будем развивать бизнес. Одна из задач, конечно же, оставить его детям.