Повторяем путь СССР?

Все планы «индустриализации» выльются в пустое разбазаривание народных денег.

В конце 1940-х – начале 1950-х годов по инициативе Сталина был разработан проект Трансконтинентальной железнодорожной магистрали Салехард-Игарка. В будущем хотели тянуть магистраль и до Чукотки. Работы поручили исполнять Главному управлению лагерного железнодорожного строительства МВД. В этом главке, входившем в систему ГУЛАГа, двум управлениям – Обскому и Енисейскому – было поручено прокладывать новую «железку», продвигаясь навстречу друг другу. Техники не хватало настолько, что вместо тракторов пришлось использовать старые танки, сняв с них башни. С рабочей силой было полегче. Количество заключенных, работавших под началом двух управлений, иногда доходило до 100 тыс. человек…

После смерти «вождя народов» в марте 1953 года обнаружилось, что по новой магистрали возить нечего. И хотя на половине из 1300 км приполярной дороги уже ходили поезда, Москва решила все работы прекратить. Часть техники и материальных ценностей сумели вывезти, но очень многое оказалось брошенным: сотни километров рельсов, паровозы и вагоны, дома, машины, мосты… Обо всем этом развернуто написал Александр Добровольский в исследовании «Великие сталинские стройки». Аналогичная судьба постигла и тоннель на Сахалин, который тоже начали строить, и многие другие «мегапроекты».

Подобная ситуация сложилась на закате СССР. Очень многие «гиганты индустрии», на создание и масштабную модернизацию которых были затрачены колоссальные ресурсы, прекратили свое существование по причине неконкурентоспособности или ненужности. Причем в первую очередь потерпели крах как раз те предприятия, в которые было вложено больше всего денег в конце «застоя». АЗЛК, ЗиЛ, гигантский комплекс по производству космических систем «Энергия – Буран», «Атоммаш» и многие другие гиганты исчезли полностью или впали в «кому» на десятилетия. И хотя что-то потом как-то ожило, это были уже другие деньги, другие инвесторы и другие заводы со старыми названиями, как тот же «Атоммаш». Те инвестиции и те советские заводы фактически пропали.

И это строительство «дорог в никуда», как лично мне кажется, очень поспособствовало краху СССР. Хотя, конечно, это была не единственная причина. Возможно, если бы те громадные средства были бы потрачены с пользой и начали приносить доход, не исключено, что СССР существовал бы и сегодня.

Впрочем, тут всплывает вопрос о неспособности тоталитарных систем тратить деньги разумно. Как говорит экономист Александр Обухович про нашу власть, есть у нее деньги или нет – это не имеет значения. Даже если они есть, она все равно спустит их на бесполезные и убыточные проекты. Все вышеприведенные примеры напоминают нашу «модернизацию», а теперь вот еще и «индустриализацию» – разве что масштабы отличаются, поскольку государство наше небольшое и бедное. Иными словами, создается впечатление, что наша власть сегодня тоже активно тратит огромные средства на строительство «дорог в никуда».

Так оно зачастую происходит в точке бифуркации. Сверхусилия и сверхзатраты по сохранению и развитию старой модели – как в экономике, так и в политике – уже не приносят должного результата, а незначительное первоначально воздействие может в итоге, хотя и не мгновенно, «перевернуть мир». Как изменили его персональный компьютер и Интернет. Иными словами, принцип «чем больше инвестируешь, тем больше получаешь отдачу», в точке бифуркации не работает. Тут больше важна инновационность вложений, их высокая разумность, предвидение, а не масштаб. Пирамида Хеопса – это действительно впечатляющее мегасооружение, но вряд ли ее повторение в болотах Полесья принесет процветание стране. А наше руководство сегодня зачастую увлечено именно «пирамидами». То есть воспроизводством технологий, которые либо уже отжили, либо отживают свое.

А о том, что мы и мир находимся в точке бифуркации, говорит даже наш глава государства, хотя не исключено, что не вполне понимает, о чем говорит. В начале своего выступления, адресованного парламенту и белорусскому народу, белорусский лидер отметил рост напряженности и конфронтации в мире.

«Человечество находится на распутье. Мы вступили в эпоху неопределенности, непредсказуемости и длительной нестабильности. На планете больше нет места, где можно спрятаться, отгородиться и отстраненно наблюдать за происходящим. Безопасность стала осязаемым явлением. Сегодня особенно остро чувствуется, как легко ее потерять и каких неимоверных усилий стоит ее сохранить, – цитирует главу государства агентство БелТА. – Обостряется борьба за место в мировой иерархии. Стратегическое соперничество, конкуренция между государствами стали обыденными явлениями. Все это сопровождается ростом напряженности и конфронтации, которые уже начинают зашкаливать».

Эта нестабильность и неопределенность как раз и является признаком критического состояния системы (точки бифуркации). То есть признаком того, что старые институты, методы и технологии уже не будут приносить ожидаемой отдачи, сколько в них ни вкладывай. Это связано с тем, что старые виды деятельности и связанные с ними политики достигают своего предела и постепенно переходят в разряд систем с «убывающей отдачей».

Чем больше в них вкладываешь финансов и усилий, тем меньше получаешь на единицу потраченного. Тут надо искать новые пути, которые обеспечат «возрастающую отдачу». Однако в рамках существующей «уникальной модели» это невозможно принципиально. Тут приходится согласиться с независимыми и экспертами. При сохранении старой системы все планы «индустриализации», разработанные нашими министрами и губернаторами, а не специалистами, выльются только в строительство «дорог в никуда», то есть в пустое разбазаривание народных денег.

Юрий Пшенник, «Наше Мнение»