Путинская Россия как мафиозное государство

Что происходит с российской властью?

После инаугурации Владимира Путина назначен новый старый премьер Дмитрий Медведев, появился список его замов. Лидеру системных либералов Алексею Кудрину предлагают занять пост главы Счетной палаты. В Госдуме между тем принимают новый закон об ответных санкциях, готовят поправки в Уголовный кодекс, вводящие уголовное наказание "за содействие санкциям". По стилю эти поправки напоминают одну из частей печально известной ст. 58 УК РСФСР, по которой при Сталине сажали "за помощь мировой буржуазии".

Что происходит с российской властью? Куда ведет курс "майских указов"? "Радио Свобода" обсуждает эти вопросы с известным экономистом, Андреем Илларионовым. В эфире прозвучит интервью венгерского политолога Балинта Мадьяра, которое взял Артур Давлетшин. Ведет передачу Михаил Соколов.

Михаил Соколов: Сегодня наш гость экономист, старший научный сотрудник Института Катона, в прошлом помощник президента России, а ныне член Постоянного комитета Форума свободной России Андрей Илларионов.

Мы видим после инаугурации Владимира Путина процесс переформатирования ныне действующей власти. Есть некие "майские указы", которые формулируют задачи перед этой властью. Что вы думаете об этих "майских указах", какие задачи Путин ставит перед системой государственной власти, которая сейчас в каком-то смысле модернизируется?

Андрей Илларионов: Во-первых, я бы не стал использовать термин "модернизация" для этого, можно использовать другие термины. Может быть, как раз термин "архаизация" будет более пригоден для оценки того, что происходит.

Во-вторых, надо анализировать не только те документы, которые принимаются, но и те действия, которые осуществляются. В частности, предложение по составу кабинета, еще не завершенная, но продолжающаяся возня по этому поводу. Также законодательные инициативы, которые вносятся в Государственную думу чуть ли не сегодня. Конечно, действия силовых органов и ряженых казаков 5-го числа. Все это вместе создает достаточно ясную картину того, по какому направлению этот режим собирается действовать в предстоящие годы. Мы не знаем, сколько этот срок продлится, мы понимаем, что это будут предстоящие годы.

Михаил Соколов: Как вы оцениваете, например, то, что Дмитрий Медведев вновь стал главой правительства?

Андрей Илларионов: Я это оцениваю таким образом, что перед этим было 10 лет экономической стагнации, с 2008 по 2018 год. Стагнация началась точно с августа 2008 года, остается буквально три месяца до августа 2018 года, когда будет ровно 10 лет, которые продолжается стагнация. За этот период российский ВВП вырос, если мне память не изменяет, на 3% кумулятивно, что бьет рекорды даже Леонида Ильича Брежнева. В последние годы его царствования советский ВВП вырос порядка 17 или 18%. Зная эту часть, мы можем смело и достаточно обоснованно предсказать, что у нас еще будет как минимум 6 лет как минимум стагнации, если не деградации. Поэтому за будущее нашей страны в ближайшие годы мы абсолютно спокойны.

Михаил Соколов: Появляются разные варианты состава правительства, некоторые уже четко обозначены, вице-премьеры разнообразные. Скажем, фигура Силуанова в качестве единственного первого вице-премьера, некоторые считают, что фактически это будет правительство Медведева-Силуанова, где он же и министр финансов будет жестко контролировать бюджет, фактически становится одной из ключевых фигур. Это возможно?

Андрей Илларионов: Я не знаю, что конкретно они предлагают. Может быть и один вице-премьер, может быть и десять вице-премьеров. Собственно говоря, для российских граждан не это важно. Важно, какую политику будет проводить кабинет. Поскольку кабинет у нас отвечает за экономическую и социальную политику, то опять же в дополнение к той экономической стагнации, которая продолжалась последние 10 лет и, видимо, будет продолжаться в предстоящие годы, мы можем, учитывая дополнительный вес или определенное положение, которое получает нынешний министр финансов, сделать довольно сильное предположение о том, что доходы граждан не будут увеличиваться.

Михаил Соколов: А пенсионный возраст?

Андрей Илларионов: Они уже объявили о том, что одним из первых действий они собираются начать процесс повышения пенсионного возраста. Почему бы это не сделать? Никакой реальной оппозиции такому решению ни в правительстве, ни в администрации, ни в Государственной думе нет.

Михаил Соколов: А в народе?

Андрей Илларионов: Кто же спрашивает народ? Народ безмолвствует. Если он о чем-то пытается говорить, то опять же – вышеупомянутые ОМОНы, казаки, ряженые, ФСБ и прочие Центры "Э".

Михаил Соколов: Между прочим, из пяти оставленных премьеров четверо были фигурантами расследования Алексея Навального. На ваш взгляд, это случайность или Владимир Путин реагирует на критику, на скандалы, как это было, например, с господином Приходько, который с девушками, социально не озабоченными, за счет олигарха на яхте катался?

Андрей Илларионов: Можно высказаться таким образом, что, занимаясь расследованием таких фигур, такие расследования помогают укреплять этот режим.

Михаил Соколов: Навальный укрепляет режим?

Андрей Илларионов: Такого рода расследования можно интерпретировать таким образом, что происходит укрепление режима. Потому что режим освобождается от наиболее слабых членов экипажа. Мы помним несколько лет тому назад, когда расследованиям Алексея Навального подверглись сенаторы Совета Федерации, вскоре они были оттуда уволены. Но эти сенаторы не относились к центральной корневой части этого режима. Если вы напомните фигуры вице-премьеров или тех лиц, которые покинули.

Михаил Соколов: Шувалов, например, Дворкович, Хлопонин.

Андрей Илларионов: Все те, кого вы назвали, не относятся к центральной политической части этого режима. Мы помним, что этот политический режим состоит из трех основных частей, три источника, три составных части – это спецслужбы, это системные либералы и представители организованной преступности, мафии. Ни один из указанных граждан, которых вы назвали, не относится к первой центральной части этого режима – к корпорации бывших и настоящих сотрудников спецслужб.

Михаил Соколов: Приходько – руководитель аппарата вице-премьера, одна из важных фигур был.

Андрей Илларионов: Важная фигура, но не относится к корпорации спецслужб. У него могут быть свои специфические представления о разных сторонах человеческой жизни, но к этой корпорации он не имел никакого отношения.

Михаил Соколов: А Рогозин, который курировал военно-промышленный комплекс?

Андрей Илларионов: Он курировал, но не относится к этой корпорации. Я никогда не видел, чтобы он входил в состав Совета безопасности, круга лиц, которые принимают главные решения по поводу внутренней и внешней политики страны за последние 18 лет.

Михаил Соколов: Мне кажется, что система такова, что есть фигуры, которые не входят ни в какое правительство, а тем не менее сильнее или, по крайней мере, на уровне премьер-министра, типа Игоря Сечина или господина Чемезова. Как вы считаете, влиятельны эти госкорпорации?

Андрей Илларионов: Возвращаемся к структуре и природе нашего режима. Природа режима Путина состоит из этих трех частей. Причем если спецслужбы являются коренной частью, то остальные –пристяжными. От пристяжных можно отказываться. Если кто-то предлагает освобождаться от слабых членов экипажа, то можно говорить спасибо, можно не говорить спасибо, от них избавляются, сильно не жалея об этом. Поэтому с точки зрения природы режима это никоим образом не меняет его, наоборот, делает его гораздо более устойчивым и неуязвимым в том числе и к критике, и каким-либо воздействиям извне.

Михаил Соколов: Есть еще один предстоящий кадровый маневр Алексея Кудрина, который был вне власти, по крайней мере, выступал в роли эксперта-консультанта, вхожего к Владимиру Путину, теперь прочат на Счетную палату. Мы спросили москвичей, как они глядят на это дело, поможет ли это в борьбе с коррупцией.

Михаил Соколов: Те, кто отвечали на этот же вопрос в интернете, пессимистично только 8% считают, что назначение Кудрина главой Счетной палаты может помочь, 92% не считают, что это может помочь борьбе с коррупцией. Что вы скажете, зачем Кудрину назначаться, принимать это назначение? Видимо, другой должности для него, синекуры не нашлось?

Андрей Илларионов: Будем исходить из предположения, что он примет это предложение, станет руководителем Счетной палаты. О чем это свидетельствует? Это свидетельствует прежде всего о провале того проекта, которым он активно занимался последние два или три года, когда возглавил ЦСР, разрабатывал разные программы, публиковал статьи, доклады. Уважаемые наши газеты публиковали эти доклады, изложения, комментарии. Это все сопровождалось разговором о том, что, смотрите, мы разработали новую программу, это серьезная программа реформ, без этой программы реформ мы никуда не двинемся, только эта программа реформ сможет обеспечить темпы экономического роста на процент, на полпроцента, на два процента и так далее. Все эти разговоры были.

Далее сам Алексей Кудрин говорил о том, что "правительство прислушивается, он встречался с Медведевым, президент прислушивается, я неоднократно с ним это обсуждал". "У меня (в смысле у Алексея Кудрина) есть ощущение, что наши предложения входят в предложения". Указ 7 мая был принят на основе. Если это принимается, то тогда эту политику должны проводить те, кто ее разрабатывал.

Михаил Соколов: То есть это недоумение человека, который говорит, почему Кудрина не сделали премьер-министром.

Андрей Илларионов: Намекая на то, чем должен заниматься он, а также его коллеги, которые этим занимаются. Поэтому сейчас, если он принимает это предложение, это означает не только то, что его, извините за неполиткорректный термин, кинули, обманули, обещая или давая какие-то намеки, давая основания надеяться, что он может занять какой-то важный пост в исполнительной власти для реализации той программы, над которой он работал, но таким образом он обманывает и своих коллег, которые работали над этими проектами, которым было обещано, что они будут участвовать.

Потому что, я думаю, всех коллег в Счетную палату не включить, даже большую часть не включить, поскольку там совершенно другая специфическая работа. Таким образом, самое главное, если это произойдет, это будет означать провал каких-то слабых, микроскопических, черепашьих шагов по возможному реформированию или улучшению экономических реформ в рамках этого режима. Вы совершенно правильно задаете вопрос, а зачем тогда Кудрин это делает? Видимо, Кудрин делает по двум причинам, которые, может быть, сливаются для него в одну. Во-первых, наверное, ему ничего другого не предложили. Если не предложили, он как честный человек мог бы сказать и себе, и своим коллегам, и обществу: знаете, мне не предложили того поста, на который я рассчитывал, на котором я должен находиться и только я смогу предложить такую программу. Поэтому я, извините, отвергаю предложение позиции, на которой я не могу реализовать свою программу.

Понятно, что позиция руководителя Счетной палаты в принципе не позволяет реализовывать какую бы то ни было программу, тем более его собственную. Он будет, как справедливо было замечено, следить за тем, как исполняются расходные решения, принятые другими людьми, а не им самим. И он должен будет стоять на страже выполнения совсем другой программы, если эту программу проводит его не совсем любимый визави Медведев.