Жизнь замечательных людей
Ромуальд Клим и Евгений Шукевич — народные интеллигенты, натуры цельные, глубокие. И оба ушли от нас в мае.
Борис Тасман пишет в Прессболе о тех, кто творил историю. Чтобы помнили.
Евгений Шукевич и Ромуальд Клим — учитель и ученик, выдающиеся личности белорусского спорта, трудом и талантом поднявшиеся на самый высокий планетарный уровень. Шукевич вырастил плеяду молотобойцев, добывших на Олимпийских играх 2 золотые и 2 серебряные награды и установивших 8 мировых рекордов. Михаил Кривоносов — серебряный призер ОИ-1956, чемпион Европы, шестикратный рекордсмен мира. Василий Руденков — олимпийский чемпион-1960, трехкратный чемпион СССР, Алексей Балтовский — вице-чемпион континента. Но самый успешный из них Клим — золотой и серебряный призер Олимпиад и чемпионатов континента, мировой рекордсмен и тоже замечательный наставник.
Оба ушли в мае: Клим — в 2011-м, Шукевич — в 2013-м.
Миротворец
Шукевича я впервые увидел 5 ноября 1998 года на отчетно-выборной конференции Белорусской федерации легкой атлетики, проходившей во Дворце шахмат. За председательское кресло боролись Александр Рудских и Алексей Воскобович. Тогда, 20 лет назад, выборы были еще реальными. Страсти накалились, мнения разделились, Рудских победил. В этой взвинченной атмосфере слово взял Шукевич. Кто-то из тренеров сказал: "Послушай, как он будет выступать! 84 года! Уникум!" Евгений Михайлович прошел к сцене легкой стремительной походкой, в зале воцарилась абсолютная тишина. Говорил без конспекта, но складно, по сути и в меру эмоционально. Недолгая пятиминутная речь, пронизанная примиряющей тональностью, вызвала шквал аплодисментов и повернула ход конференции в конструктивное русло.
Однако и воевал! В 2005-м тогдашние руководители БФЛА и РЦОПа поставили вопрос о снятии с должности гостренера по Брестской области Зубрицкого. Под руководством Леонида Францевича Брестская область вышла в лидеры по развитию легкой атлетики едва ли не во всех номинациях. Но он позволял себе иметь не совпадающую с властной точку зрения. Этого оказалось достаточно, чтобы с ним рассчитаться. Собрали тренеров Брестчины и поставили перед ними вопрос: что делать с Зубрицким? 91-летний Шукевич взял слово и эмоционально поддержал гостренера. После этого голосование получилось триумфальным: 67 из 68 — "за"!
Не мог ослушаться
Любопытная история связана и со следующей отчетно-выборной конференцией, что прошла в июне 2003 года. Я тогда помогал набирать предвыборные очки Дарье Чернышовой. Чтобы нарушить двоевластие Александра Рудских, возглавлявшего БФЛА и национальную команду. Для поддержки Дарье Евгеньевне нужен был сильный популярный человек. И мы выбрали Клима.
Зная о моем многолетнем противостоянии с Рудских, он при встрече, в качестве поддержки говорил: "Сколько бы он не старался, моря Рудских нет, а Тасманово — есть!" и громко хохотал. Предложение поддержать Чернышову Клим воспринял позитивно. Я написал для него довольно радикальный текст, основанный на цифрах и фактах. Он не вызвал у Ромуальда Иосифовича даже малейшего неприятия. Мы надеялись, что, сказанное устами Клима, это вызовет эффект бомбы.
В президиуме Клим сидел рядом с Шукевичем. Текст выступления лежал перед ним. Было видно: олимпийский чемпион чрезвычайно волнуется. Словно приговоренный к тяжкому наказанию, он не смел оторвать глаз не то от текста, не то от стола. Подошло время, когда Ромуальд Иосифович должен был попросить слова, но не сделал этого. В перерыве он, весь пунцовый, подошел и, не глядя в глаза, прерывающимся от волнения голосом произнес: "Извините меня, пожалуйста. Евгений Михайлович прочел текст и сказал: "Роман, ты ни в коем случае не должен этого говорить!" Я не могу идти против Евгения Михайловича, простите меня". Было досадно, но обижаться на этого большого искреннего человека было невозможно. Шукевич был для него больше, чем тренером — Учителем. Ослушаться своего гуру Клим не посмел.
Штыком по горлу
В годы войны Шукевич был командиром разведки партизанского отряда и участвовал в самых дерзких акциях народных мстителей: подрывал фашистские эшелоны, ходил в штыковые атаки, обезвреживал часовых, брал в плен "языков". Глядя на интеллигентного негромкого человека, от которого и матерного слова не услышишь, я никак не мог представить, чтобы он прыгнул на часового и — штыком по горлу! Когда поделился с Евгением Михайловичем этим несовпадением, он моментально изменился в лице, потемнел, напрягся и, опустив голову, глухо, но твердо вымолвил: "Их сюда никто не звал!" В мыслях этого человека был полный порядок. Тот, кто нарушил неприкосновенность границы и родного дома, — враг, к которому общепринятые этические нормы неприменимы.
Память о войне — мелкие осколки снаряда — остались в его теле навечно и напоминали о себе при перемене погоды.
Оловянный солдат
В Бресте Шукевича уважали и ценили. Еще в 1973-м власти города над Бугом учредили турнир метателей его имени, который проводится до сих пор. Евгений Михайлович относился к этому чрезвычайно ответственно: находился на соревнованиях от самого начала до завершения, награждал призеров во всех возрастных группах, беседовал, консультировал, не ссылаясь на усталость или плохое самочувствие, и делал это до 97 лет! Сейчас эту миссию так же достойно исполняет вдова, Лидия Васильевна Шукевич, доцент кафедры спортивных дисциплин и методик их преподавания Брестского педуниверситета.
Помню, один из таких турниров, когда ему уже перевалило за 90. Шукевич, как часовой, стоял на стадионном солнцепеке у кромки поля в костюме с наградными планками и непокрытой головой. Я подошел и предложил ему сесть на скамью под навес.
— Нет, спасибо, сейчас могут пригласить на награждение.
— Евгений Михайлович, вы же целый день на ногах! Награждение заранее объявят. Мы никуда не уйдем. Давайте присядем. Отсюда все видно, мы ничего не пропустим.
Убедившись, что диспозиция удобная и что он присядет не один, согласился. К нему подходили тренеры, съехавшиеся со всей Беларуси и из соседних стран, чтобы поприветствовать, поздравить с турниром, поговорить. Помню его разговор с Астапковичем. Евгений Михайлович что-то толковал ему про второй поворот. Потом я спросил у Игоря: было ли ему интересно мнение Шукевича? "Ого, этот дед еще многих может поучить!"
В 2005-м он пытал недавно ушедшего из жизни Сергея Литвинова о причинах поражения Ивана Тихона на Играх в Афинах. Тот был несколько ошеломлен вопросительным напором 90-летнего коллеги. Ответы российского коуча не убедили мэтра, и он спросил: "А "базу" вы делали до конца?" Получив отрицательный ответ, Евгений Михайлович огорчился: "Базовую подготовку нужно поддерживать почти до самого главного старта".
В Стайках
Однажды в Стайках проходил турнир на призы Ромуальда Клима. Шукевича привез на своей машине завкафедрой легкой атлетики Брестского пединститута Александр Сергеевич Голенко. Но с погодой не повезло: дождь, холодно и промозгло. А Евгений Михайлович — без куртки, в костюме под галстук, сиротливо мок под березой. Все были заняты своими делами, на Шукевича никто не обращал внимания. Клим был празднично возбужден и немного под хмельком. Увидев журналистов "Прессбола", он предложил нам с Сашей Шичко налить. Мы отказались: на работе!
Однако дождь продолжал накрапывать, а Шукевич — мокнуть. Сердце сжалось: человеку 90, схватить пневмонию — пара пустяков. И тут меня осенило!
— Ромуальд Иосифович, налейте водочки Евгению Михайловичу, а то ведь совсем замерзнет. Мы потом себе этого не простим.
— Что вы, я даже предложить боюсь: Евгений Михайлович не пьет.
— Это я беру на себя.
— Евгений Михайлович, у меня есть уникальный шанс выпить с олимпийским чемпионом и заслуженным тренером СССР. Может, больше такого не представится. Не откажите!
Продрогший Шукевич к удивлению и радости Клима с удовольствием опрокинул с нами пару чарочек. А вскоре другой знаменитый наставник — Владимир Сивцов принес Евгению Михайловичу куртку.
Клим и Рудских
Всем была известна взаимная неприязнь Клима и Рудских. Однажды, в 1994-м, они соперничали за председательский титул, и Александр Григорьевич выиграл с разницей в один голос. Но, по-моему, причина их взаимной нелюбви заключалась в ином — в изначально разной ментальности. Александр Григорьевич был насквозь русский человек: энергичный, предприимчивый, наступательный, беззлобно покрикивавший на своих сотрудников.
Ромуальд Иосифович — типичный белорус: спокойный, неторопливый балагур с хитринкой, расположенный к доброму общению. Одногодки, 1933 года рождения, внешне выглядели антиподами — малыш Рудских и богатырь Клим. Странно, что их не примирил профессионализм. Оба знали легкую атлетику от "а" до "я" и выделялись гиперответственностью. Возможно, Рудских воспринимал Клима как конкурента по популярности — Ромуальда любили едва ли не все.
В 2000-м Рудских не взял Клима на Олимпиаду в Сидней. Это было несправедливо: тот готовил к Играм 37-летнего Игоря Астапковича и Людмилу Губкину. Оба атлета нуждались в поддержке олимпийского чемпиона, тонкого знатока техники метания молота, мудреца, умевшего шуткой, анекдотом снять нервное напряжение и вселить уверенность. Спортсмены ходатайствовали за Клима, но Рудских остался непреклонен. Ромуальд Иосифович крепко расстроился и даже слег в больницу. Между тем, в Австралии Астапкович взял вторую в карьере олимпийскую медаль — бронзовую, а Губкина впервые вошла в шестерку лучших метательниц мира.
Руденков
Уроженец Жлобина Василий Руденков стал олимпийским чемпионом Рима-1960 через год с лишним после того, как ушел от Шукевича, переехал в Москву и стал тренироваться у наставника сборной Леонида Митропольского. Всем понятно: за год олимпийских чемпионов не готовят. В Москве у Василия не заладилось. Он налегал на штангу, стал мастером спорта по тяжелой атлетике, полагая, что это ключ к росту результатов. Но они неуклонно падали. К тому же со спортивным режимом Руденков не слишком дружил. Как и Митропольский. Оба сваливались в запои. Последнее значимое достижение Руденкова — 6-е место на чемпионате Европы-1962. Из жизни ушел рано — в 1982-м в возрасте 51 года.
В конце 90-х мне позвонил тренер из Жлобина Владимир Суряднов и настоятельно просил написать о знаменитом земляке. Поскольку я его лично не знал, пришлось обзванивать ветеранов белорусского спорта. Клим не ограничился телефонным разговором: "Это серьезная тема. Василий — мой товарищ по тренировкам у Евгения Михайловича Шукевича. Я подготовлюсь и приеду к вам — скажите, когда и куда".
В назначенное время Ромуальд Иосифович прибыл в редакцию — собранный, серьезный, с папкой материалов о Василии Васильевиче. И обстоятельно рассказывал о нем все, что знал. В заключение поблагодарил меня за внимание к памяти Руденкова.
Удары судьбы
Так как рассказывал анекдоты Клим, не рассказывает никто. Он их знал великое множество и делился ими сочно, с удовольствием, при этом сам заразительно хохотал! Если в компании был относительно новый человек, Ромуальд Иосифович извинялся за нецензурную лексику, которой в обыденной речи не пользовался.
Помню, в Стайках Клим судил соревнования молотобойцев. Минчанин Александр Ващило выполнил попытку неудачно и с досады звучно выматерился! Клим среагировал моментально и во всеуслышанье, чтобы его замечание долетело до всех: "Товарищ спортсмен, объявляю вам предупреждение за нарушение правил!" Позволь себе такое другой арбитр, разговоров было бы с три короба. Но Ромуальда Иосифовича так уважали, что восприняли как науку.
В 2001-м его настигла большая беда: погиб старший сын Ромуальд. Он служил военным атташе в посольстве России в Монголии. Приехал к родителям в отпуск, погостил неделю. А через несколько дней пришла дикая весть — полковник ФСБ Ромуальд Клим погиб в возрасте 41 года. Поговаривали, что сын олимпионика стал жертвой чекистских разборок. Но кто же знает, как было на самом деле!
Ромуальд Иосифович рассказывал мне об этом спустя несколько месяцев после трагедии на приеме в честь лауреатов столичного спорта. Он не плакал в привычном понимании, но по лицу его безостановочно текли крупные слезы. После этого Клим стал выпивать намного чаще прежнего. Беда сломала его жену Александру. Ее нельзя было оставлять дома одну: могла открыть газовую конфорку, уйти, оставив открытой дверь квартиры. Клим и дочь Инесса помогали ей, как могли. Ромуальд Иосифович сокрушался, что из-за этого не может выезжать на соревнования за пределы Минска. Но жалел жену очень.
В 2010-м руководившие тогдашние лидеры БФЛА отменили проводившийся десятки лет турнир на призы Клима, первого белорусского олимпийского чемпиона по легкой атлетике. А вместе с ним — и мемориалы Мечислава Овсяника и Равили Аглетдиновой. Вместо них учредили безликое соревнование — турнир на призы олимпийских чемпионов. Позвонил ему: "Ромуальд Иосифович, знаете, что ваш турнир упразднили? — Нет, от вас первого слышу".
Ни один из наших титулованных молотобойцев, спортсменов и тренеров, не вступился за 77-летнего мэтра. Ему было больно, но он гордо промолчал. Игра в молчанку — белорусская рулетка. После того, как Бадуева и Ледовскую удалили из руководства федерацией, турнир восстановили, но уже в качестве мемориала. Клим умер через год после одиозного решения.
Уходил трудно. Несколько месяцев был прикован к больничной койке. Умер 25 мая 2011 года в красивый майский день. На прощание с ним в армейский спорткомплекс в Уручье пришли тысячи людей. Шукевичи тяжело переживали уход близкого друга. Через несколько лет Лидия Васильевна систематизировала и опубликовала тренировочные дневники великого метателя, которые она бережно хранила.
Евгений Михайлович пережил ученика на два года. Больше месяца лежал с высокой температурой, погасить которую врачам не удавалось. 9 мая я позвонил ему поздравить с Днем победы. Узнав меня по голосу, с радостью сообщил: "Только что приезжал начальник Брестского управления спорта Николайчук, мы договорились, что я буду консультировать молодых тренеров и спортсменов". Шукевич в без малого 99 лет был устремлен в будущее! Его не стало через четыре дня. Навсегда запомнилась фраза, которой он завершал едва ли не все наши многочисленные беседы: "Интересно, что будет дальше!"
Новости и события в Беларуси и мире.
Пресс-центр [email protected]