Литовский историк: Нужна социально-политическая вакцина и от большевизма

Европа переосмысливает влияние советского тоталитаризма.

Можно ли Георгиевскую ленту, которая в Литве и России имеет разные коннотации, причислять к советским символам? Стоит ли запрещать такие вещи в принципе или же эффективнее заниматься просвещением? За ответами на такие вопросы Delfi обратился к историку, главе Комиссии по оценке преступлений советского и нацистского оккупационных режимов в Литве Рональдасу Рачинскасу.

По его мнению, обществу нужна вакцина против вируса советского большевизма, вопрос лишь в методе реализации этой установки.

9-го мая в Вильнюсе и других городах Литвы, где проходили связанные с Днем победы в Великой Отечественной войне (1941-1945 гг., в Европе - ВМВ) мероприятия, не было недостатка в Георгиевских лентах. Их в большом количестве раздавали у мест проведения мемориальных акций.

Использование таких лент в публичном пространстве в Литве официально оценивается крайне негативно. Её трактуют, в первую очередь, как символ агрессивной политики нынешнего российского руководства, а не как символ победы во ВМВ, окончание которой кроме освобождения от войск нацистской Германии принесло Литве несколько десятков лет оккупации со стороны СССР, массовые ссылки и репрессии.

Проблема заключается в разной трактовке Георгиевской ленты в России и Литве, а также других странах Восточной Европы. Что для российских ветеранов символ победы во ВМВ, то для литовцев — однозначный символ агрессии.

В Сейме Литвы вновь предлагают запретить распространение и использование Георгиевской ленты, причислив ее к запрещенной советской символике. Сразу несколько членов парламентской фракции Союза Отечества — Христианских демократов Литвы зарегистрировали проект поправок к Кодексу административных правонарушений и Закону о собраниях "с целью защиты основных принципов суверенитета, свободы и демократии, а также обеспечения общественного порядка и пресечения различных провокаций, попыток разжигания национальной розни".

Цель поправок заключается в причислении "Георгиевской ленты к нацистским и коммунистическим символам, распространение и демонстрация которых ограничивается, а если этого не придерживаются, то применяется административная ответственность", - сказали авторы проекта.

- Есть ли с точки зрения истории основания для запрета Георгиевской ленты, как это сделано с советскими и нацистскими символами?

- На это должен, конечно, ответить эксперт в сфере права. С точки зрения истории, с одной стороны, эта лента связана с российской историей, историей Второй мировой войны. Для российских ветеранов войны эта лента ассоциируется именно с тем периодом времени и победой в этой войне.

Однако та же лента используется в качестве символа действий России, вызывающих упреки и действительно нарушающих международное право, в связи с чем в отношении России по сути международное сообщество ввело санкции: из-за совершенных Россией действий при оккупации, аннексии Крыма, за то, что она делает на востоке Украины. Так что Георгиевская лента стала символом и других действий, а не только победы во ВМВ. В этом смысле коннотация, по крайней мере, в нашем контексте, не выглядит положительной.

Если мы говорим о победе над фашизмом, то Западная Европа была освобождена, и там шло свободное демократическое развитие. В нашем случае, одолев вместе с союзниками фашистскую Германию, СССР, по сути, оккупировал страны Балтии, создал марионеточные режимы в Восточной Европе. Именно по этой причине эта символика, эта лента на самом деле имеет негативную коннотацию.

А советский это символ, или не советский... По крайней мере, сейчас он ассоциируется с советской символикой, а с точки зрения закона это должны очертить специалисты.

- Часто в устах политиков эта лента ассоциируется с агрессией России...

- Может быть можно и так сказать, но напрямую я бы так говорить не стал, хотя в наше время этот символ обрел и имеет разные смыслы. Например, когда эти ленты носят в Литве, Украине, то, возможно, люди просто не задумываются о ее значении, поскольку для ветеранов войны этот символ имеет иное значение. Когда же эти ленточки используют политики, какие-то общественные деятели, а нынешние молодые жители Литвы говорят, что это солидарность, то возникает вопрос: солидарность с чем?

Это может выглядеть и как символ нелояльности государству, а, значит, символ лояльности другому государству. Поэтому в этом на самом деле я вижу проблему. Нужно ли запрещать или наказывать - это другой вопрос.

Да, некоторые запреты необходимы и нужны. Если люди что-то не понимают, и есть запрет, то это определенная политическая культура. Недавно Adidas выпустил рекламу футболок с советской символикой. Плохо это или хорошо, но в конце концов компания сняла эти футболки с продажи. Это тоже хороший знак. Никому не пришло в голову выпустить футболки с символами ностальгии по гитлеровской Германии. И это несколько другой уровень понимания политической культуры, когда мы ведем речь об этих режимах.

Если говорить о запрете, то мы должны на самом деле разъяснять настоящие, глубинные причины начала и последствий войны, говорить о политических процессах того времени, боли и жертвах, чтобы было больше сознательности.

Если мы только запрещаем, не инвестируем в воспитание исторической зрелости, формирование исторического сознания, то формальный запрет может ничего не значить. Такой шаг даже может стать знаком для молодежи: если что-то запрещают, то мы специально сделаем иначе.

Но, вероятно, это не тот объект, с помощью которого можно было бы показывать свою позицию против чего-либо. Эти знаки связаны с миллионами жертв, страданиями, утратами и, к сожалению, такая агрессивная политика сегодня пропагандируется. И именно эта Георгиевская лента является знаком и символом этой политики.

- Политическими оппонентами Литвы и других пострадавших от СССР государств, например, запреты на символику или предложения ее запретить часто интерпретируются как недемократические, как ограничение свободы. Без знания исторического контекста или включения в обсуждение украинского контекста такие шаги, наверное, могут и вызвать нарекания. Но Литва пытается разъяснять коллегам в Западной Европе, что такое с ее точки зрения советский режим, когда утверждают, что преступления советского режима должны быть осуждены точно так же, как и преступления режима нацистского.

- Во-первых, мы не говорим, что нужно оценить точно так же. Есть нацизм, преступления нацизма, историки изучили этот вопрос, общество осознало и оценило, в школьных программах это есть. Эти вещи понятны, и общество привили от социального вируса такого рода. Но общество еще не привито от другого, пришедшего с востока тоталитарного вируса советского большевизма.

У них есть сходства, есть различия, но это два разных режима. В данном случае, нужно говорить всегда о конкретном режиме, не говорите "так же", этого нужно избегать.

- Не "так же", а "и тот, и другой"...

- Да. Во-вторых, такие запреты — это не признак или символ недемократизма. Есть прекрасный пример запрета на отрицание Холокоста. Этот вопрос достаточно широко был обсужден. В немалой части стран ЕС отрицание Холокоста, умаление его масштаба криминализировано, то есть это наказывается.

Но, например, в Швеции, США, других странах — это не запрещено, они идут по другому пути: разъяснять, если вдруг появляется абсолютная ложь с точки зрения истории: на это следует ответ и все это широко обсуждается в обществе. Я хочу сказать, что в таких вопросах есть два подхода: жесткий и мягкий.

При более жестком подходе определенные вещи даже нельзя обсуждать и искажение истории наказывается. Например, отрицание Холокоста. Разве можно сказать, что ЕС — это недемократическая система? Нет, есть много стран ЕС, в которых отрицание Холокоста карается, запрещено и есть уголовная ответственность за это.

Но есть и другие демократические государства, где политический взгляд на этот вопрос сформирован четко и однозначно, но с правовой точки зрения наказаний за отрицание нет. В этом случае подобные вопросы регулируются в традиции политической корректности и как инструмент просвещения. Так что дискуссий может быть много.

Но есть и другие демократические государства, где политический взгляд на этот вопрос сформирован четко и однозначно, но с правовой точки зрения наказаний за отрицание нет. В этом случае подобные вопросы регулируются в традиции политической корректности и как инструмент просвещения. Так что дискуссий может быть много.

- Получается ли у Литвы, восточно-европейских стран пояснить свою точку зрения на события прошлого столетия? Есть ли движение в какую-либо сторону?

- Процесс сильно продвинулся лет десять назад, произошел сдвиг с мертвой точки. Произошли определенные процессы. Сейчас всё несколько стабилизировались, но работа идет на академическом и неправительственном уровне. Мы работаем, изменения есть. Особенно, если иметь в виду нынешнюю позицию России, когда такие вещи актуализируются, и эти вопросы понимаются несколько лучше.

Тем не менее, без всяких сомнений, западное общество еще очень далеко от понимания преступлений советского большевистского режима. Такого понимания, какое у западного общества есть о национал-социализме и его преступлениях. Так что нас ожидает еще немалый путь и этому может помочь включение таких вопросов в европейскую политическую повестку.

Сейчас этот вопрос оставлен общественникам, историкам и т.д. Я не говорю, что нужно эти вопросы политизировать, их нужно актуализировать и показать своим участием, с помощью различных символических действий, насколько важно помнить о жертвах советского режима, помнить, кого мы должны чтить. А те, кто совершал эти преступления должны быть должным образом оценены и осуждены. Мы должны создать для нашего общества социально-политическую вакцину от явлений и катаклизмов такого характера.

- Подготовка вакцины требует времени. Сколько займет процесс, о котором вы говорите?

- Этого я сказать не могу. Вектор движения — правильный, объективно всё идет нормально. Холокост, преступления нацистов и их оценка стала нормой в понимании западного общества лишь по прошествии времени.

Обсуждение этих вопросов началось через 25-30 лет после войны. Сейчас идет вторая волна, волна актуализации вопросов исторической справедливости. И в нашем случае не было 50 лет обсуждения этой проблематики и сейчас, я думаю, мы находимся на переломном этапе, когда эти моменты будут осознаны. Когда это произойдет, я сказать не могу. Но и Европа, и мир раньше или позже осудят режим большевиков как политическую систему и осудят его методы.

Напомним, что Георгиевские ленты стали широко использоваться в России с 2005-го года в период празднования 60-летия победы СССР над нацистской Германией во Второй мировой войне. С началом «революции достоинства» и впоследствии конфликта между пророссийскими сепаратистами юго-востока Украины и официальным Киевом эти ленты стали широко распространены среди противников постмайданной Украины. В ряде стране эти ленты рассматривают в качестве символов агрессии.