Перемещение министров

Правительство никогда и ни при каких обстоятельствах не станет исполнительной властью в России.

Взглянем на вещи без предубеждений — вот правительство, не решающее ничего. Но это же так интересно! Крепкое, компетентное, ничего не решающее правительство получит свои решения готовыми прямо в пакетах. То, что министры ничего не решали, станет их алиби на случай провала. И мы знаем имя этого алиби — Путин.

Слово «Путин» позволяет уйти от любого ответа. Отчего правительство таково? Всё решил всесильный Путин. Почему в правительстве тот же премьер? Так проще нерешительному Путину. Почему у правительства нет реальной программы? Так наш решительный Путин решил, смело пойдя на прорыв!

Кабинет министров в России устроен по схеме, по какой в либеральных странах устраивают отношения властей: всюду cheks & balances. Вице-премьеру Силуанову задан контроль расходования 25 триллионов рублей. Важная функция при большой математической цифре. Но, кажется, и Кудрин должен делать то же?

А вице-премьер Дмитрий Козак назначен куратором ответственных за вероятный срыв прорыва. Министр науки и вузов Михаил Котюков вообще ветеран охраны — почтенный завхоз Академии, спасший российскую науку от разворовывания российскими учеными. Мединский тем временем защищает культуру от интеллектуалов. Так что министра экономического развития здесь держат почти всемером.

Мы получили ответ на вопрос, кому заняться делами, если арбитр вышел, а нового завести неможно, чтоб некому было занять его место. Вокруг этой невесомой, высокоматематической задачи сложился теневой каркас кабинета. Он никогда и ни при каких обстоятельствах не станет исполнительной властью в России.

Нельзя забывать, что назначение в правительство еще и резерв почетных отставок. Успешный назначенец Дмитрий Кобылкин получил новое прекрасное назначение, на природу. Самому Кремлю нелегко разобраться в мотивах Кремля. Действительно ли там хотят сделать Якушева главным строителем или просто хотели убрать с территории? Но ведь показал еще случай назначения Собянина мэром: неважно, какой был первый мотив у новой должности, он не предопределяет последующих.

Евгений Зиничев, самый недолго правивший из губернаторов Калининграда, возглавляет теперь МЧС. Его признание в губернаторской некомпетентности создало ему репутацию честного человека и прекрасного организатора.

Что значит это наводящее ужас движение, вопрошал Гоголь у птицы-тройки. Мы нашли ответ: высококомпетентная нерешительность, первоклассный хаос в верхах. Даже «Ревизор» включен немой сценой — Кудриным в Счетной палате. Господа, к вам едет Кудрин!

Дискуссии вокруг правительства — прямо пир политического филолога. Наблюдения за риторикой стали полезней стратегических рассуждений. Идет лингвистический спор: министр финансов Силуанов занял пост первого вице-премьера или первый вице-премьер по экономике Силуанов занял пост министра финансов?

Чем не прорыв. Вы ведь заказывали прорыв? Получайте кабинет экономической несменяемости. Такова цена компромисса в отсутствие ясных целей. Термин непопулярные реформы навсегда заменил ушедшие в прошлое амбициозные цели. Кремлевский популизм обожает идею «непопулярных реформ» — алиби для бездействия и вместе с тем на случай провала. Или вот майские указы. Их задачи всегда канонически противоречивы: сократить число бедняков в стране вдвое, увеличив зато срок жизни оставшимся до 78 лет. Ясно, здесь будет маневр, но до жути интересно: статистический или демографический?

Но есть и еще зоны, где теневой кабинет Медведева прямо вторгается в наши интересы. Министр так называемого просвещения Васильева — в сущности министр огосударствления школы, изъятой у муниципалитета. Это зона прорыва государства в будущее наших детей. И те, кто не хочет оставить своих детей в дураках, должны быть бдительными. Им придется держать оборону. Здесь возможное место перехода реальной повестки будущего страны из рук власти в руки ее граждан. Образование детей — это то, что преступно оставить на усмотрение теневого кабинета с сомнительными задачами.

А кто власть на загадочной этой картинке? Арбитраж корпораций, представленных при дворе. Уж придворные проследят, чтобы никто из них не усиливался чрезмерно. За каждым министром, старым или новым, стоит тяжеловесная группа интересов. В зависимости от ситуации она получит преференции либо утопит выдвиженца, отправив его за утешением к Улюкаеву. Ну есть еще дети, конечно. Здесь тренд перешел в мейнстрим, и фамилия Патрушева радует узнаванием, как рифма в стихе. Но дети не звери. С ними легко познакомиться в клубе на озере Комо, сыграть в футбол и сойтись или в конце концов пожениться.

Глеб Павловский, «Сноб»