Как Кобыляки оказались в одном ряду с Куропатами и Катынью

Первые расстрелы на Кобыляках производились сразу после установления на оршанских землях советской власти.

Будешь много болтать — отвезут на Кобыляцкую гору. Этой страшилкой в Орше пугали не только детей, но и взрослых, пишет уроженец Орши, создатель общественной инициативы «Кобыляки. Расстреляны в Орше» Игорь Станкевич для planetabelarus.by. При упоминании о Кобыляках у жителей города и соседних районов мороз пробегал по коже, страх сковывал волю, а воображение рисовало страшные картины. Те, кого туда отвозили, домой не возвращался.

Своим названием гора, расположенная восточнее деревни Кобыляки (с 1965 года Приднепровье), на севере Орши обязана боярину времен Ивана Калиты Андрею Ивановичу Кобыле. По легенде, боярин жил неподалеку в своем имении в далеком XIII веке, откуда перебрался в Москву. Андрей Кобыла считался основателем династии Романовых, а царь Михаил Федорович (1596-1645) был его потомком в 9-м колене.

Дурная слава за урочищем закрепилась гораздо позже, в ХХ веке. В 1920-1930-х годах большевики превратили его в один из полигонов по массовому уничтожению собственных сограждан из города Орши, Оршанского, Толочинского, Крупского, Горецкого и других районов Белорусской Советской Социалистической Республики. С тех пор Кобыляки оказались в одном ряду с такими местами, как Куропаты, Катынь, Соловки.

Жертвы победившего пролетариата

По рассказам местных краеведов, первые расстрелы на Кобыляках производились едва ли не сразу после установления на оршанских землях власти победившего пролетариата. Подтверждающих документов лично я не видел. Но Орша неоднократно оказывалась в прифронтовой полосе (в 1918 году город был частично оккупирован кайзеровскими войсками, а в 1920-м в 140 км отсюда проходил польско-большевистский фронт). Через город проходил большой поток беженцев, среди которых было много лихих людей, не хватало продовольствия, назревали погромы. Значит, поводов для расстрелов могло быть достаточно.

Могли вывозить на Кобыляки и тех, кого раскулачили в период массовой коллективизации 1929-30 годов. Власти делили раскулаченных условно на три категории. Самым легким наказанием отделывались кулаки третьей категории. Их лишали имущества и отселяли в пределах района. Вторую категорию приговаривали к конфискации и выселению в удаленные уголки необъятного Советского Союза. Моих 72-летних прапрадеда Иосифа и Марию Каменских с сыном Антоном и еще одной семьей коммунисты сослали в Северный край в Котлас. Из-за невыносимых условий многие ссыльные там и погибали. Самых непримиримых своих врагов, тех, кто категорически не хотел вступать в колхозы, вел антисоветскую агитацию, большевики причисляли к первой категории. Их ставили к стенке и именем революции расстреливали. Возможно, останки многих из них также покоятся на Кобыляках.

Запустил кровавый молох оперативный приказ народного комиссара внутренних дел СССР Николая Ежова № 00447 от 30 июля 1937 года «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». Приказ был согласован и поддержан Сталиным и его близкими соратниками. И потекли по всему огромному СССР реки крови ни в чем не повинных людей. Региональным органам НКВД сверху спускалась разнарядка по количеству приговоренных к высшей мере наказания — расстрелу. А местные исполнители даже соревнования устраивали, кто больше выявит и расстреляет врагов народа. Расстрелы производились практически во всех городах, вернее, в лесах вокруг этих городов.

Большевисткий террор в Орше

Центральным пунктом в системе уничтожения людей в Орше была расположенная в самом сердце города тюрьма, которая разместилась в стенах бывшего иезуитского коллегиума. Именно здесь содержались те, кого потом отвозили в лес на Кобыляцкой горе и Могилевском шоссе. Далеко не все осужденные помещались в битком набитой тюрьме-коллегиуме, поэтому НКВД размещал людей рядом — в бывшем костеле тринитариев, а также в доме культуры железнодорожников имени Кирова, неподалеку от вокзала.

Орша была крупным железнодорожным узлом, через нее шел огромный поток составов с осужденными и высланными. Для их содержания возле вокзала была специально построена пересыльная тюрьма. Из-за невероятной плотности заключенных в камерах и тяжелых условий содержания люди здесь часто умирали. Где-то рядом с тюрьмой хоронили трупы.

Умирали и в тюрьме-коллегиуме. Кто-то от болезней. А у кого-то в личных данных указано – расстрелян в Оршанской тюрьме.

Трупы, вероятно, затем вывозили в лес. Заключенных партиями вывозили в лес, где их и расстреливали. По данным исследователя Дмитрия Дрозда, с момента начала ежовской операции, с июля 1937 по 1938 год в Орше во внесудебном порядке (т.е. без судебного решения, вызова свидетелей и самих обвиняемых) было расстреляно по меньшей мере около 1900 человек, среди них более 1100 были записаны белорусами, более 500 — поляками, свыше 40 — евреями, примерно по полтора десятка латышей, литовцев, украинцев, русских. Приговоры, как правило, приводились в исполнение выстрелами в затылок. Трупы хоронили группами в заранее вырытых ямах.

Первые выстрелы прозвучали уже в августе 37-го. Возили обычно на машине, которую в народе окрестили «черный воронок». Будка «черного воронка» внутри разделялась на шесть отделений — в каждом по человеку. За один рейс одна машина вывозила шесть человек. Расстрелы производились волнами и преимущественно в ночное время. Судя по датам, указанным в данных репрессированных, за ночь могли расстрелять от одного до 162 человек.

Моего прадедушку Захария Ходевцева расстреляли 10 ноября 1937 года.

А прабабушку Анну Ходевцеву — на следующий день.

Стреляли не каждую ночь, но когда все-таки стреляли, нередко интенсивность была высокая. Чтобы перевезти такое количество людей, палачам из НКВД нужно было сделать от 1 до 27 рейсов за ночь. А еще нужно было вырыть ямы, расстрелять, засыпать трупы, снова вернуться на базу за новой партией «врагов народа». По имеющимся данным, последние выстрелы в рамках ежовской операции в Орше прогремели 13 августа 1938 года, хотя это не значит, что расстрелы полностью прекратились.

Оршанский журналист Юрий Коптик в конце 1980-х — начале 1990-х собирал воспоминания жителей Орши и окрестных деревень о тех страшных временах. Однажды он записал рассказ человека, который общался с бывшим оршанским работником НКВД.

Бывший чекист в 1950-х годах был здесь лесником, следил, чтобы никто не ворошил прошлое, не копал могилы, не ставил памятников. А до войны лесник работал в расстрельной команде. Подвыпив, он начинал откровенничать. Рассказывал детали своей работы, показывал могилы. Говорил, что по разнарядке за ночь должен был сделать две ходки и расстрелять 12 человек. Никто не должен был вернуться живым. По его словам, приговоренных к смерти привозили в лес. Машину ставили так, чтобы фарами освещать заранее выкопанные ямы.

Выводили по одному. На каждого приговоренного он расходовал 2-3 патрона. Обычно стрелял в затылок, а когда человек падал, делал еще один выстрел в висок. Первого обреченного выводили легко: сам шел. С остальными было тяжелее. Услышав выстрелы и обо всем догадавшись, они начинали кричать, отбиваться и всячески сопротивляться, не желая выходить из машины. На этот случай у чекистов была припасена длинная железная палка с крюком на конце, что-то вроде багра. Этим крюком вытягивали очередную жертву из машины и убивали. Когда попадались особо крупные и сильные, их расстреливали прямо в машине.

Страшная правда о Кобыляках

В 1959-60 годах была проведена первая волна реабилитации жертв сталинизма. Многие родственники расстрелянных получили справки, что их муж, жена, мать, дочь, сын или отец умерли в тюрьме от заболеваний, аппендицита, например. Но место захоронения в справках не указывалось. Коммунисты пытались скрыть правду о массовом терроре. Лишь в конце 1980-х - начале 1990-х некоторые родственники получили второй вариант справки, в котором указывалась истинная причина гибели — расстрел.

В 1982 году правда о Кобыляках неожиданно вышла на поверхность. Во время строительства железнодорожной ветки в лесном массиве в районе деревни Андреевщина была вскрыта могила с останками 50 человек. Для расследования была создана официальная государственная комиссия, в состав которой вошли представители общества охраны памятников истории и культуры, прокуратуры, судебно-врачебной экспертизы, МВД и военкомата. Тщательно изучив останки людей с характерными пулевыми отверстиями в затылках, их вещи, а также опросив местных жителей, комиссия сделала заключение: расстреливали не немцы, свои.

«Все жители подтверждают, что расстрелы советских людей производились в 1937-39 г.г. органами НКВД. В этот период лес так называемой «Кобыляцкой горы» был местом массовых расстрелов ни в чем не повинных людей, так же, как лесной массив по Могилевскому шоссе у дер. Поддубцы. Комиссия считает, что захоронение произведено в 1937-1940 гг. репатриированных советских людей», — заключила комиссия.

В 1989 году при оршанском исполкоме была создана комиссия по содействию в обеспечении прав и интересов реабилитированных. В ее задачи входили сбор и публикация материалов о судьбах репрессированных, а также создание памятника жертвам репрессий. В ноябре следующего года на предполагаемом месте расстрела городские власти официально открыли памятный знак. Был даже объявлен конкурс на создание отдельного памятника. Однако из-за отсутствия денег в городской казне идею отбросили. Вместо памятника установили большой валун, найденный неподалеку, на котором закрепили табличку со словами Анны Ахматовой «Хотелось бы всех поименно назвать, но отняли список, и негде узнать». Над мемориалом даже взяла шефство местная школа.

Кобыляки — народный мемориал

Но вскоре в стране задули другие ветра. Официальная государственная политика провозгласила курс на восхваление всего советского и воспроизведение старых моделей. Тема репрессий в нее уже не вписывалась. О памятнике больше не вспоминали, шефство над мемориалом прекратилось, а с камня украли памятную таблицу. Более 25 лет местные активисты и некоторые родственники репрессированных ежегодно приходили сюда, наводили порядок, зажигали свечи, ставили кресты, поминали погибших.

Осенью 2017 года тема Кобыляков получила новое звучание. Они хотят добиться от влас Потомки репрессированных в Орше объединились в общественную инициативу «Кобыляки. Расстреляны в Орше» с целью придания этому месту статуса историко-культурного объекта или хотя бы официально установить здесь памятный знак. Недавно около 15 родственников репрессированных направили индивидуальные и коллективные обращения в адрес Оршанского райисполкома с просьбой определить место для такого знака. Но пока общение с чиновниками райисполкома не принесло плодов. Власти сделали вид, что никакого памятника никогда не было, да и факты массовых расстрелов еще нужно доказать. А в зональном архиве таких сведений якобы нет. Но активисты не унывают, создать народный мемориал им никто не мешает. На сегодняшний день они за собственные деньги устанавливают таблички, кресты с именами расстрелянных родственников.

Один из потомков даже установил памятник расстрелянным жителям деревни Хоминичи Горецкого района, среди которых был его дед.