Жизнь по лжи

О правде и правдоподобности.

Собственно, с первого дня мир знал, кто 14 июля 2014 года сбил "Боинг" "Малайзийских авиалиний" под Донбассом и убил всех его 298 пассажиров. Вина путинского режима ни у кого не вызывала сомнения, кроме тех, кто живет в России или верит ей. История с "Буком" – хрестоматийный факт, который те, кому это было выгодно, пытались превратить в мнение.

Столкнувшись с вызовом очевидного, власти пытались утопить истину в противоречащих друг другу версиях происшедшего. Хотя ни одна не заслуживает доверия и не выдерживает проверки, в совокупности они добивались скоротечного психического эффекта.

"Умный человек, – писал Честертон, – прячет лист в лесу". "Хороший детектив, – учат нас сериалы, – скрывает верную разгадку среди ложных". "Циничная пропаганда, – говорит нам постмодернистская политика, – множит версии не для того, чтобы в одну из них поверили, а для того, чтобы не верили ни одной".

Почти четыре года эта тактика работала. Но вот пришел момент истины, и голландские следователи объявили, кто виноват. Теперь это не гипотеза, это – непреложный факт, в котором можно убедиться, поглядев, например, на обложку "Новой газеты" с фотографией (не рисунком) обломка ракеты и серийным номером на ней.

Радикальный вопрос: как с этим фактом жить?

Меньше всего это заботит того, кто на самом верху. Нет ничего удивительного в том, что Путин громко, прямо и однозначно сказал, что Россия не имеет отношения к сбитому "Боингу". На самом деле он хотел сказать, что не Россия, а он не виноват, и это, конечно, неправда. Главнокомандующий не может не отвечать за то, что делает его армия. Никто не вынудит Путина признаться – разве что в Гааге, в которую мало кто верит. Поэтому меня не интересует ответ Путина, ему не привыкать. Все помнят, как он утверждал, что в Крыму российской армии не было, а потом оказалась что все-таки была, ибо пришла пора этим гордиться.

Другое дело – весьма широкий круг моих знакомых, которым все эти четыре года помогали сомнения. Это те, кто повторял, что рано делать выводы, что разные есть мнения, что будущее покажет. Но вот будущее пришло, и с ним надо примириться, чтобы не чувствовать себя промолчавшим соучастником преступления и соотечественником тех, кто его совершил. "Выход, – говорят американские психологи, – изучающие феномен постправды в современном обществе, – в сослагательном, точнее, условном наклонении".

Как известно, наиболее влиятельный поклонник Путина Трамп регулярно позволяет себе ложные высказывания, а именно, подсчитали журналисты "Вашингтон Пост", в среднем пять с половиной раз в день. Почти всегда пресса его немедленно уличает. Но для подавляющего большинства сторонников Трампа разоблачения не оказывают никакого действия и не влияют на оценку президента. Почему?

Отвечая на этот вопрос, ученые опросили много тысяч избирателей, голосовавших за Трампа и не разочаровавшихся в нем. Прежде всего, они отмели популярный в некоторых либеральных кругах довод о глупости консервативных избирателей, не способных отличить ложь от правды. Это не так уже потому, что и первая, и последняя слишком очевидны, чтобы не считаться с неприятными или неподходящими фактами, разрушающими комфортабельную картину мира. Спасает ее психологическая защита, меняющая модальность реальности. Место правды занимает правдоподобие: если этого и не было, то могло бы быть.

Вот безобидный пример. Трамп утверждал, что на его инаугурацию собралось рекордное число людей. Зная, что это не так, сторонники президента чуть исправляют неверное заявление: собралось бы, если бы не помешала погода. Небольшое различие уничтожает факт, подменяя его непроверяемым суждением.

Такой ментальный механизм позволяет жить в мире с собой. Правда переезжает из черно-белой зоны истины и лжи в серую область возможного, и мы узнаем, как это случилось со мной на фейсбуке, что "от голландцев ничего другого ждать не приходится" и что "несчастный "Боинг" если и не сбили, то хотели бы сбить украинцы".

Александр Генис, "Радио Свобода"