Наталья Радина: Аркадий Бабченко — это совесть не только России

Аркадий погиб на войне.

Вначале я просто орала, рыдала, кричала, кусала губы, звонила коллегам, потом мы сидели с подругой и плакали по телефону. Мы даже говорить не могли. Я только выла: «Скажи, ну как так можно?! Скольких еще моих друзей должны убить???»

За последние годы только мой, личный, список потерь из числа друзей и коллег: Олег Бебенин, которого убили и повесили, Борис Немцов, которого застрели, Павел Шеремет, которого взорвали в машине... А если вернуться в более раннее время - Вероника Черкасова, которую зарезали, Дмитрий Завадский, которого похитили и убили... Убит Геннадий Карпенко, убиты Виктор Гончар, Юрий Захаренко, Анатолий Красовский....

А в России — Щекочихин, Политковская, Домников, Маркелов, Бабурова, Эстемирова, Старовойтова... Список очень длинный.

А сколько их в Украине? 10 тысяч, 15 тысяч убитых на войне солдат, среди которых были и белорусы Михаил Жизневский и Алесь Черкашин, которые пошли воевать за Украину, потому что хотели свободы и для своей родины?

Сейчас — Аркадий. Талантливый, невероятно точный в своих оценках и словах, умный, глубокий, добрый, отзывчивый. Он одним из первых пришел на помощь, когда в Беларуси заблокировали «Хартию», выразил поддержку и солидарность, которая так нам нужна.

Он всегда был открыт для встреч и разговоров. Три дня назад мы с ним как раз условились непременно встретиться в Киеве. И я очень дорожила этой дружбой.

Гвардии старшина Бабченко пытался всеми силами остановить зло — путинский режим, который уничтожает все внутри и вокруг себя в радиусе десятки тысяч километров.

Многие считали, что Бабченко слишком смелый: «это как-то странно», «это как-то подозрительно». Но я видела, что ему было страшно. Просто Аркадий преодолевал этот страх, каждый день. Мне кажется, он поэтому и плавал по Днепру вплоть до заморозков, рассекая корку льда.

Он не мог остановиться, он должен был ежедневно входить в эту ледяную воду. И для себя, и чтобы показать непонятливым пример, что не надо бояться, надо действовать, надо пытаться все поменять.

И его смелостью восхищались все, даже те, кто с завистью осуждал, ворчал, подвергал сомнению.

Знаете, есть определение - «совесть нации». Для меня Бабченко это — совесть не только России. Это совесть и Беларуси. Потому что то, что он писал о российской власти, политиках, журналистах — абсолютно применимо и к нам.

А еще помните, он все время и в шутку, и всерьез повторял: «Ребята, мы должны дожить до 90 лет, чтобы увидеть конец этого режима». Я с ним не соглашалась. Считала, что режимы — и путинский, и лукашенковский — рухнут раньше. Может, Аркадий чувствовал, что погибнет. Погибнет на войне. Которая сегодня идет везде.

Аркадий настаивал, что идет война, не информационная, а реальная. Что не надо врать себе, что надо называть вещи своими именами. Он погиб на этой войне, сражаясь за правду и за нас.

Наталья Радина, главный редактор Charter97