Непобежденная стихия

Это и есть формула гениального творчества, которое всегда оказывается победительным.

На 84-м году жизни в Одессе умерла Кира Муратова, автор замечательных фильмов "Короткие встречи". "Долгие проводы", "Астенический синдром", "Чувствительный милиционер", "Мелодия для шарманки", "Вечное возвращение"...

Кира Муратова – из тех гениальных русских художников, которым выпало проклятье жить в советское время. Это время характеризовалось тотальным упрощением и уплощением бытия, все цели которого были сведены к элементарным животным потребностям скудной кормежки и утесненного коммунального проживания. Из жизни, из самой фактуры бытия были насильственно вытеснены любые духовные содержания. И вот такому сведенному к полуживотному существованию предписывалась радость бытия в лучшем из миров, казенный оптимизм строителей светлого будущего. Уже это условие делало невозможным в советской стране полноценное художественное творчество. История советского искусства – это история убиения гениальных художников, ни один из которых не избежал остракизма. Назвать лучших из них – значит назвать наиболее пострадавших, униженных, растоптанных, творчески искалеченных. И Кира Муратова стоит в этом скорбном ряду – вместе с Платоновым, Добычиным, Бродским, Высоцким, Петрушевской. Но гению все на пользу, все в прибыток.

Кире Муратовой было особенно тяжело: кино не сделаешь в домашних условиях на письменном столе, кино это люди, техника, деньги. И все же Кира Муратова сделала свое кино. Таково богатство гения: даже из казенного сюжета о жилстроительстве она сумела сделать торжествующую живопись: это был фильм «Познавая белый свет» – едва ли не самый визуально красивый из ее фильмов. Ее фильмы задерживали, клали на полку, обрезали и выпускали изуродованными. Так что она даже снимала свое имя из титров. Но убить-то ее не могли. Гениальное творчество живуче. Она дошла до нас, и мы ее увидели.

И что же мы увидели в фильмах Муратовой? Сложность, муки и радости человеческого существования, не сводимого к казенному программированию жизни. Мир, представленной Муратовой, был настоящим миром, в котором жили люди, а не куклы и не фантомы господствующей пропаганды. Художник Кира Муратова в очередной раз доказала, что настоящее искусство убить нельзя – если ей не позволяли говорить о людях, она говорила о лошадях, и они были прекрасны, они были искусством. Таким художникам, как Муратова, цензура не мешает, а помогает – способствует их уходу на такие глубины, где их уже не достать никакими ножницами. Так из фильма по немудрящей повести Короленко Муратова сделала миф о довременных матерях, о глубинах античного аида, о прорицательницах норнах – и подписала эту работу вымышленным именем Иван Сидоров. Она посчитала, что эту ее картину загубила цензура – но это не так: «Среди серых камней» – гениальный фильм, цензура над ним не властна.

Самые известные, самые популярные фильмы Муратовой – «Короткие встречи» и «Долгие проводы». Их истории кажутся нехитрыми: неустроенная женщина, не могущая удержать мужчину, и ревнивая мать, не отпускающая от себя сына. Но за этим бытовым правдоподобием опять же скрывается древний миф: о матери-земле, одновременно порождающей и хоронящей, о тяготении над человеком элементарных стихий. Иногда хочется думать, что сама Кира Георгиевна Муратова была такой же мифической фигурой, такой первозданной хтонической стихией, с которой, конечно, не совладать никакой цензуре, никакой социальной власти.

Это и есть формула гениального творчества. Которое всегда оказывается победительным.

Борис Парамонов, кандидат философских наук, «Радио Свобода»