Никол Пашинян и «армянская Спарта»

Армения впервые с конца 90-х годов возвращается на позиции демократического государства

Главное событие в Армении спустя месяц после мирной революции – общественные волнения в Карабахе. Волна народного негодования и неповиновения прежним властям, накрывшая республику весной, в начале июня дошла и до горной области, которую армяне называют ее древним историческим именем – Арцах.

Впрочем, таково и официальное самоназвание бывшей Нагорно-Карабахской республики, ситуация в которой вот уже 30 лет оказывает решающее влияние на развитие событий как в Армении, так и в Азербайджане, а по мнению некоторых аналитиков еще и сыграла роль детонатора в развале СССР. Излишне говорить о значении, которое придается нынешнему изменению обстановки в этом краю. На прошлой неделе в Степанакерте в течении нескольких дней проходили митинги протеста против самоуправства службы общественной безопасности, вмешавшейся в драку подростков на стороне родственника одного из высокопоставленных чиновников. Здесь это назвали русским словом «беспредел», однако впервые, за много лет, не промолчали, а потребовали отставки всемогущих ”силовиков”, причем возмущение насилием над подростками подняло на ноги широкие слои населения. Эти события стали серьезным внутриполитическим вызовом и для нового премьера Никола Пашиняна, которому пришлось из Еревана обращаться к Арцаху с призывом к спокойствию и диалогу.

Специфика здешней ситуации не только в военно-политической остроте карабахского конфликта, но и в общественно-психологических особенностях. В отличие от остальных областей Армении, захваченных тюрками к 14-му веку, горный Арцах еще до середины 18 века сохранял относительную автономность своих пяти княжеств в качестве вассалов Персидской империи. Воинственность и легендарная неуступчивость здешних армян испокон веков сказывалась в их непропорционально большом вкладе и участии в войнах, полыхающих вокруг. Недавно западное издание Listverse, интернет-подобие книги Гиннеса, составило список десяти стран с наиболее недооцененной ролью во Второй Мировой. На второй строчке, опередив Канаду, Австралию, Индию и Швейцарию, оказалось не государство и даже не автономная область, в статусе которой находился Нагорный Карабах в СССР, а лишь одно-единственное карабахское село Чардахлу, пославшее на фронт в 1941 году 1,250 солдат, из которых 853 были награждены орденами, большинство посмертно, 12 стали генералами, двое маршалами, а семеро – Героями Советского Союза. Если учесть, что именно в Арцахе, в монастыре Амарас основал свою первую школу создатель современной армянской письменности Месроп Маштоц в самом начале 5 века, то понятнее станет абсолютное неприятие местными жителями любых предложений о возвращении в Азербайджан, к советским границам, прочерченным Сталиным. Тем более после резни армян в Сумгаите, в Баку в 1988-1990 гг. и последовавшей затем войны, завершившейся разгромом азербайджанской армии со всеми ее афганскими, чеченскими, турецкими и славянскими наемниками и инструкторами.

Ценой победы стал сверхмилитаризированный и достаточно герметический суверенитет этой «армянской Спарты», результатом чего оказалось не столько декларируемое воссоединение Арцаха и Армении, а скорее наоборот – установившийся политический контроль ”карабахского клана” над Ереваном, окончательно оформившийся в 1999 году. После дворцового переворота и вынужденной досрочной отставки первого президента Армении Левона Тер-Петросяна, вторым и третьим руководителями страны стали Роберт Кочарян и Серж Саргсян, выходцы из Нагорного Карабаха. С их именами связаны два десятилетия политического застоя, экономической коррупции, колонизация страны российскими монополиями и массовая эмиграция. Именно этот узел был разрублен в начале мая всенародным восстанием. Однако круги на воде заметно слабеют при удалении от центра. И если в других провинциях Армении в течение месяца постепенно происходила смена власти хотя бы в самых одиозных, верхних ее эшелонах, то в Арцахе до последних дней царило напряженное и настороженное молчание.

Все изменилось в первую неделю июня. Мантры о «стабильности во имя безопасности», уже опровергнутые в Ереване, перестали убеждать людей и в Степанакерте. Примечательно, что буквально накануне почти аналогичный процесс по схожему поводу начался и в соседней Грузии, где избиение полицией двух подростков привело к волнениям и отставкам. Впрочем, аналогии в политике опасны, так как в Армении центральные власти отнюдь не собирались повторять победоносный поход Саакашвили в Аджарию 2004 года. Провинциал Никол Пашинян вообще предпочитает в острых ситуациях действовать с крестьянской осторожностью и терпеливостью. Вот и на этот раз реакция из Еревана была, по крайне мере внешне, весьма сдержанной и взвешенной. Однако и этого, как оказалось, хватило для прорыва и установления контроля над взрывоопасной ситуацией.

На третьи сутки противостояния было объявлено сразу о трех громких отставках – ушли с постов начальник полиции и начальник Службы безопасности, как и требовали демонстранты, а также госминистр, бывший премьер. Его место занял 40-летний министр финансов местного правительства. Остался на месте президент самопровозглашенной Республики Арцах Бако Саакян – последний могиканин поколения 88-го года у власти, поставленный еще Сержем Саргсяном. Однако он, судя по всему, лишился привычной опоры прошлых лет в лице ”силовиков” и теперь ему придется иметь дело с парламентом, в котором растущее влияние приобретает демократическая оппозиция. Таким образом, с интервалом в месяц, ситуация в Арцахе, как в сообщающихся, но до последних дней закупоренных сосудах, резким скачком сравнялась или по крайней мере приблизилась к ситуации в ”материковой” Армении.

Каким образом это может сказаться на проблемах обороны и безопасности – экзистенциальных для здешних мест? Вопреки опасениям пессимистов, рискну предположить, что произошедшее лишь поднимет иммунитет общества и укрепит глубинные механизмы самозащиты, которые всегда зиждутся не на количестве и не всегда на качестве вооружений (в отношении чего у сторон сохраняется относительный паритет), а более всего на общественной и национальной солидарности и духе свободолюбия. Последнее обстоятельство относится отнюдь не к прекраснодушным кавказским тостам. Наоборот. Именно теперь, после краткосрочного кризиса и его молниеносного преодоления в Арцахе, Армения впервые с конца 90-х годов возвращается на позиции демократического государства, противостоящего петрократической тирании Азербайджана. И если в предыдущие два десятилетия мир в лице своих немногочисленных заинтересованных наблюдателей вяло фиксировал периодические стычки двух разномасштабных, но схожих по духу диктатур на стыке Юго-Восточной Европы и Западной Азии, то отныне ситуация может стремительно измениться. Речь в карабахском конфликте вновь пошла не только о противопоставлении права наций на самоопределение принципу территориальной целостности государства, как принято было считать раньше. Теперь к этому прибавляется более существенное обстоятельство – нежелание и невозможность для демократического общества возвращаться под иго враждебного диктаторского режима. И нет в мире силы, которая могла бы не только заставить армян Арцаха это сделать, но даже хотя бы предложить им такую нелепицу. И это пока важнейшее следствие «экспорта» армянской революции на восточные рубежи своего ареала. Если не считать того, что всем было ясно и по умолчанию – все дни политического кризиса армянская армия неукоснительно и, безусловно, исполняла свою основную задачу и роль – быть главным гарантом независимости и безопасности государства. Вернее – все еще двух армянских государств.

Тигран Хзмалян, 5165news.com