Пенсионеров в Беларуси «сократят» наполовину

Для властей может сложиться патовая ситуация.

Российское правительство предложило повысить пенсионный возраст с 55 до 63 для женщин и с 60 до 65 для мужчин. Соответствующий законопроект направлен в Государственную думу РФ.

Петицию с требованием отменить законопроект в считанные дни подписали более миллиона россиян. «При сохранении демографических тенденций в России, до 65 лет не доживет 40% мужчин и 20% женщин», – говорится в тексте петиции. В некоторых российских городах уже прошли первые акции протеста.

Возможность внепланового повышения пенсионного возраста сейчас обсуждают и власти Беларуси. При этом в стране, начиная с 2017 года, проходит «пенсионная реформа»: к 2022 году женщины начнут выходить на пенсию в 58 лет, а мужчины — в 63 года. При этом после 2022 года пенсионный возраст женщин и мужчин могут уравнять.

Зачем понадобилось повышать пенсионный возраст именно сейчас? Почему это делается практически синхронно в двух странах? На вопросы Charter97 отвечают доктор экономических наук Борис Желиба и представитель Белорусского Национального Конгресса в Гомеле Алесь Евсеенко.

«Осажденная крепость» на плечах пенсионеров

«Белорусская и российская экономика – наглядное пособие по одним и тем же болячкам», - считает Борис Желиба:

- Обе экономики неэффективны. И если Россия хотя бы обладает огромными природными ресурсами, то Беларусь использует модель, которая не менялась уже наверное лет 25. В пенсионных фондах обеих стран резко не хватает средств. Дефицит в ФСЗН и у нас, и в России покрывается из государственного бюджета. Самый простой путь – сократить количество пенсионеров. И этим самым простым путем правительства и пошли.

А правильным выходом было бы повышение эффективности экономик в своих странах. Но здесь, как говорится, вопрос приоритетов. Путину как-то задали вопрос: сколько еще можно отдавать деньги на самолеты и танки вместо того, чтобы вкладывать их в жизнь и здоровье граждан? Но если государство хочет вести одновременно две войны, то ответ очевиден. У нас же приоритетом является содержание силовых структур и раздутого госаппарата. На пенсионеров не остается ни времени, ни денег.

«В так называемом «союзном государстве» процесс повышения пенсионного возраста необратим», - считает Алесь Евсеенко:

- И проходить он будет синхронно – на то у них и «союзное государство». Лукашенко и Путин живут в реальности, где им «угрожает» весь мир. Потому на плечах пенсионеров строится «осажденная крепость». Надо содержать силовую банду: армию, силовиков, полиции или милиции, которые обеспечивают стабильность власти. Пенсионный возраст повышают в том числе потому, чтобы эти структуры не начали показывать свою «силу» против обоих авторитарных режимов. Ведь иного способа найти деньги в казне нет.

Пенсионеров «сократят» в два раза

«Это довольно циничный путь – экономить за счет значительного сокращения количества тех, кто доживет до пенсии», - убежден Борис Желиба:

- Белорусские и российские власти «кивают» на развитые страны, где пенсионный возраст действительно выше и достигает 65 лет, причем одинаков для мужчин и женщин. Но при этом забывают одну важную деталь: качество и продолжительность жизни. В Японии, например, средняя продолжительность жизни – 80 лет. Японец в состоянии дожить до пенсии в «добром здравии» и затем потратить еще около 15 лет на путешествия и прочие радости жизни. А средний возраст жизни мужчин в Беларуси и России – 64-65 лет. Получается, что многие просто не доживут до пенсии.

В России до пенсионного возраста не доживут около 40% мужчин. Думаю, что приблизительно такая цифра справедлива и для Беларуси. Здесь все очень близко. Проблема практически одинакова. Это довольно циничный путь – экономить на том, что половина мужчин не доживет до пенсионного возраста. Если учитывать отрицательную статистику и по женщинам, то можно говорить, что и в целом количество пенсионеров в России и Беларуси значительно сократится.

«Количество пенсионеров, которым будет необходимо платить из ФСЗН, после окончания «реформы» может сократиться примерно наполовину», - полагает Алесь Евсеенко:

Думаю, что власти добиваются какого-то такого показателя. Давайте возьмем простую статистику «от жизни». Пенсионный возраст для мужчин повысят до 63 лет. У меня были 2 старших брата: один из них умер в 61 год, второй – в 63. Даже если учесть, что женщины в Беларуси живут дольше и составляют примерно половину населения, количество пенсионеров в итоге может уменьшится в два раза. А может – и еще сильнее. Иммунитет людей ослаблен не только экологией, но и сложной экономической и социальной ситуацией. А улучшений в этой сфере при нынешнем режиме ожидать не приходится. Многие не доживут до нового пенсионного возраста.

Хлеб, молоко и килька в томате

«После развала СССР и соцлагеря стартовые условия для Беларуси и Польши были примерно равными, но получилось то, что получилось», - констатирует Борис Желиба:

Сейчас экономика Польши развивается намного эффективнее, и соседнее государство может себе позволить выплачивать своим гражданам пенсии, в несколько раз большие, чем в Беларуси. Да и средняя зарплата там – около 1300 долларов. Нам с нашим эквивалентом в 150 долларов остается только завидовать. Это в очередной раз подтверждает ущербность «белорусской модели» экономики и циничность приоритетов в распределении бюджетных средств.

Получается, что в одних странах находят средства на достойную жизнь пенсионеров, а у нас и в России – не находят, да и не желают находить. Социальный контракт между государством и пенсионерами безвозвратно нарушен. Заявление о том, что государство все больше должно людям, которые «отпахали» на него всю жизнь, становится все более справедливым. Увы, Беларусь и здесь не пошла за цивилизованным миром.

«В Беларуси удалось реализовать антиутопию Оруэлла», - убежден Алесь Евсеенко.

- Хорошо помню 90-е годы, я тогда руководил филиалом партии БНФ в Гомеле. Тогда на наши рынки приезжали поляки и буквально меняли свою бижутерию и украшения на нашу кильку в томате. То есть у людей тогда фактически не было ничего есть. А сейчас польский пенсионер получает в четыре раза больше белорусского. Польское государство и народ совершили рывок вперед благодаря солидарности: не только профсоюзу и движению «Солидарность», но и чувству национального единства. Мы же такую национальную солидарность в ответственный момент не проявили, поэтому спустя 24 года сами оказались в положении людей, которые ищут, что бы обменять на кильку в томате.

Белорусский пенсионер сейчас вынужден питаться самым дешевым набором: хлеб, молоко и килька в томате. Только качество этой кильки стало намного хуже. Более того, люди перестали стесняться искать пищу в мусорных баках. Не деклассированные, а те же пенсионеры и даже работающие. Это показатель: модель Лукашенко «приплыла» и пошла на дно. Проект «социальное государство» провалился.

Зато в полной мере удалось реализовать другой проект – антиутопию Оруэлла. Министерство мира у нас занимается войной. Министерство правды занимается ложью. Если кто-то говорит о «социальном государстве», значит этого нет и значительная часть общества брошена на произвол судьбы.

Количество переходит в качество

«Для властей может сложиться патовая ситуация, и социальные протесты могут повториться с еще большей силой, чем в 2017 году», - резюмирует Алесь Евсеенко:

- Понимаете, массовые протесты, еще более сильные, чем «марши нетунеядцев» в 2017-м, могут произойти, если будут затронуты интересы очень широких слоев населения. Здесь срабатывает закон физики: количество переходит в качество. Сами по себе пенсионеры не могут стать революционной силой. Но если недовольством будут охвачено больше социальных групп – тогда другое дело.

Пенсионеры сейчас – не самый бедствующий пласт населения. Труднее всего в Беларуси живется молодым. И социальный парадокс Беларуси состоит в том, что у нас молодежь часто оказывается зависимой от материальной помощи со стороны родственников пенсионеров – из-за мизерных зарплат и высокого уровня скрытой безработицы. Из-за повышения пенсионного возраста сократиться и количество рабочих мест для молодежи, и количество пенсионеров, которые могут помогать своим внукам. Тогда социальная база протестов серьезно расширится и ситуация для властей может быть патовой.