Владимир Щербань: «Ставить спектакли для меня – необходимость»

Известный белорусский режиссер объявил о создании новой международной театральной компании HUNCHtheatre.

Первый спектакль нового театра заявлен в программе открывающегося 3 августа Эдинбургского театрального фестиваля. Об уходе из Свободного театра, о новой компании и планах на будущее – в эксклюзивном интервью режиссера Владимира Щербаня Сергею Элькину и журналу Thereklama.

- Владимир, в 2005 году вы стали одним из создателей Белорусского Свободного театра. С вашим именем связано все лучшее, что было в театре за все эти годы. Почему вы решили уйти?

- Все, что я могу сказать, – я ушел, и больше прошу не ассоциировать меня с БСТ. Свободный театр – не первый театр в моей жизни, но эта глава закончена. Теперь мне интереснее и важнее сконцентрироваться на своем новом проекте.

- Что будет с вашими спектаклями? Они сохранятся в репертуаре театра?

- Все мои спектакли будут играться, но как часто и будут ли они участвовать в фестивалях – это уже вопросы к театру. Насколько я знаю, в Минске сейчас мои спектакли играются. Они ведь и создавались для того, чтобы их играть.

- Я не представляю актеров основного состава Яну Русакевич и Павла Городницкого без ваших спектаклей.

- И не надо представлять. Это я пригласил Яну Русакевич, Анну Соломянскую, Павла Городницкого, Дениса Тарасенко и Олега Сидорчика в театр. Они стали “золотым” составом БСТ, с которым и была наработана художественная репутация театра в первые годы. Но я с ними работал и до Свободного театра, поэтому не исключаю дальнейшего сотрудничества, но уже в новом качестве. Олег живет и работает в Лондоне. Не исключено, что мы сделаем с ним совместный спектакль… Для меня театр – это не работа и даже не профессия. Ставить спектакли для меня – это необходимость. Как думать, как дышать.. Театр – там, где я. Поэтому первый спектакль нового театра – HUNCHtheatre – мы сделали вот здесь, в этой комнате (Владимир обводит рукой свою комнату. – Прим. автора.). “Комнатный” спектакль. Первыми зрителями стали двенадцать человек. Среди них – известный писатель и диссидент Зиновий Зиник.

- Название театра вы не переводите на русский язык?

- Очень сложно найти русский аналог слова “hunch”. Мы с моим творческим партнером Оливером Беннеттом долго думали, как же нас назвать? Подали заявку на участие в Эдинбургском международном театральном фестивале с техническим названием “V & O” – “Владимир и Оливер”. И вдруг я вспомнил, как мы с Оливером ходили на презентацию последней книги Питера Брука “Tip of the Tongue”. Брук – британец.

В свое время, можно сказать, он эмигрировал во Францию и создал там свой театр. Это был его ответ британской театральной системе. В своей книге он подробно рассказывает об особенностях перевода, о словах, которые невозможно перевести, и т.д. Среди них – слово “hunch”. Как это по-русски? Предчувствие? Интуиция? Когда вдруг просыпаешься и говоришь себе: “Надо делать так”. Без всякого объяснения просто следовать животному инстинкту. Каждый театр в Британии предсказуем, каждый находит, развивает и бесконечно эксплуатирует какую-то одну тему. А мы непредсказуемы, мы следуем инстинкту. Мы – HUNCHtheatre. Книга Брука с его автографом рядом со мной. Будем считать это благословением Мастера.

Владимир Щербань и Оливер Беннетт

- Каким вы представляете себе вашего зрителя?

- Одной из первых поездок Свободного театра были гастроли в Риге. Мы играли в Новом рижском театре Алвиса Херманиса и после спектакля встретились с режиссером. Он замечательно сказал, что театр нужно делать для зрителей, которые вокруг нас. Наш новый театр рожден здесь, в Лондоне. Наш зритель – здесь, и наш первый спектакль стал откликом на общественную и социальную жизнь в Лондоне.

- Ваш “комнатный”, как вы его назвали, спектакль – “Герой нашего времени” по роману Лермонтова. Меня поразил выбор литературного материала. Все годы существования Свободного театра вы являлись безусловным сторонником театра прямого высказывания, театра verbatim, театра острого, современного, актуального. “Король Лир” был исключением из правила. И тут вдруг – абсолютная классика, Михаил Юрьевич Лермонтов. Почему?

- Справедливости ради должен заметить, что мой интерес к современной драматургии начался задолго до появления БСТ. Два самых радикальных текста/спектакля (“Откровенные полароидные снимки” и “Психоз 4.48”) были рождены в недрах национального театра. “Подпольно”, но в Купаловском. И еще за год до создания СТ, в преддверии неофициального показа “Откровенных снимков”, мы опубликовали Манифест подпольного театра, из-за чего случился скандал на уровне Министерства культуры. Да и читки современного белорусского драматурга номер один Павла Пряжко я тоже делал там…

Что касается “Героя нашего времени”, то это, как ни странно, была инициатива Оливера. Конечно, мы ставили не весь роман – у нас для этого нет ни средств, ни возможностей. Мы играем главу “Княжна Мери”, которая звучит очень актуально на фоне сегодняшнего гендерного конфликта, который в Британии не обсуждает только ленивый. Вот это и есть “hunch” – когда понимаешь, что это нужно делать сейчас, и не можешь объяснить, почему.

Наш спектакль – неожиданный взгляд на определенную разрушительную силу между полами, где очень трудно найти правых и виноватых. Мы дали возможность высказаться маньяку, которым в некоторой степени Печорин и является… Роман “Герой нашего времени” еще в школе стал для меня знаковым.

Благодаря ему я “проснулся”. До этого мы слушали, как нам что-то бубнят учителя, и нам было наплевать на это. В критике говорилось (я помню до сих пор), что Печорин – “нравственный калека и моральный урод”. Я помню, меня почему-то это зацепило. Как-то душой я был с Печориным. Я вдруг встал и сказал учительнице: “Нет, я с вами не согласен”. Пошел в библиотеку и нашел то, чего не было в школьной программе, – критическую статью Белинского. Представляете, что было у меня в голове?! У Белинского был абсолютно другой взгляд, который совпал с моим. Все для меня ожило. Я вдруг понял, что литература – это повод для дискуссии. Конечно, в белорусской провинции мне бы в голову не пришло, что я когда-то буду ставить Лермонтова в Лондоне в своей комнате с британскими актерами. Невероятный полет судьбы!

Постер к спектаклю “Герой нашего времени”

- Кроме телеспектакля Эфроса “Страницы журнала Печорина”, где Мери играла Ирина Печерникова, Печорина – Олег Даль, Грушницкого – Андрей Миронов, сценических инсценировок “Героя…” я не припомню.

- Да, я тоже вспоминаю только спектакль Эфроса. Но даже если бы были, я бы не смотрел. Не люблю смотреть чужие постановки перед тем, как что-то собираюсь делать сам. Не хочу затуманивать взгляд…

- Комнатный спектакль – это прекрасно, но есть вещи, которые чисто технически нельзя сделать “на коленках”…

- Конечно. Это, скорее, была необходимость. Мы с Оливером обошли все лондонские театры, встречались со всеми художественными руководителями. Это была наша реакция на данную печальную ситуацию. Нам надо играть. Нет помещения – будем играть дома.

- Давайте представим читателям вашу творческую группу.

- HUNCHtheatre изначально задумывался, как международная театральная компания. Мы создали театр с английским актером и (с недавнего времени) драматургом Оливером Беннеттом. Мы работаем с ним вместе уже пять лет. Его привела одна знакомая на кастинг для моего спектакля “countableuncountable” в Yard Theatre. Это был независимый от Свободного театра проект. Тогда театр только создавался, а сейчас это очень известная в Лондоне площадка. Недавно Yard Theatre получил приз Питера Брука за лучшее пространство… Оливер участвовал в моих спектаклях “Price of Money” и “Завтра я всегда была львом” по книге Арнхильд Лаувенг.

Последний спектакль, сделанный в Свободном театре, рассказывает историю исцелившейся от шизофрении женщины. Он получил отличную критику. В нем были заняты исключительно британские актеры. Сейчас, к сожалению, спектакль не играется… В “Герое нашего времени” Оливер исполняет роль Печорина. Играет он замечательно, совершенно не в традициях русского театра. У нас получился абсолютно другой Печорин – современный, живой, узнаваемый. Как и все остальные персонажи.

Роль Грушницкого исполняет замечательный Патрик Джошуа – молодой, перспективный, достаточно востребованный актер. Он играл с Николь Кидман на Вест-Энде, а сейчас – у меня в комнате. Актриса Анастасия (Настя) Зиновьева родилась в Беларуси, училась в Москве, сейчас живет в Лондоне. Она играет роль Мери.

Наш художник Алексис Гарсия живет в Колумбии. Присылает нам эскизы декораций… Все это люди уникальные, талантливые, неравнодушные. Они сразу откликнулись на мое предложение и с удовольствием работали. Каждый вкладывал душу в этот проект. Мы делали все бесплатно, а в Лондоне делать бесплатно невероятно сложно. Все ищут деньги… Мне кажется, спектакль будет интересен прежде всего тем, кто знает роман и привык к классической интерпретации. Получился другой – британский, очень ироничный спектакль. По сути, трагикомедия. По условиям Эдинбургского фестиваля, можно играть шесть превью до премьеры без всяких рецензий. Так что все, что у нас было, называется превью. Официальная премьера состоится в августе в Эдинбурге, в программе Fringe First. Площадка хорошо известна, прямо в центре города.

Сцена из спектакля “Герой нашего времени”

- Эдинбург будет совсем скоро, а что дальше? Поделитесь вашими планами на будущее?

- Все прошлое лето мы с Оливером работали и продолжаем работать над спектаклем о жизни и смерти великого советского режиссера Всеволода Мейерхольда. Мы не были связаны никакими контрактами. Просто собирались и делали. В итоге написали сценарий, который станет нашим следующим проектом. Мейерхольд – интереснейшая фигура в истории культуры. Мало что известно не только о нем, но и о его жене Зинаиде Райх кроме того, что она была прима его театра и ее убили в ее собственной квартире после ареста мужа. Она получила семнадцать ножевых ранений.

Легендарные личности, символы революции. Нет ни одного произведения об их жизни ни в России (по понятным причинам), ни на Западе. В нашей работе мы хотим провести параллель с сегодняшним днем. А еще – если мы говорим про британскую действительность – это наш ответ среднему классу, который очарован революцией. Поиграть в революцию для них – как нервишки пощекотать. Революция – самое продаваемое слово. Они не понимают, сколько крови стоит за этим словом… Мне очень хочется показать им пример революции в искусстве и революции в жизни. Часто они противоречат друг другу… Мы перелопатили невероятное количество материалов.

Надеюсь, к концу года у нас получится спектакль c Arсola Theatre – одним из лучших театров Лондона. После показа там моего спектакля “Завтра я всегда была львом” ко мне подошел художественный руководитель театра и сказал: “Я хочу, чтобы ты у нас что-нибудь поставил”. Уникальный для Лондона случай, учитывая, как у всех все распланировано заранее…

- Вы позиционируете HUNCHtheatre в качестве двуязычного театра?

- Я бы не хотел ограничивать себя языковыми рамками. Мы – интернациональная компания. Мы играем “Героя…” на английском языке, но на предварительном показе побывало много русскоязычных зрителей. В нашей с Оливером двуязычности – наша особенность. Посмотрим, как можно использовать эту языковую смесь. В наших планах есть замечательный рассказ Кафки “Приговор”. Мне его горячо рекомендовал Зиновий Зиник.

Рассказ меня просто потряс. Такое ощущение, что это предсказание всего, что случится с Чехией. Там есть и про русское влияние, и про украинские события. Понятно, что Кафка писал совсем под другим углом, но с позиции сегодняшнего дня это читается невероятно интересно. Мы хотим поработать с этим материалом. Что касается актеров, то я думаю про Олега Сидорчика и Оливера, о совместном с ними спектакле. Поскольку основная наша задача – работа без всяких барьеров (бюрократических, политических и языковых в том числе), – это потребует особых выразительных средств. Посмотрим, какие пути мы выберем.

- Вы живете в Лондоне с января 2011 года. Он стал для вас своим?

- Я люблю Лондон. Это не совсем Британия – скорее, страна в стране. Лондон очень разный. Не могу сказать, что он мой – для этого надо еще лет десять пожить, но мне он нравится. Нравится менять районы, места жительства (хотя это не совсем комфортно), интересно погружаться в разные культурные пласты… Сейчас начинается новый этап в моей жизни – новый театр в Лондоне. Очень бы хотелось, чтобы все получилось.

- Я бы тоже очень хотел, чтобы вы доказали себе и окружающим, что это возможно. Брексит в этой связи – не лучший помощник…

- Да уж, Британия сейчас в растерянности. Конечно, это шаг назад, а, может быть, и много шагов. Брексит, я думаю, еще всем аукнется. Наш театр – своеобразный ответ на брексит. Артистический мир должен этому противостоять. Какое может быть разделение в культуре! Хотя сегодня уже даже в театральной среде поговаривают о том, что вот, мол, европейская режиссура испортила британский театр. Удивительно, но с этим согласился критик газеты “Гардиан” Майкл Биллингтон.

- Ужасно!

- Ужасно, что такое говорит уважаемый критик. К счастью, в Британии другая ситуация, нежели в Америке. Нет такой иерархии критиков. Бен Брентли из “Нью-Йорк таймс” написал – все. Как кто-то в Лондоне сказал, хорошо жить в стране с одной газетой. В Британии такого нет. Есть мнение Биллингтона, а есть мнение других театральных деятелей. Пока в Лондоне еще принято сравнивать несколько точек зрения. Посмотрим, что будет…

Сейчас мы активно ищем средства и партнеров по всему миру, потому что действительно хотим создать из нашего проекта международное движение. Очень легко любить и поддерживать раскрученные бренды. Но ведь важно, кто будет верить в тебя, кто следует нашему “hunch”у и без всякого объяснения просто помогает. Для меня это очень-очень показательно. Я сейчас встречаю поддержку от многих людей и бесконечно благодарен им.

- Вы следите за театральной ситуацией в Минске?

- Год меня не было в фейсбуке, а когда я вернулся, обнаружил, что в минской театральной среде появилось много интересных, талантливых людей. Тринадцать лет назад такого не было совсем! В какой-то степени это и моя заслуга. Появились молодые критики, которые совершенно разумно все воспринимают. Ситуация в театральной среде поменялась. Она непростая, конечно, но что-то меняется, и это замечательно.

- Когда-то в одном интервью вы говорили о взаимоотношениях актеров и зрителей, как о вечной игре в кошки-мышки. В своем новом начинании вы продолжаете эту игру?

- Безусловно. Все театры борются за финансирование, и именно эта борьба загоняет все театры в ловушку. Своим театром мы хотим сказать: давайте попробуем по-другому. Да, возможно, это путь лишений, путь некомфортный, но это возможность экспериментировать и делать то, чего действительно хочется. Хорошо восхищаться революцией в театре и говорить о комнатном театре, который, кстати, пришел из Чехословакии шестидесятых. А сегодня получается, что в Британии, в достаточно сытой стране, у нас есть только одна возможность – играть в комнате у себя дома… К сожалению, британская реальность такова, что люди искусства должны сами платить за свое искусство.

- Увы, это не только британская, но и американская реальность.

- Вот поэтому это не кокетство – мы действительно хотим привлечь внимание к этой проблеме, начать дискуссию про бесконечные барьеры и капканы, в которые попадают артистические люди. Давайте обсудим. Мне кажется, Эдинбург – прекрасное место для старта нового спектакля и новой компании… Наш спектакль абсолютно мобильный. Мы хотим дать возможность зрителям приглашать его повсюду. Трансформер: хотите – сыграем его у вас в квартире; хотите – на сцене Национального театра. Частью нашей программы является принести театр высокого уровня в самые отдаленные уголки.

Недавно мы получили совершенно неожиданное предложение. Владелец пятизвездочного отеля в Сохо предложил нам использовать его подвал, в котором есть маленький кинотеатр, и играть там бесплатно. Получить бесплатную площадку в Сохо – это что-то из разряда фантастики! Возможно, мы сделаем там еще несколько превью перед Эдинбургом. Конечно, мы очень хотим привезти этот спектакль в Минск, показать его в Европе и Америке. Может, и до Чикаго доберемся.

- Это было бы замечательно, тем более, что в Чикаго вас знают и любят. В разные годы в составе Свободного театра вы показывали в Чикаго три спектакля: “Быть Гарольдом Пинтером”, “Минск-2011. Письмо для Кэти Акер” и “Король Лир”. Рецензии были замечательные, все спектакли прошли при переполненных залах. Почему бы не продолжить традицию?

- С удовольствием. Пока есть предложение ближе к Новому году сыграть нашего Лермонтова в Arcola Theatre. Я надеюсь, что Эдинбургский фестиваль – огромная театральная “ярмарка” – поможет нам с прокатом “Героя нашего времени” по всему миру. Я готов!