Лучший портрет свободы

Задумывались ли вы о том, какое произведение живописи наиболее точным образом выражает идею свободы?

У кремлевских властей есть нелюбимая европейская страна.

В этой нелюбимой ими стране есть город, жители и власти которого в 2013 году смертельно обидели нынешнего российского лидера.

В этом городе находится один из лучших музеев мира.

В центре этого музея находится особый зал, специально построенный для демонстрации этой картины и названный в ее честь.

Именно там, на самом почетном месте этого зала, с 1885 года висит эта картина, написанная самым знаменитым художником этой страны и ставшая в большой степени ее символом.

Действительно, в Амстердаме, крупнейшем городе Нидерландов, есть замечательный Рейксмюзеум, в котором на самом главном месте в центре специально созданного для нее зала находится картина Рембрандта Харменса ван Рейна «Ночной дозор» (1642 г.).

Строго говоря, официальное название картины, данное ей ее автором, – другое: «Выступление стрелковой роты капитана Франса Баннига Кока и лейтенанта Виллема ван Рёйтенбурга».

Про полотно, известное под традиционным названием «Ночной дозор», написано немало и даже снято несколько фильмов. В том числе известно (с 1947 года) то, что популярное название картины, строго говоря, неверно, поскольку событие, послужившее поводом для ее создания, происходило не ночью, а днем (судя по тени от руки капитана Кока – около двух часов дня). Однако из-за потускневших со временем красок именно это название с начала 19 века и закрепилось за ней. Заказы, полученные Рембрандтом, а также пятью другими мастерами на написание шести групповых портретов, были сделаны в память о параде шести милицейских рот (городского ополчения) по случаю приезда в Амстердам 1 сентября 1638 г. матери французского короля Людовика XIII Марии Медичи.

Что менее известно – так это то, что «Ночной дозор» является, возможно, лучшим художественным олицетворением идей свободы.

Почему?

Во-первых, это групповой портрет.

Хотя свобода чаще воспринимается именно как индивидуальная (личная) свобода, ее поддержание и защита в принципе возможны только коллективными (групповыми) усилиями. Каким бы свободным, талантливым, креативным, независимым, сильным и т.д. ни был бы отдельный человек, в одиночку он не в состоянии защитить свою собственность, своих родных и близких, самого себя в столкновении с шайкой бандитов. Для защиты личной свободы нужны коллективные усилия.

Во-вторых, это групповой портрет людей с равным правовым статусом.

До первой четверти 16-го века было немало групповых портретов, подчеркивавших особое положение и на них и в жизни одной-двух центральных фигур – от портретов монархов и представителей нобилитета с их спутниками и подчиненными до картин на религиозные темы. Создателями жанра группового портрета лиц с равным правовым статусом стали голландцы, что стало отражением нового для того времени явления – равенства правового статуса бюргеров, жителей городов-государств, эпохи зрелого Ренессанса. Традиционно считается, что первую картину в этом жанре – «Арбалетчики» – Дирк Якобс написал в 1529 г.

В-третьих, картина напоминает, что свобода и демократия неразделимы.

Конечно, у мушкетеров есть свои командиры – капитан Кок и лейтенант Рёйтенбург, которым ополченцы подчиняются по службе. Но эти командиры не назначены вышестоящим начальством, они избраны самими гвардейцами. И, если потребуется, воинские начальники будут переизбраны, и тогда мушкетеры выберут себе новых командиров.

В-четвертых, это портрет вооруженных людей, способных защитить себя и своих близких.

Со времени появления того, что позже получило название германских свобод, до второй поправки к Конституции США и вплоть до современных практик Швейцарии, Израиля, других свободных стран установлено и затем многократно подтверждено, что свободный человек – это вооруженный человек. Граждане без оружия могут быть легко порабощены (или убиты) человеком с ружьем, бандитом частным

В-пятых, это групповой портрет людей, лично свободных от государства.

Это т.н. схютерстук – групповой портрет добровольной голландской городской гвардии (схютерия). Члены рот городского ополчения не просто были персонально свободны (это само собой разумеется для Объединенных провинций Нидерландов середины 17-го века), но они не получали жалования ни от государства, ни от муниципальных властей. Прежде чем стать кловенирами (мушкетерами) (от кловен — разновидность мушкета) все они состоялись как личности и как уважаемые граждане города. За плечами каждого – успешный бизнес (среди гвардейцев на картине – торговец тканями, дьякон реформистской церкви, начальник городской богадельни, сам капитан Кок позже станет бургомистром Амстердама), который позволяет им не только вступить в ополчение, но и полностью, за свой собственный счет, профинансировать приобретение оружия, лошадей, экипировки, содержать стрельбища и другие помещения, необходимые для поддержания необходимого уровня профессиональной подготовки, а, если необходимо, то и непосредственно вести военные действия (как, например, при обороне Хаарлема от испанцев в 1572-73 гг., когда погибло более 200 ополченцев).

В-шестых, это динамичное полотно.

В отличие от многих картин этого жанра это не статичный парадный портрет «хозяев жизни», собирающихся на традиционный ежегодный обед:

или же отмечающих торжественным банкетом заключение Мюнстерского мира:

Это групповой портрет людей, не только готовых выступить, но и уже выступающих в поход. Все они находятся в движении, мушкетёры выходят из тёмного дворика, прапорщик разворачивает знамя, барабанщик выбивает дробь, на него лает собака, мальчик убегает. Похоже, что на картине движутся даже детали одежды стрелков. Один из них насыпает порох, другой заряжает ружье, третий уже успел нажать на курок, и из дула вылетает сноп пламени.

В-седьмых, картина напоминает: свободный народ и народное ополчение едины.

Мушкетеры не только не оторваны от своих сограждан – они окружены ими. Наряду с 18 членами мушкетерской роты, заказчиков картины, Рембрандт наполнил ее еще 16 персонажами – от девочки в золотистом платье до барабанщика, не входящего в состав стрелков. Ополченцы чувствуют себя среди своих сограждан совершенно естественно – так же, как и сограждане рядом со своими защитниками.

В-восьмых, технология создания самой картины – квинтэссенция свободы.

Картина написана не по заказу короля или штатгальтера, правительства или муниципалитета, ее создание было профинансировано самими 18 членами роты кловениров – по 100 золотых гульденов от каждого, всего за свою работу Рембрандт получил 1800 гульденов.

В-девятых, это серьезная картина, в ней есть несколько скрытых смыслов.

Исследователи обращают внимание, в частности, на то, что рука сержанта Ромбаута Кемпа (справа), похоже, указывает на две фигуры слева, подозревавшиеся в заказе убийства предшественника Кока на посту капитана роты кловениров.

В-десятых, это совершенно не пафосная картина.

Специалисты отмечают отчасти карнавальный характер полотна, в том числе то, что некоторые его детали носят откровенно ироничный, пародийный и даже скабрезный характер – как нередко случается и в самой жизни.

Копия всей картины Рембрандта, выполненная Герритом Лунденсом (включающая отрезанные в 1715 г. куски оригинала, когда его переносили из Кловенирсдолена, штаба городского ополчения, в зал военного совета в амстердамской ратуше).

Ни одно другое известное произведение искусства, претендующее на отражение идеи свободы, не выдерживает конкуренции с «Ночным дозором».

Известная картина Э.Делакруа «Свобода, ведущая народ», во-первых, отличается немереным пафосом.

Во-вторых, она не только представляет народ в виде кучки сомнительных оборванцев, вооруженных чем попало, явно дезорганизованных и не внушающих никакого доверия, не только тычет зрителя в гору трупов на переднем плане, отталкивая тем самым потенциальных сторонников, но и выставляет непосредственный символ свободы, Марианну, очевидно, не вполне свободной (обе руки заняты, при необходимости стрельбы из ружья придется освободить вторую руку и тем самым неэстетично бросить флаг, без обуви на ногах передвигаться по баррикаде не слишком удобно). Более того, сама она представлена полуобнаженной, в предельно уязвимом виде, что взывает к защите прежде всего именно ее. Тем самым французский вариант интерпретации свободы оказывается диаметрально противоположным голландскому. Если Делакруа по сути призывает народ принести себя в жертву ради некоего символа, то Рембрандт без всяких призывов демонстрирует полную солидной уверенности организованную вооруженную силу, способную и готовую защитить и себя и сограждан.

Известные статуи свободы в Нью-Йорке и Риге также не слишком удачны.

Во-первых, это одиночки (помним, что свобода достижима только коллективно).

Во-вторых, их фигуры и особенно лица расположены на приличной высоте, что сразу же дистанцирует зрителя и превращает сами скульптуры в некое подобие божеств.

В-третьих, их внешние данные, да и выражения их лиц как-то не располагают к большой симпатии.

Наконец, нью-йоркская Свобода сильно напоминает Афину Палладу, и хотя та во многих отношения была весьма достойной женщиной, все же специализировалась она прежде всего на роли богини войны и/или мудрости. Но не свободы.

Да, и корона на ее голове, особенно на расстоянии, сильно напоминает терновый венец Иисуса, что опять-таки создает совсем другие ассоциации.

Что же касается рембрандтовского «Ночного дозора», то эта, очень теплая и живая, простая и загадочная, серьезная и ироничная, картина, кажется, лучше всего отражает идею человеческой, поистине гуманной, свободы.

Андрей Илларионов, ЖЖ