Футбол без Путина

Как чемпионат мира превратился в площадку для политической борьбы.

Полиция морали и нравственности бдит. Она приходит во время траура, во время торжеств, да во время любого события — и требует ответить, «за» ты или «против»? Равнодушие или отсутствие интереса к вопросу приравнивается к побегу, за неправильный ответ — расстрел комментариями или критическими постами на месте.

Чемпионат мира не стал исключением — он подарил много поводов для возмущения, причем работа нашлась и охранителям, и оппозиционерам. Первые негодовали из-за того, что российские девушки проводят время с иностранными болельщиками, вторых беспокоило, как можно чему-то радоваться, когда в стране есть политзаключенные, а пенсионный возраст повышают.

Победа российской сборной в матче с испанцами — очередной повод задать каждому главный вопрос. Сторонники власти (из числа платных и бесплатных) делают из победы политическое и даже историческое событие — сравнивают ее с присоединением Крыма и Сталинградской битвой. «Ей-Богу как солдаты, как в Сталинграде, я вчера сравнил. Показали лучшее русское. Именно так мы и войну с фрицами выиграли, сумели обезуметь», — написал в ЖЖ Эдуард Лимонов, в прошлом известный писатель. Война, победа, можем повторить — в одной четвертой, но можем: знакомые слова. Власть и ее сторонники пытаются вписать спорт в спор с Западом, в котором Россия должна победить. Хочешь болеть за сборную — принимай такую точку зрения, а не то к тебе придет полиция нравственности и придется отвечать на вопросы. «Как можно думать еще о чем-то в этот момент? Ты что, против России? Пятая колонна?» Если не против — болей.

Еще стороже полиция нравственности с другой стороны: как можно болеть за сборную, забыв о голодовке Олега Сенцова и социальных проблемах? (Почему-то по умолчанию считается, что интересующиеся чемпионатом ничего вокруг себя не видят.) Победа сборной породила шутку о том, что на волне народной радости пенсии вообще отменят и введут крепостное право. Многие оппозиционеры как шутку это не воспринимают: и отменят, и введут, а вы, глупые болельщики за Игоряна и Дзюбу, все Путину простите. Существуют и конспирологические идеи: все победы на чемпионате российские власти купили или договорились о них. И если в случае с Саудовской Аравией или Египтом хоть какая-то почва для сомнений была — страны восточные, договороспособные, им есть что предложить России, России есть что предложить им, — то в случае с Испанией эта схема ломается. Но каким-то таинственным образом у конспирологов выходит, что все снова куплено. И вообще Путин под шумок начнет новую войну.

Между этих двух огней и приходится жить болельщикам. Особенно тяжко активистам, которые поддерживают российскую сборную. Таких немало — штаб Алексея Навального, Илья Яшин, Лев Шлосберг, журналисты, общественники. К ним приходит полиция нравственности и говорит: про голодовку Сенцова забыл? Про повышение пенсионного возраста помнишь? Похмелье после праздника будет тяжелым! А со стороны охранителей несется: Крым, Сталинград, можем повторить.

Чемпионат мира снова поставил обычного россиянина перед дилеммой: среднего и разумного нет, все в стране делится на «наше» и «враждебное», все «за Путина» или «против». Власть сама немало сделала для такой поляризации. Владимир Путин политизировал чемпионат своим приходом на матч российской сборной с Саудовской Аравией. Россияне были явными фаворитами, и президент шел на заведомую победу. На трудный матч со сборной Испании, «красной фурией», у Путина времени не нашлось — он не любит проигрышей, да и вообще не любит футбол. У общества был выбор — принимать политизированную позицию или нет. Большинство ее не приняло, но крайние стороны с удовольствием включились в игру.

На фоне крайних позиций отстаивать норму очень сложно, и хотелось бы, чтобы большинство чувство нормы не потеряло — а предпосылки к этому есть. Усилиями полиции нравственности и морали получилось так, что норма, существование неполитизированных явлений, которые объединяют всех граждан — спорт, искусство, — оказалась ненормальной. Еще совсем недавно те же стороны таким же способом определяли «настоящих» художников и творцов от «ненастоящих». Для оппозиционеров образцом «правильного» художника был Петр Павленский и группа «Война» именно потому, что они были политизированы и выступали против власти. После отъезда Павленского во Францию значимость его творчества резко «снизилась»: одно дело — поджигать двери ФСБ, и совсем другое — французского банка. Разница однако видна только при политизированном подходе. Если рассматривать оба жеста как жесты искусства — они одинаковы по силе или слабости. Точно так же рассматривали и Кирилла Серебренникова, которому многие противники власти не спешили сочувствовать — он же ставил спектакль по пьесе Владислава Суркова, значит, художник классово чуждый. О роли искусства для тех, кто поддерживает власть, писать лишний раз нет нужды: творчество для них — это форма пропаганды.

Футбол для радикальных сторонников власти и таких же радикальных ее противников тоже стал формой пропаганды. Такое восприятие убивает жизнь во всяком живом социальном явлении. С интересом наблюдать за игрой не нужно ни охранителю, ни оппозиционеру — им подойдет любой результат матча. Он дает возможность встать на табуретку и рассказать, какой Кремль хороший, а вы, его противники, плохие, и наоборот.

Как ни странно, живая жизнь пока противостоит этим радикальным полям. Любители футбола болеют, любители искусства ходят на спектакли, выставки и концерты — и это пока большинство. И отказ от политизирования спорта совсем не означает, что эти люди не интересуются политикой вообще. Вчера по всей стране прошли митинги против повышения пенсионного возраста. Наверняка большая часть их участников, выступая против власти, вечером болела за сборную.

Андрей Перцев, snob.ru