Тайное становится явным

Российские ветераны потребовали от Путина признать отправку бойцов ЧВК в Сирию.

Трудно переоценить сенсационность этой новости. Вспомним что мы знаем, о таинственных людях, которые пишут заявления об уходе или отпуске, прибывают в какие-то секретные точки в Краснодарском крае, а потом исчезают. Правда, в их судьбе есть продолжение. Потом их привозят в гробах без надписей, рассовывают по родственникам, проводят с родственниками углублённые беседы, а финалом их судьбы служит в лучшем случае, скромный холмик с именем под крестом, либо, братская могила без упоминания имени.

«Родина бросит тебя, сынок! Всегда!» — этот печальный афоризм Аркадия Бабченко до этого дня был главной идеей власти России. Отношение к солдатам, идущим умирать на чужбину за кусок хлеба или извращённо понимаемый патриотизм, в роли пушечного мяса, был на уровне отношения к нелюбимой собаке. Поехал, убили, похоронили. Конечно же родителям этих солдатиков, погибшим за Путинское величие, чего-то давали на последующую одинокую жизнь. Но секретно. Я помню позорную историю как молодого парня похоронили в его городке, его товарищи сфотографировали похороны и могилу с его именем, но его жена, кстати военнослужащая, продолжала испуганно врать что он жив и скоро вернётся, что она вчера говорила с ним по телефону — так она понимала свой долг родине.

И вот скромная революция снизу, пушечное мясо вдруг задумалось о будущем, — видимо даже на фоне победобесия из-за Чемпионата Мира до секретных солдат стало доходить, что праздник отгремит, а они останутся с повышенным пенсионным возрастом, и хроническими болезнями, а так же успокоительной фразой от Кремля — «Вас там не было.»

Но они там были, и требуют от Путина правды и признания.

Кремль уже заявил, что обдумает предания армии ЧВК официального статуса, а это прекрасная новость, ибо отныне, мир может задать Путину ряд неприятных вопросов: а где эта армия была раньше, с кем воевала, кого убивала? И главный вопрос, куда её сейчас пошлют, и кого она будет убивать во благо России.

Как видим, тайное становится явным.

Даже армия.

Матвей Ганапольский, «Эхо Москвы»