Наводить тень на плетень

Не раз все началось с требования навести порядок в сельском хозяйстве.

Так и хочется сказать, что Лукашенко в очередной раз шокировал мировую прогрессивную общественность своим эпатажным заявлением. Но на самом деле, суждение, высказанное им недавно в Шклове, просто привлекло внимание общественности в Беларуси и соседствующих с ней странах.

Вот эта сентенция: «Мы на фронте. Не выдержим эти годы, провалимся, значит, надо будет или в состав какого-то государства идти, или о нас будут просто вытирать ноги. А, не дай бог, еще развяжут войну как в Украине». Появлению этого умозаключения предшествовало обсуждение проблем сельского хозяйства. И всегда у него выходит, как в известном анекдоте — какую бы партию мы не строили, получается КПСС! А у нас идет ли речь о кошении трав вторым укосом или об осеменении дойного стада, все приобретает экзистенциальное звучание, оценивается в категориях высокой политики и государственной безопасности.

Не раз все началось с требования навести порядок в сельском хозяйстве.

Для чего «поддомкратили» комбайн?

Разумеется, порядок в сельском хозяйстве есть — он создавался государством почти четверть века. Но недавно прокуратура опубликовала результаты проверок весенне-полевых работ в сельскохозяйственных предприятиях. И вот как, по ее оценкам, выглядит структура выявленных упущений: бесхозяйственность, нерациональное использование ресурсов, нарушение трудовой дисциплины, нехватка минеральных удобрений и чрезмерная кредитная нагрузка. Все это можно было прочитать и в любой советской газете. Правда, в то время больше заботились о натуральных показателях, о кредитной нагрузке не рассуждали, давали денег хозяйствам столько, сколько нужно, а после списывали долги. При такой постановке вопроса легко выводилась требуемая цифирь по рентабельности. Опять же минеральных удобрений было много, топлива тоже. Да что там, ресурсов было настолько много, что хозяйства, не имея возможности их использовать в производстве, просто закапывали в землю и сливали «избытки» удобрений и топлива.

И потому каждый знал, если возникнет нужда в чем-либо, следует обратиться к механизатору, или непосредственно к кладовщику. В этом деле процветал бартер, а в качестве универсального эквивалента для обмена использовалась поллитровка. Причем, в зависимости от конъюнктуры, за бутылку можно было приобрести канистру бензина, или мешок зерна. А у хорошего продавца и два мешка.

А говорят, что рынка не было. Был! Рынок ведь сопровождает человека с той поры, когда он стал общественным человеком, и после этого только усиливает социальные отношения людей. Разные государства пробовали целиком подчинить рынок своим интересам, или даже (были такие попытки) запретить его, но рынок всегда воскресал, исцелялся от нанесенных ему ран.

В жизни множество конкретных примеров таких проявлений, специфичных для разных культур и менталитетов. Об одном из оригинальных наших традиционных приемов на днях рассказали в СМИ: подпившие механизаторы решили отлить из топливного бака комбайна нужное количество солярки. «Поддомкратили» комбайн, чтобы топливо пошло самотеком — подставили канистру, а он опрокинулся и одного из подельников придавил насмерть. Несчастный случай? Да! На производстве? Нет!

Воровство? Несомненно. В прежней экономической системе, которая воспроизведена у нас, мелкое воровство казенных ресурсов на предприятиях было таким массовым, что воров ворами перестали называть. Придумали для них категорию «несунов», которых штрафовали, но не сажали в тюрьму. Был риск пересажать больше половины работников и усугубить кадровый голод, от которого страдали не только колхозы, но и народное хозяйство в целом. Вот такая парадоксальная ситуация: всех и всяких ресурсов было в избытке, а работников — недостача. И еще одна неслабая была проблема, над решением которой по заказу МВД трудились социальные психологи и философы. Ломали головы, что первично? Работник становится «несуном» после того, как выпьет, или выпьет после того, когда вынесет с завода ящик гвоздей и обменяет его на водку?

Оказалось — хуже. Подпившим работникам водки для завершения банкета всегда не хватает. Как в случае с механизаторами, на которых я ссылался выше.

Мораль — порядок в сельском хозяйстве есть, но он должен быть новым, потому что дальше так на самом деле жить нельзя.

Он требовал, учитесь торговать!

Но как этот новый порядок установить? С первого дня своего пребывание во власти правитель государства объяснял публике, что теперь главное дело состоит не в том (хотя это тоже важно), чтобы производить больше, а в том, чтобы больше продавать на рынке, по выгодным для производителей рыночным ценам, с выгодой для руководителей социального государства и его населения. Эти поучения и требования постоянно звучат от имени первого лица государства. К слову, в стране выполняются и перевыполняются пятилетние государственные программы возрождения села. В последнее время звучание программ усиливается требованием обеспечения устойчивого развития. Типа надежды селянина, что поставленный им однажды плетень не сгниет, не сгорит и от ветра не упадет.

Все знают, что такого в жизни не бывает. Мечтать не вредно, и на надеждах можно не экономить. В первой такой программе, на 2005-2010 записали, что в результате ее выполнения среднеотраслевая рентабельность повысится до 18-20%. То есть при такой рентабельности большинство сельскохозяйственных организаций вышли бы на самофинансирование, во-первых, а во-вторых, можно было преобразовать-ликвидировать убыточные хозяйства. Как и утверждали критики этого программирования, финансовая часть плана с треском провалена. Как недавно сообщил Белстат, за январь-апрель 2018 года по сравнению с январем-апрелем 2017 в сельскохозяйственных организациях чистая прибыль сократилась на 14,8%, рентабельность реализованной продукции уменьшилась с 7,7% до 5,6%, рентабельность продаж по конечному финансовому результату бес господдержки упала с 0,5% до минус 1,3%.

Если к этой статистике применить понятие коммерческого расчета, то можно сказать, что сельхозпредприятия не научились эффективно производить, а выгодно продавать они не могли научиться, поскольку их затраты рынок не готов оплачивать. И сколько не пытались поднять, закрепить, устойчиво установить, плетень постоянно падает.

Разумеется, его упорное нежелание стоять, способно вывести из себя даже таких людей, которых поэт однажды сравнивал с гвоздями. А правитель государства остается обычным человеком. Например, чаще других людей он любит наводить тень на плетень.

Над ОТК поставили госприемку

Вот сообщают, что на совещании в Шклове Лукашенко, обращаясь к руководителям более низкого уровня, потребовал заканчивать с уговорами и наводить железную дисциплину. В который уже раз, предельно жестко и категорично. А его помощник — инспектор по Могилевской области Геннадий Лавренков — поделился сокровенным. Традиционно он посетовал на дефицит кадров и специалистов, на низкий уровень их ответственности. По его мнению, изменить ситуацию могло бы не только повышение уровня зарплаты, но и ее зависимость от конечного результата. Не удержусь от цитирования: «Не только надоить, но и продать высококачественное. Это требует изменения сознания многих специалистов. Надо показывать, что можно и нужно зарабатывать деньги. Тогда вырисовывается и технология, и все остальное. Над каждым не поставишь надзирателя, чтобы все делали по технологиям».

Впрочем, надзирателя над каждым поставить можно и даже нужно. Например, в цеху на каждом участке имеется работник ОТК, которые проверяет качество продукции по общепринятым в мире методам. Но в СССР, например, все планы выполняли прежде всего количеству, поэтому контролеры порой закрывали глаза на качество, и даже на очевидный иногда ставили «государственный знак качества». Не выполнив план по количеству, невозможно было получить премию. Поэтому специалисты пробовали вводить нетрадиционные технологии планирования и контроля, но они не срабатывали. Даже на оборонных предприятиях. Михаил Горбачев, хотя он слыл либералом, для контроля качества оборонной продукции на предприятиях, помимо ОТК, ввел еще и госприемку. Пользы это никому не принесло.

Лукашенко не отличается мягкотелостью. Он решительно поддержал своего помощника, указав, что технология — это диктатура. Как говаривал в свое время В. И. Ленин, революция есть самая тоталитарная вещь в мире. Вот и правитель нашего государства с ним солидарен: «За исполнение технологий и получение результата платят зарплату, вперед зарплату за соблюдение технологии не дают. За нарушение технологии в отдельных странах в тюрьму сажают. Я уже не говорю о том, что собственник предприятия держать этого человека не будет ни одного дня». Продолжая подхваченную мысль помощника Лукашенко, отметим, что у нас еще не изжита советская практика, когда люди вместо того, чтобы хорошо работать, проводили всякие пленумы и уговаривали друг друга работать «еще лучше». И можно подумать, что вот после этого очередного последнего совещания, установится мировая практика. Что за нарушения технологий будут наказывать, ибо это справедливо. Несправедливо наказывать невиновных, а тех, кто плохо работает, не соблюдает технологии, допускает (не дай бог!) противоправные действия, от таких надо решительно избавляться.

Замечу, что все мы под богом ходим, и руководители, и исполнители. И очень часто точное следование технологиям не позволяет выполнять предприятиям, руководителям и работникам доведенные до них государственные повышенные планы. Можно было бы привести несколько примеров на эту тему, но все, кто работал или работает на предприятиях, это хорошо знают.

Жесткие «розовые сопли»

Так вот, практикуемые подходы к экономике, невзирая на революционную новизну, декларируемую Лукашенко, принципиально не отличаются от советской практики. Сейчас, как и тогда, исключительное внимание уделялось идеологии и пропаганде, поэтому без лозунгов, призывов и «уговоров» нельзя было жить. Например, ЦК КПСС требовал воспитывать у советского человека чувство хозяина на земле. На первый взгляд, чеканный большевистский лозунг. А на самом деле — «розовые сопли». Ответственное отношение к производству, к земле может быть только у хозяина, реального собственника земли. Этот лозунг появился при Брежневе, в котором отразилась путанная аграрная политика Хрущева. Возглавив партию и страну, он отменил налогообложение подсобных хозяйств населения. В них началось реальное «возрождение села», поскольку колхозники стали хозяевами своих подворий, которые при минимуме собственных ресурсов едва окончательно не разорили колхозы. К слову, Хрущев не считал колхозы исключительно эффективной формой хозяйствования, а тут он убедился, что они проигрывают даже микроскопическим частным хозяйствам населения.

Но Хрущев был и коммунистом, и большевиком, а в этом качестве он практиковал преимущественно технократический подход к экономике. Для начала он решил ограничить численность скота в хозяйствах населения (не только у колхозников, но и у рабочих и служащих, которые они охотно выращивали даже в городах), а затем резко (чрезмерно) увеличил бюджетные вливания в сельское хозяйство. Именно чрезмерные вложение, программы, от которых питалась и Программа построения коммунизма, как теперь программы возрождения села, не позволяли повысить эффективность производства. Хрущев продолжал электрификацию, механизацию, автоматизацию, химизацию, мелиорацию. Он изменял облик деревни, создавал огромные агрогорода, элеваторы, фермы, оборудованные по последнему слову техники.

А что на само деле произошло? Уже в начале 60-х годов вместо изобилия, у государства возникла потребность в оптимизации потребления продуктов питания. Нет, официально к карточной системе не возвращались, но «колбасу» пришлось распределять по талонам. Но это не позволяло компенсировать уже понесенные затраты на сельское хозяйство, требовались более масштабные меры. Поскольку руководство не могло рассчитывать на быстрое увеличение производства продовольствия (начались ее перебои в снабжении) Хрущев впервые решился на закупку зерна за рубежом. Показательно, что произошло это на фоне полного освоения целинных и залежных земель.

Но не хлебом единым — нужна мясомолочная продукция. Для относительно цивильной «оптимизации» ее потребления в конце мая 1962 года повысили розничные цены — мясо и мясные продукты в среднем на 30% и на сливочное масло — на 25%. Кроме того, на предприятиях, на которых производительность труда не увеличивалась, администрация стала повышать норму выработки. На Новочеркасском электровозостроительном заводе ее для рабочих увеличили на треть. То есть реальные заработки в итоге уменьшились вдвое, что спровоцировала голодный бунт рабочих, поддержанных многими горожанами.

Власти решили локализовать вспышку, предотвратить ее распространение силой оружия разогнали участников.

После Хрущева каждый приближающий коммунизм год увеличивал дефицит продовольствия в стране.

Он поднимал страну до «сияющих высот»

Как свидетельствует история, миролюбивый по своей природе крестьянский труд начинается там, где «мечи перековываются на орала», впоследствии чего постепенно, благодаря крестьянскому прилежанию, появляются весомые для всех людей плоды. Именно так сельское хозяйство достигает эффективности, приобретает общественный вес и значение. А если нет, то и нужды нет в разговорах руководителей, адресующих подчиненным одни требования, и при этом ни за что не отвечают. Они ведь и для технологий безвредны, поскольку в производстве не участвуют.

Да. Повторюсь, слова Лукашенко о «фронтовой ситуации» в сельском хозяйстве и возможных последствиях взбудоражили всех. Всегда уравновешенный и осмотрительный глава МИДа Владимир Макей успокоил всех и это неожиданное заявление почти свел к шутке. Мол, и для правителя, как и для всех граждан, суверенитет государства вещь священная. Она не продается и не обсуждается. Иное дело, что имеющий на это право «Лукашенко просто гипотетически предложил, что могло бы случиться, если экономика будет падать, ухудшаться благосостояние страны». И все, мол, зависит от того, как каждый из нас в отдельности и все мы вместе взятые будем работать, чтобы избежать ситуации, которую смоделировал Лукашенко.

А ведь известно, что гипотеза представляет собой форму вероятностного знания, которая имеет огромное эвристическое значение и самые правдоподобные версии используются для реальной работы. Чтобы одни содержащиеся в гипотезе тенденции укреплять и развивать, а другие тормозить или преодолевать. Почему же Лукашенко выбрал такую гипотезу? Дело в том, рост благосостояния населения намного отстает от его же настойчивых обещаний. А в сельском хозяйстве эффективность производства скорее падает, чем повышается. И намного отстает от контрольных показателей, которые были определены им же. Производство продуктов питания дорожает, поддерживается перераспределением доходов других отраслей, которые тоже не блещут эффективностью.

И вполне вероятно, что всем нам подобно герою Боярского вопрошать: «Куда вас, сударь, к черту занесло//Неужто вам покой не по карману».

Вот, например, многие спрашивают, почему распался СССР. Одна из главных причин состоит в том, что он не оправдывал свое существование обещанием построить коммунизм. Причем высказывалась такая глубокая мысль, что если нам помешают, мы их уничтожим. И зачем нам мир, если в нем нет места коммунизму.

Трагедия, но большинство землян это восприняли совершенно спокойно.

А советские люди, когда поняли, что затея провалилась, просто занялись своими приватными, более нужными для себя делами. В нашем конкретном случае «вдохновитель и организатор» всех обещанных побед на аграрном фронте, в случае провала из героев превращается в персону нон грата.

Такое в свое время случилось с Никитой Сергеевичем Хрущевым, которому его товарищи по партии показали, что побед при нем СССР не достиг, но до «сияющих высот», как позже написал философ Зиновьев, поднялся. А из этой высоты, глядя вниз на советскую землю, можно было увидеть все, что угодно кроме изобильной плодами колхозной нивы. В октябре 1964 года специальное заседание Пленума ЦК КПСС отстранило от власти своего Первого секретаря, по совместительству Председателя Совета Министров СССР. Никиту Сергеевича обвиняли во всех грехах, которые было невозможно простить даже простому коммунисту, а первому секретарю, тем более.

Хрущева обвинили в волюнтаризме, в личной нескромности, в попытке восстановления культа личности, упрекали в том, что он, занимая должность главы советского правительства, охотно и регулярно практиковал визиты в любые страны мира, которые соглашались принять главу партии и правительства Советского государства. Де мол, вот великий Сталин никуда за границу без потребности не выезжал.

Разумеется, эти аргументы предъявлялись советскому обывателю и охотно им воспринимались. На самом же деле Хрущев столько наобещал по части колхозного будущего изобилия, что «постоянные временные проблемы с обеспечением населения продовольствием» стали невыносимыми для всех. Для колхозников, рабочих, студентов, партийных и государственных чиновников, военных и милиционеров. И все подготовились к тому, что для спасения страны необходимо освободить от власти его самого высокопоставленного чиновника.

Что, собственно, и произошло.

Константин Скуратович, «Белрынок»