В Кремле волнуются

Почему российские власти потеряли уверенность накануне электоральной кампании.

Почему власти России, контролируя все "командные высоты", нервничают перед региональными выборами 9 сентября 2018 г.?

Проблему повышения пенсионного возраста, повсеместный недопуск к выборам конкурентов власти обсуждают на "Радио Свобода" член Политкомитета партии "Яблоко" Лев Шлосберг, политологи Николай Петров и Александр Кынев.

Ведет передачу Михаил Соколов.

Михаил Соколов: В выходные прошли очередные акции протеста против повышения пенсионного возраста в десятках городов России. Одновременно перед голосованием в Государственной думе 19 июля депутаты "Единой России" приняли решение в поддержку этой реформы в 61 законодательном собрании региона. По данным социологов, практически всех служб, рейтинги различных уровней российской власти продолжают падать, что неприятно перед региональными выборами в сентябре. И это, как сообщают источники, даже заставило создать некую антикризисную пиар-группу в Администрации президента. Вот мы сегодня об этом поговорим – о выборах и о так называемой пенсионной реформе.

Впереди разнообразнейшие выборы, хотя люди многие об этом и не знают, выборы губернаторов. И такое впечатление у меня сложилось, что практически нигде у новоназначенных исполняющих обязанности и у тех, кто переизбирается в срок, как, например, мэр Москвы Сергей Собянин, оказалось, что нет оппонентов, которые способны перевести борьбу во второй тур. Так ли это или я ошибаюсь?

Николай Петров: Да, это так. Все потенциальные оппоненты, которые могли выступать серьезными конкурентами действующим губернаторам, они нигде не зарегистрированы. В этом можно отчасти видеть продолжение той линии, что мы наблюдаем после 2014 года. У нас последние конкурентные выборы на региональном уровне губернаторские прошли в 2013 году, когда был в Москве Навальный, а в Петрозаводске Ширшина, в Екатеринбурге Ройзман и так далее. С тех пор больше этого не было. На мой взгляд, это было связано с теми событиями, которые произошли в 2014 году, когда легитимность стала уже не электоральной, стало быть, власть перестала быть заинтересована в конкуренции на выборах, в демонстрации высокой явки и так далее. С другой стороны, конечно, это опасения того, что на фоне роста негативных настроений в отношении пенсионной реформы любой мало-мальски неконтролируемый властью и абсолютно неизвестный гражданам кандидат может сыграть на этих настроениях и получить если не высокий результат, то, по крайней мере, очень серьезный удар нанести по главному кандидату.

Михаил Соколов: А в чем, собственно, опасность такого удара, если власть и так контролирует все и вся, силовые структуры, средства массовой информации и пропаганды, абсолютно все? В конце концов получил Навальный 27% голосов на московских выборах, что, небо упало в Москва-реку? Ничего же не случилось, собственно.

Николай Петров: Более того, выпускать пар таким образом, то есть предоставлять людям, которые не хотят голосовать за кандидата власти, недовольны тем выбором, который им предоставляют, человека, за которого они могут проголосовать, – это очень мудрая в конечном счете тактика. Небо тогда не упало, может быть, Собянин понервничал, потому что второй тур был вполне реалистичен, но он получил достаточно высокую легитимность. Сегодня губернатор легитимен не потому, что он победил на конкурентных выборах, а потому что его назначил президент, который является главным источником легитимности, который передает ее сверху вниз. Отсюда власть в выборах особо не заинтересована.

Михаил Соколов: Лев Маркович, ваша партия выдвигала своего кандидата в Пскове Виталия Аршинова. Я видел, как вы ведете довольно активную кампанию в его поддержку. И вдруг все закончилось выходом его из этой кампании. Что у вас происходило, отчитайтесь, пожалуйста.

Лев Шлосберг: У нас произошла попытка выхода на выборы губернатора не ожидаемого властями кандидата от оппозиции, который имел высокие шансы консолидировать избирателей самых разных политических взглядов и симпатий. Этим кандидатом стал выдвинутый нами Виталий Аршинов. Это была попытка подойти к выборам всерьез. То есть мы выдвигали не кандидата, который бы боролся за голоса и проценты или, скажем так, только за голоса и проценты, мы выдвинули кандидата, который имел все основания бороться за победу.

Уже после его выдвижения власти очень быстро, оперативно, в течение буквально двух суток построили оборонительный редут и впервые в истории российских выборов губернаторских, насколько мне известно, было произведено, как я это назвал, бетонирование муниципального фильтра. Более 80% депутатов муниципальных образований всех уровней и глав районов, а их у нас всего 1582 человека, имеющих право ставить подписи на листах поддержки, использовали это свое право в течение буквально 48 часов на всей территории Псковской области, то есть не на какой-то части, а везде.

Мы оказались в ситуации крайне сложной, нам было понятно, что основная борьба, самая тяжелая пойдет на уровне муниципальных депутатов районов и городов – это та самая часть фильтра, которая имеет территориальную составляющую, там, где нужны подписи из трех четвертей муниципалитетов. Но одновременно этот бетонный фильтр был опущен на депутатов муниципальных образований уровня поселений, то есть городских и сельских поселений. За 48 часов можно сказать, что авиация была разбомблена, не взлетая, по месту своей дислокации на аэродроме.

Нам осталось выискивать людей, которые уцелели под этой бомбежкой, чем мы занимались в течение трех недель, имея свои подписи, у нас всего 37 муниципальных подписи, но одна дама-депутат сельского поселения находилась в отпуске за пределами Псковской области, не могла воспользоваться своим правом, все остальные 36 подписали за Виталия Аршинова, но собрали мы за эти три недели около 100 подписей депутатов всех партий и уперлись фактически в стену. Мы все действия вели абсолютно согласованно.

Единственной возможностью для преодоления оставшейся части фильтра, вот этих 16–17 подписей был известный способ, учитывая, что за временно исполняющего обязанности губернатора господина Ведерникова было единомоментно собрано около тысячи подписей, которые были совершенно никому не нужны, их невозможно сдать в избирательную комиссию, максимум 116 подлежит сдаче, мы обратились к депутатам от "Единой России" и "Справедливой России", которая полностью сомкнулась с "Единой Россией", с просьбой-предложением: те депутаты, кто недоволен, как с ними обошлись 8–9 июня при этом единомоментном насильственном подписании листов в отношении временно исполняющего обязанности губернатора, мы их попросили поставить подпись в поддержку Аршинова, потому что понятно, что собрав тысячу подписей, их невозможно сдать в избирком. Позиция Верховного суда заключается в том, что проверке в избиркоме подлежат только те подписи, которые сданы в избирательную комиссию, остальные не подлежат проверке. Мы понимали, по какой схеме будет выстроена подписная модель временно исполняющего обязанности губернатора, сейчас его подписи уже сданы, соответственно эти подписи подтвердили нашу гипотезу, наши предположения.

У нас были все законные основания получить, и мы стали получать поддержку депутатов, которые считали первые подписи насилием и готовы были поддержать нашего депутата Аршинова. Собственно говоря, мы этого не скрывали, это абсолютно законные действия, депутат вообще может хоть за всех 10 кандидатов подписаться – это никак законом не ограничено. Но при этом возникла ситуация нашего выхода на выборы уже против воли и региональных, и федеральных властей.

Этой ситуацией воспользовалась команда врио губернатора, они пригласили 4 июля Аршинова на встречу, на этой встрече выдали ему абсолютно ложную информацию. Это была информация о том, что якобы кто-то от его имени покупал подписи депутатов – это была абсолютная ложь. Все, кто знает псковское "Яблоко", понимает, что о подкупе в принципе не могло идти речи. Ему было сказано, что уже сформировано два уголовных дела с готовым составом и только от его решения зависит, будет ли этим уголовным делам дан ход. Аршинов был шокирован этой информацией. В тот момент у него не возникло мысли взять паузу и эту информацию проверить. Получив эту информацию и сочтя, что эта информация угрожает его репутации как кандидата в губернаторы, не понимая на самом деле, какие люди, имена не были названы, вели этот якобы подкуп голосов – это полный бред, конечно, он принял предложение и подписал готовый бланк о снятии своей кандидатуры.

Михаил Соколов: Не получается ли так, что вы сделали политическую ошибку? Многие рассчитывали на то, что вы сами пойдете на выборы, вы выдвинули главу района, человека, возможно, как-то уязвимого или, возможно, политически наивного. Подозреваю, вас бы так не надули, как поступили с этим кандидатом. Я читаю претензии в ваш лично адрес.

Лев Шлосберг: Это претензии тех людей, кто ничего не понимает ни в российской политике в целом, ни в псковской политике в частности. Демократы в России забыли о том, для чего предназначены выборы, особенно выборы глав исполнительной власти. Они предназначены только для одного – для того, чтобы побеждать. Демократы соревнуются между собой, кто больше долей наберет на разных выборах всевозможного уровня, не ставят перед собой задачу победы. Мы поставили перед собой задачу добиться второго тура.

Сотни откликов, которые мы получили за эти несколько недель, сколько мы вели избирательную кампанию Аршинова, говорили об этом, что избиратели самых разных политических взглядов будут голосовать за Аршинова, потому что это кандидат консенсуса, кандидат с очень качественной биографией, способный объединить голоса тех избирателей, кого, допустим, я объединить не могу.

Никогда не путайте информацию московской тусовки о региональной политической жизни с тем, что на самом деле происходит в регионах. К сожалению, традиция политической регионалистики в России практически уничтожена, нет нормальной региональной сети экспертов. Московские комментаторы практически ничего не знают о том, что происходит в регионах, пользуются слухами, сплетнями и просто враньем, составляя свои оценки и прогнозы.

Мы несколько месяцев готовили выдвижение Аршинова. Если сказать прямо, мы приступили к подготовке выдвижения Аршинова в октябре 2017 года, к этому готовилась вся организация. Может быть, кто-то не увидел или не запомнил, но выдвижение Аршинова прошло единогласно. У нас к моменту этого решения был внутри организации полный консенсус. Мы понимали, что это наилучшее политическое решение с точки зрения победы.

Выборы всегда большое испытание, выборы губернатора – это особенное испытание, поднимающееся высоко: чем выше поднимаешься, тем сильнее кислородное голодание. Вот это кислородное голодание нужно испытывать, его нужно переживать. Как это будет происходить, не знает никто на выборах. Ситуацию, которая произошла, мы не прогнозировали, мы не прогнозировали сами, не прогнозировал Аршинов. Если бы сейчас нам нужно было рассматривать вопрос о выдвижении кандидата, который может выиграть, или кандидата, который будет пользоваться вниманием федеральных СМИ, мы все равно выдвинули бы кандидата, который сможет выиграть выборы. Потому что все эти причитания: ах, демократы пошли на выборы, ах, их снова не пустили, ах, они снова получили полтора процента. Эти причитания нужно заканчивать. Они раздаются в основном из Москвы, федеральная демократическая пресса приносит в этой степени большой ущерб демократическому движению. Но и сами демократические политики несут колоссальную ответственность за то, что, выдвигаясь на выборы без цели выиграть выборы, мы таким образом снижаем планку своих политических притязаний.

Михаил Соколов: Конечно, пресса виновата всегда.

Лев Шлосберг: Я не сказал, что пресса виновата. Пресса свободна критиковать политиков, а политики свободны критиковать прессу. Пресса не является никакой священной коровой. Пишите, что хотите, пишите глупости.

Михаил Соколов: И политики не являются священной коровой. Результат один, так бы вы проиграли выборы или вы проиграли из-за интриги.

Лев Шлосберг: Нет, это большая разница.

Михаил Соколов: Лев, есть действительно пар, который нужно власти выпускать через выборы или они уже нашли способы гасить любое недовольство, в том числе и пенсионную реформу? У вас в Пскове сколько народу митинговать против этой так называемой реформы вышло?

Лев Шлосберг: В Пскове прошло два митинга протеста против повышения пенсионного возраста. 28 июня прошел митинг протеста, организованный псковскими профсоюзами, областным советом профсоюзов – это официальные, можно сказать, государственные профсоюзы, но они у нас очень активны. Там участвовало от 600 до 700 человек, я тоже там участвовал и выступал. Затем 1 июля был митинг, организованный штабом Алексея Навального, там собралось около 200 человек, там тоже была открытая трибуна и тоже была возможность выступить.

Безусловно, это не тот масштаб участия, который был бы опасен для властей. Если бы в Пскове на митинг вышло хотя бы 3-4 тысячи человек, допустим, на митинг протеста против монетизации льгот в январе 2005 года в центре города собралось свыше 5 тысяч человек – это было очень серьезно. И полиция просто не знала, что делать, она только охраняла представителей властей, которые находились на этом митинге.

Если возвращаться к обсуждению пара, я могу сказать, что как вы все понимаете, суть выборов заключается не в сохранении власти, а в смене власти. Такие выборы для власти, возглавляемой Владимиром Путиным, неприемлемы практически на всех уровнях. Даже на муниципальном уровне вертикаль делает все, что только возможно и невозможно, чтобы власть была несменяемой извне, чтобы ее можно было сменить только по решению самой, даже это партией невозможно назвать, группировки власти. Поэтому использовать выборы в качестве выпуска пара для нынешних властей опасно, выпуск пара на выборах может привести к смене власти, а это для нынешней группировки неприемлемо. Поэтому, на мой взгляд, сейчас отчасти будет занята позиция страуса, то есть позиция умолчания. Ее, собственно, занимает Путин – это видно всем. Кто может поверить вообще всерьез, что внесение правительственной инициативы о таком радикальном повышении пенсионного возраста могло произойти без ведома Путина? Совершенно очевидно, что он был в курсе изначально и давал отмашку не только на саму инициативу, но и на время ее внесения, совпавшее с футбольным фестивалем, – это все очевидно. Но при этом тоже очевидно, что сейчас власть пойдет по привычному для себя пути, будут увеличены ресурсы для всевозможной государственной пропаганды, будут рассказывать о пользе повышения пенсионного возраста, будут стравливать между собой "ранних" пенсионеров и "поздних" пенсионеров. То есть будут делаться абсолютно пиаровские вещи, не затрагивающие существо проблемы. Это приведет к тому, что народное возмущение уйдет вглубь, просто буквально под кожу, оно станет тайным, кухонным, злым, очень злым, народ будет злиться серьезно, особенно когда будет узнавать, как Заксобрание тайно решением каких-то квазиколлегиальных органов поддержало реформу, не вынося на пленарное заседание. У нас 12 июля сессия, посмотрим, какой спектакль будет в Псковском областном собрании. Но в целом эта ситуация очень плохая для власти, потому что колоссальная проблема, которая касается десятков миллионов людей, загоняется под кожу. Последствия могут быть непредсказуемые, в том числе и на выборах.

Михаил Соколов: На уступки они не пойдут на какие-то?

Лев Шлосберг: Я думаю, что на уступки они пойдут аккурат перед датой голосования. Они начнут спасать своих покемонов, которые расставлены по всем избирательным кампаниям, в первую очередь губернаторов, а также спасать свои списки на выборах в законодательные собрания. Поэтому я предполагаю, что в конце августа – начале сентября выйдет весь в белом Владимир Владимирович Путин и скажет: ну что, я всех послушал, на всех посмотрел, давайте так – женщины 60, мужчины 63, может быть, продлим переходный период или что-нибудь еще в этом роде. То есть будет брошена некая кость, которая снимет часть социального напряжения и позволит как-то притушить пожар на выборах, тот самый выход пара, который действительно 9 сентября может привести к неприятным для власти последствиям. Особенно, если социология покажет властям, что по конкретным избирательным кампаниям есть угроза.

С другой стороны, ни в одном регионе России на выборы губернатора не вышел реальный принципиальный противник властей, нигде не будет никакой политической конкуренции. В ситуации отсутствия конкуренции бояться выхода пара в виде голосования за манекена, мне кажется, нет оснований. Поэтому какой момент выберет Путин для того, чтобы представить себя благодетелем нации, мы узнаем только по факту его выхода из-за кулис.