Модель деградации

«Белорусская модель» остается главным тормозом в развитии экономики страны.

Хотя в частных беседах представители власти частенько заявляют, что от «белорусской модели» они давно отказались, а экономическая модель Беларуси - рыночная, на деле это далеко не так. Сохранившись в главных чертах, «белорусская модель» остается главным тормозом в развитии экономики страны. А в сложившихся внешнеэкономических условиях - даже не тормозом уже, а ее могильщиком.

Исключая чисто политические аспекты (привычки и личный опыт власть имущих, всевластие бюрократии, подчинившей себе судебную систему, и пр.), можно выделить два принципиальных столпа «белорусской модели», которые неизменны при всех ее модернизациях.

Во-первых, у нас предприятие - агент экономики и ее основная единица, кирпичик, из которого эта экономика состоит. Единственный «приводной ремень» для управления им - директор. Который и отвечает «за все», и власть имеет почти абсолютную.

Лукашенко лукавит, говоря сегодня о «красных директорах». Их просто давно нет. Они, способные организовать и вести производство, но слабо подготовленные в маркетинге и экономике предприятия, были изведены уже к началу века.

Им на смену пришли лично преданные, но слабо подготовленные директора небольших предприятий с периферии. Их, в свою очередь, заменили просто чиновники, слабо понимающие и специфику производства, и ситуацию в отрасли на рынке, занимаясь почти исключительно финансовыми потоками. Во всех этих пертурбациях крупные предприятия потеряли техноструктуру, слаженный коллектив специалистов.

В рыночной экономике агентом рынка выступает не предприятие, а бизнес. Предприятие - лишь одно из подразделений бизнес-структуры. Включающей еще и аналитические, маркетинговые, сервисно-сбытовые службы. Которые в любой момент могут быть переформатированы, расширены или закрыты в зависимости от ситуации на рынках.

Пример. Samsung ввел новое современное производство микросхем стоимостью $14,7 млрд. Китай объявил об инвестициях в аналогичное производство - $22 млрд. Как результат, Toshiba выставила на продажу свое производство стоимостью $18 млрд., поскольку сбыт для него сократится, что неминуемо приведет к убыткам.

Сегодня наши предприятия, уже отстававшие от конкурентов на 5-7 лет в советские времена, вследствие проедания и/или недофинансирования по техническому и технологическому уровню остались на уровне начала 90-х. А в части уровня управления - отброшены чуть ли не в 50-е.

Кроме того. По отчетности у нас у большинства предприятий капитала достаточно. На деле при остром дефиците оборотных средств и отсутствии ресурсов для модернизации и создания сервисно-сбытовых сетей на балансе предприятий - лишние оборудование и площади, никак не используемые. Какие предприятию нужны ресурсы для докапитализации, выяснить без специального обследования невозможно.

«Директорская экономика» привела к тому, что руководство страны вообще не имеет информации о реальном положении дел на предприятиях и рынках. Это рельефно проявилось при регулярных провалах программ создания новых рабочих мест: о состоянии рынков в центре информации нет.

Вторым столпом «белорусской модели», убивающим экономику, является система взаимоотношений бизнеса (включая госпредприятия) и государства. Абсолютный приоритет государства в его понимании каждым отдельным чиновником вкупе с отсутствием прозрачной судебной системы действует не менее разрушительно, чем «директорский» характер нашей экономики. Пример из советских времен.

Как-то в Октябрьском районе Минска появился новый секретарь райкома. За дело взялся рьяно. В частности, стал выбивать деньги на нужды района из НПО «Интеграл». Раз пошли ему навстречу, два. Потом надоело, да и аппетиты росли. Состоялся разбор полетов в ЦК КПБ. В результате - в районе появился новый секретарь райкома. Тогда понимали, что здоровье предприятия важнее местных интересов.

Сегодня не понимают. Деньги на счету любого предприятия (государственного или частного - безразлично), что красная тряпка для чиновника любого уровня. И аппарат принуждения у него всегда под рукой: санстанция, пожарники, налоговая и пр. Суд почти всегда на его стороне. Спасает только «крыша» более высокопоставленного чиновника. Но и у «крыши» запросы могут быть не меньше.

Для предприятия, вообще говоря, безразлично, изъяты у него деньги на взятки или на госнужды. Еще хорошо, если дело сведется к снижению дивидендов. Но ведь имеют место и случаи, когда изъятие приводит к разрушению бизнеса, в т.ч. бизнеса с участием госкапитала.

И уж совсем криминалом для наших чиновников являются инвестиции белорусского капитала за рубеж. Допускается только для сильно избранных и под очень высоким контролем. Потому, например, большинство наших предприятий и не имеют собственных сервисно-сбытовых сетей. А ведь в рыночной экономике, еще и в сегодняшних условиях глобализации, - это текущие вопросы, решаемые бизнесом самостоятельно.

Вся эта система себя уже изжила. Худо-бедно она была жизнеспособна пока наши предприятия конкурировали почти только на российском рынке с почти такими же по техническому и организационному уровню. Но россияне (правда, ни шатко ни валко) модернизируются, и российское правительство своих прикрывает. Нам на их рынке места все меньше.

Для нас сегодня жизненно важной потребностью являются переход от управления предприятиями к управлению капиталом и изоляция расширенного правительства от вмешательства в экономику. Пусть занимается рациональным расходованием бюджета, и хватит!

Мы уже пришли к тому, что в рамках «белорусской модели» не то что развитие - существование страны уже невозможно, поскольку деградация неизбежна. И времени для того, чтобы найти адекватный ответ на вызов времени у нас почти нет.

Александр Обухович, «БелГазета»