Как браславские мастерицы превращают протертые джинсы в ковры

Не пропадают шторы, изношенные платья и другая ветошь.

Ведение хозяйства без отходов – традиционная народная практика, о которой в последнее время стали забывать, пишет zautra.by. Если в европейских странах таковые, как и многие виды рукоделия (в том числе из отходов), – это ноу-хау, то в Беларуси – традиция, отмечает сотрудница Центра экологических решений Мария Сума.

— Во время экспедиции заметили, что в малых городах люди очень много ремонтируют вещи и что-то мастерят. Много шьют самостоятельно, например, практически у всех, с кем мы говорили, есть швейные машинки, – вспоминает специалистка.

Именно поэтому Мария Сума предлагает смотреть на быт белорусов через «zero waste очки», отмечая в традиционном – попытку сократить количество мусора и рационально организовать свой быт.

С нею полностью согласны работницы Браславского музея традиционной культуры. Они показали команде экспедиции, как в регионе создают вещи, поделки и сувениры из… ветоши и макулатуры.

— То, что для современного человека кажется удивительным, раньше было само собой разумеющимся, – рассказывает руководительница клуба народных мастеров Наталья Парахневич. — Наши бабушки и прабабушки ничего не выбрасывали, а использовали как сырье, как материал для чего-то нового. Нитки, пряжа и все остальное были очень дорогие, и любая хозяйка, мастерица искали возможность заменить их чем-нибудь ненужным, в том числе старой одеждой.

Первое, что довелось увидеть в музее, — половички, или как еще их называют — дорожки из ненужной одежды, старых штор и других тряпок.

— Вот бывший фланелевый халат, драповые мужские штаны, трикотажная кофта, старое постельное белье, — показывает Наталья Парахневич. — Это то, что вскоре превратится в полезные в хозяйстве вещи. Годятся как натуральные, так и синтетические ткани. Любимый материал — джинс — он плотный и яркий. Хорошо подходят старые шторы — их проще всего переделать.

Технология создания половичка следующая. Из одежды вырезают швы, молнии, пуговицы, оставляя только чистую ровную ткань, которую выстирывают, а затем нарезают на тонкие полоски ткани. Эти полоски на старинном ткацком станке – кроснах – плотно «вбивают» в основу, созданную из нитей.

Если не считать подготовку ткани, процесс такого ткачества занимает неделю. На один метр коврика нужно несколько вещей – штанов, юбок, платьев.

Как уверяют мастера, изделия прослужат долго – 5–10 лет. К слову, такой половичок лежит в одном из помещений музея уже восемь лет и выглядит, как новый.

С поставкой материала для ковриков нет проблем. Люди с удовольствием расстаются со старыми вещами, вышедшими из моды. Есть кому заниматься изготовлением новых изделий – технологией владеет почти каждый работник музея. Однако на полную мощность никто не работает, потому что существует проблема с реализацией такой продукции.

– Лет пять назад наши коврики хорошо покупали, – говорит сотрудница музея. – Но как только стали завозить похожие китайские (их тоже делают обрезков трикотажа), спрос резко снизился. Китайские ведь в несколько раз дешевле.

Сейчас метр браславского коврика стоит 20 рублей, и, по словам Натальи Парахневич, эта сумма только покрывает затраты на покупку нитей для основы и работу.

За лето – самый горячий сезон продаж – как правило, в магазине музея продается не более 15–20 ковриков. В основном покупатели – хозяева агроусадеб, некоторые берут на дачу или в автомобиль на сиденье.

– Поскольку коврики объемные, туристам не всегда удобно увозить их в качестве сувенира. Те, кто прилетел на самолете, не берут лишний груз, ограничиваются магнитами на холодильник или маленькой игрушкой для ребенка, – объясняет Наталья Парахневич. – Россияне, которые приезжают отдыхать на машинах, интересуются больше, но и среди них покупателей немного.

Не пользуются большим спросом и корзины из старых газет и книг, хотя по внешнему виду совсем не скажешь, что они из вторсырья.

Из-за невысокой востребованности народные мастера часто делают коврики и поделки просто для себя, в подарок своим близким и знакомым. Но в таких случаях о больших объемах творческой «переработки» вторичного сырья пока не может быть и речи.