С Военного кладбища исчезают могилы, а Минкульт молчит

Волонтеры защищают кладбище от уничтожения.

Несколько дней назад Евгения Дудина пришла навестить могилу своей сестры Веры, которая умерла в 1935 году в возрасте пяти лет. Но произошло то, что невозможно было даже представить: женщина... не нашла могилу сестры, сообщает Еврорадио.

"Я даже на это не рассчитывала, что приду на пустое место, — разводит руками растерянная бабушка. — С кем сейчас разбираться? Кто мне восстановит эту могилку? Я ее недавно вычистила!"

Надгробие, где был бетонный цветник и крестик, ставили родители Евгении Дудиной. Сведения о захороненной и ее родственниках занесены в базу кладбища, то есть администрация кладбища имела возможность связаться с этой семьей. Но сотрудники Спецкомбината КБО без предупреждения просто уничтожили надгробие сестры Евгении Дудиной, прикрываясь благоустройством, которое сейчас проходит на Военном кладбище.

"Это божечки милые! Мы тогда ходили, нам горисполком утвердил. Не было нашего номера, но вписали в компьютер. Дочь ходила, подписывала повсюду документы. Я даже не думала взять их с собой!"

Волонтеры, защищающие Военное кладбище от уничтожения, вызвали милицию. Правоохранители на кладбище не спешили, но когда все-таки доехали, приняли у Дудиной заявление и составили протокол.

Тумба, которую коммунальщики изготовили для могилы ее сестры, нашлась в шести метрах от места захоронения. Если бы Дудина не разобралась в ситуации, из-за безразличия чиновников и рабочих после так называемого благоустройства на Военном кладбище она бы приходила плакать над чьей-то чужой могилой.

Пресс-секретарь ГУВД Мингорисполкома Наталья Ганусевич подтвердила, что заявление в милиции есть:

"Есть это заявление в Советском ГУВД, в данный момент проводится проверка".

Это не первая печальная ситуация, причиной которой стало благоустройство на Военном кладбище

Мы уже рассказывали о минчанке, приехавшей на Военное кладбище, чтобы навестить могилу своей бабушки. Та спасла внучку в годы немецкой оккупации. Однако найти захоронение минчанка не смогла вообще — так удачно его отреставрировали.

А руководитель Gemius Belarus Михаил Дорошевич три года пытается узнать у чиновников, что сделать, чтобы могилы его родственников не трогали. Он пришел в Спецкомбинат КБО с вопросом: как можно самому привести надгробия в порядок, сразу после того, как на кладбище появились предупреждающие таблички. Но совета ему так и не дали.

"Во-первых, нужно доказать родство, а во-вторых, там настоятельно рекомендуют использовать услуги спецкомбината", — рассказывает Еврорадио Дорошевич.

Алгоритм действий, что делать, чтобы надгробие не уничтожили, так и остался для него неясным:

"Там очень расплывчатые требования. Например, к ограде. Я так понимаю, некоторые срезают, другие не срезают. Сейчас там вообще что-то непонятное происходит, непрозрачная процедура. Толком объяснить, что нужно сделать для того, чтобы могила считалась приведенной в порядок, мне не сказали".

Почему так происходит?

По нашему мнению, дело в том, что белорусское Министерство культуры очень узко и очень специфически понимает понятие "историко-культурная ценность" в отношении Военного кладбища.

"С точки зрения исторической ценности захоронений, памятников, как вы говорите, надо смотреть что такое историко-культурная ценность. Это прежде всего место захоронения, памятник истории. Не архитектуры, не градостроительства. Если посмотреть паспорт историко-культурной ценности, где описаны ее особенности, то это, извините меня, само место захоронения известных личностей. Янки Купалы, Якуба Коласа, например. Сам факт захоронения, а не визуализация", — рассказывает Еврорадио заместитель министра культуры Александр Яцко.

Иначе говоря, по мнению Министерства культуры, с надгробиями можно делать все что угодно, а значение для истории имеет только сам факт захоронения людей. Такой подход и порождает печальные ситуации.

"Спецкомбинат бытового обслуживания три года просил родственников привести захоронения в порядок. Кто мог — отозвался, но таких было немного. Остальным, видимо, не было до этого дела. Вы же прекрасно понимаете, что бюджет — это не бездонная бочка, у них есть определенные ресурсы, лимиты расходов. Поэтому если родственники хотят сами привести захоронения в порядок, то мы всеми руками за, будет экономия бюджетных средств. Конечно же, спецкомбинат будет всеми руками за. Все остальные, бесхозные, подлежат благоустройству", — продолжает Александр Яцко.

Парадокс: Минкульт говорит об экономии бюджетных средств, но в то же время не против расходов на замену памятников, которые горожане хотели бы видеть в неизменном виде.

"Перед тем как принимать решение, что менять, а что нет, была проведена инвентаризация. Каждое захоронение зафиксировано, мы в Министерстве культуры рассматривали и согласовывали проведение работ по замене только тех надгробий, которые не подлежат восстановлению", — не сдается замминистра.

То есть могилы известных деятелей будут сохранены, их только приведут в порядок?

- Вот была там общественная история с [могилой] Опанского [заместитель председателя ГПУ Иосиф Опанский. - Еврорадио], якобы с него ограду уже снесли. Так ее сняли на реставрацию! Просто об этом, может быть, общественность не предупредили, поэтому поднялся шум. Все отличительные, особенные памятники, которые, как вы говорите, исторически ценные, должны быть сохранены — это факт.

- Точно?

- По крайней мере, Министерство культуры демонтаж исторических памятников не согласовывало. Если там будут перегибы на местах, то исполнительные власти должны это отслеживать.

- Но вы это контролируете?

- В меру компетенции.