Танцуют все!

А я вот совершенно не волновался.

Когда Путин и Трамп вышли к микрофонам после своей двухчасовой встречи в Хельсинки, Европа затаила дыхание.

Война или мир? Что они сейчас скажут? Будут ли улыбаться? Естественны ли будут их улыбки? Не будет ли Трамп вести себя нервно (вдруг его завербовали!) или вообще как-то странно (вдруг его загипнотизировали!), будет ли Путин покровительственно ухмыляться (наконец смог показать Трампу видео с камер в московском Ритце?) или окажется смертельно бледен (Трамп показал ему выписки с путинских счетов в швейцарских банках)? Сделают ли они совместное заявление? Найдут ли ответы на острые вопросы журналистов?

Предаст ли Трамп Европу? Украину? Что с Сирией? Что ждет Россию, в конце концов? Да что, Господи, ждет весь наш грешный мир?

А я вот совершенно не волновался. Я заранее знал, что ничего осмысленного эти два гражданина нам ничего не скажут.

Путин — человек, который никогда не говорит правду в микрофон, и, возможно, вообще никогда не говорит правду. Потому что вся его власть строится на мистификациях, на непрозрачности и на непредсказуемости. Сказал правду – обнажил свой образ мышления – раскрылся для удара. В мире, где у тебя лишь два союзника – армия и флот (и то за ними должна всегда приглядывать ФСБ) – иначе нельзя. А Владимир Путин живет именно в таком удивительном мире.

Трампа тоже трудно назвать человеком слова. Любое данное слово он может взять назад, он может передумать, оговориться, стереть твит и обвинить успевшие сделать репост либеральные СМИ в продажности и клевете. Можно сколько угодно жать ему руку, показывать компрометирующие фото и пытаться подчинить себе его психику при помощи нейролингвистического программирования. Назавтра этот человек может просто передумать – или забыть, о чем вообще шел разговор.

На пресс-конференции Путин обмолвился что да, он хотел пришествия Трампа: потому что Трамп был настроен на диалог с Россией. Но мне кажется, Путин решил тактично воздержаться от другого признания: если он и хотел когда-то, чтобы Трамп победил, то теперь-то уж он наверняка все на свете проклял. С демократами разговор был бы трудней, у них вечно голова забита какими-то «ценностями», но этот разговор был бы хотя бы осмысленный.

Когда-то Ангела Меркель, побеседовав с Путиным о ситуации в Донбассе, пожаловалась, что тот существует в своей воображаемой реальности. Теперь воображаемых реальностей стало больше, и имеет ли смысл вообще проводить между ними переговоры, большой вопрос. С переговоров между Трампом и Кимом тоже все разъехались довольные, ядерный апокалипсис, вроде, откладывается, но на Корейском полуострове ничего не изменилось. Что это было?

У нас со Штатами на повестке война не ядерная, а Холодная – и то в постмодернистской версии, ремикшированной под танцевальный бит. Мелодия вроде та же, что в семидесятых, но без этой самоубийственной серьезности.

Путину нужно вывести Россию из международной изоляции, добиться отмены санкций, и утвердить статус России как возродившейся сверхдержавы, которую на Западе слушают и слушаются.

России не нравилось направление, в котором мчался мировой локомотив при Обаме. Поскольку в кабину машиниста никто ее пускать не собирался, Путин просто сорвал стоп-кран. Теперь вокруг столпилась полиция, но мы пытаемся доказать, что родились со стоп-краном в руке, и выпускать его не собираемся. Вторая рука у нас при этом в кармане, что в ней зажато, никто не знает, поэтому ссаживать нас с поезда не рискуют. Но глядят недобро. Такое уж это дело, стоп-кран – весело только тому, кто его срывал.

Место для встречи подобрали особое, намоленное: именно в нейтральных Хельсинки Брежнев встречался с Фордом, положив начало договоренностям о сокращении наступательных вооружений в Европе (договор ОСВ-2 от 1979 года), Горбачев и Буш обсуждали вторжение Ирака в Кувейт в 1990, а Ельцин и Клинтон в 1998 начали разговор о сокращении наступательных вооружений (договор СНВ-3 от 2010 года).

Но тут даже магия места не сработала: Трамп Крым российским не признал, Путин не признал вмешательства в американские выборы, договорились вроде бы только по поводу израильских интересов в Сирии, как будто Израиль сам о себе не заботится там прекрасно последние семьдесят лет.

Однако две из три настоящих задач, стоящих перед Путиным, не требуют реального решения. Российское телевидение давно позволяет конструировать для нашего телезрителя какие угодно воображаемые миры, и на телевизионную картинку с саммита в Хельсинки уже положили такую озвучку, что людям ясно: Россия is great again.

А у Трампа, чтобы представить что угодно, как свою победу, есть Твиттер. И вообще, победа – это то, что ты считаешь победой, это ведь все вопрос восприятия, спросите у любого тренера по мотивации. А когда у тебя 53 миллиона фолловеров, которые существуют в той же реальности, что и ты, субъективное становится объективным.

Мне кажется, ни у Трампа, ни у Путина и не было никаких особенных ожиданий от этой встречи. Знаете, это как турпоездка, в которую красивые девушки отправляются, только чтобы набить Инстаграм своими загорелыми прелестями. Набрать лайков, чтобы набрать фолловеров, чтобы набрать лайков. Просто у одного вместо Инстаграма – Твиттер, а у другого – по-старинке, все российское телевидение.

Как и Путин, Трамп на самом деле занимается не внешней политикой, а внутренней, наводя тотальный бардак на мировой арене ради консолидации своего избирателя внутри страны, получения дополнительной личной легитимации и сохранения власти.

Так что, Европа – выдыхай, успокаивайся. Все нормально. Никто тебя не продаст и не предаст. Что ты так серьезно, как будто Холодная война – настоящая? Это же ремикс. Танцуют все! Америка уже научилась получать удовольствие, а ты что стоишь-стесняешься?

Короче, самое интересное, что на этом саммите произошло – Путин подарил Трампу футбольный мяч. Типа, он сделал, что мог, теперь мяч на американской стороне поля. Милый (разумеется, полностью экспромтный!) жест, триггером к которому послужил вопрос журналиста телеканала RT. Ну правда, разве это не классно, когда все телевидение в стране – твое?

Дмитрий Глуховский, «Эхо Москвы»