Судаленко: Многие приехали специально из регионов поддержать лидеров РЭП

Правозащитник начал стратегическую тяжбу против действий судьи по «делу профсоюзов».

Еще пять лет тому Верховный суд «поднял вопросы» гласности белорусского правосудия, пишет известный правозащитник Леонид Судаленко для гомельской «Весны». Самым либеральным моментом Пленума Верховного суда можно назвать предписание нижестоящим судам соблюдать не только конституционные требования об открытости судов, но и требования о публичности судов, гарантированные международными актами, участницей которых является Беларусь.

Наша страна является участницей Международного пакта о гражданских и политических правах, который не только признает право каждого на публичное разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом, но и определяет конкретные случаи, когда публика может не допускаться в суд. В частности, такими причинами могут быть мораль, общественный порядок или государственная безопасность, интересы частной жизни сторон, случаи, когда публичность нарушала бы интересы правосудия.

Иными словами, судебное заседание может проходить в закрытом режиме исключительно в перечисленных случаях, при этом всякий раз судья должен обосновать свое решение о закрытости суда для публики одной из перечисленных причин. Как говориться, никто верховных судей за руку не тянул, сами написали - «необоснованное ограничение доступа граждан в зал суда не допускается».

Однако, здесь же добавили: «Вопрос допуска всех желающих граждан в открытое судебное заседание разрешается судом с учетом вместимости зала судебного заседания».

Именно на эту фразу ссылалась Юлия Лескова, пресс-секретарь Верховного суда в «фейсбучной» полемике с представителем профсоюза РЭП Андреем Стрижаком при обсуждении вопроса помещения, в котором будет проходить слушание так называемого уголовного дела против лидеров профсоюза.

Председательствующая по делу судья Марина Федорова вполне вероятно тоже имела ввиду эту фразу, ограничивающую гласность правосудия размерами зала судебного кабинета, иначе, чем объяснить начало столь громкого процесса под возмущение нескольких десятков человек, не попавших в открытый суд. Тем более, что сами обвиняемые настаивали на предоставлении судебного зала, способного вместить всю желающую публику.

Для меня этот суд тоже оказался закрытым. И не только для меня. Многие приехали специально с регионов, в битком набитый людьми судебный зал не пробилась гомельская группа из 10 человек, в зал суда не допустили даже первого руководителя Беларуси Станислава Шушкевича!

Кто-то скажет, а где взять большой зал? Тогда напомню о практике выездных судов, когда резонансные для общества дела слушаются в актовых залах, вмещающих всех желающих. В конце концов, в здании, где проходит суд над лидерами профсоюза имеется актовый зал, способный вместить всю публику.

Возможно, судья не стала напрягаться в поисках зала для желающей публики, так как в ее голове следом за пресс-секретарем Верховного суда "зависла" фраза верховных судей о вместимости зала судебного заседания. Присутствующие потом говорили, что перед началом суда судья произнесла: «считаю, что людей достаточно для начала процесса»…

Возмущенные граждане подписали жалобу о невозможности присутствовать в отрытом уголовном процессе. Не знаю, в чей адрес публика писала коллективную жалобу, тем не менее, уверен, ответ будет таким: «допуск всех желающих в открытое судебное заседание разрешается судом с учетом вместимости зала судебного заседания».

Именно эта фраза белорусской Фемиды характеризует ту судебную гласность, которую нам отмеряла судебная власть и которая сегодня доступна нам, белорусам. Не могу не вспомнить еще один громкий процесс прошлого года в Гомеле по делу так называемого «тунеядца» Александра Семенова, когда в зал открытого суда смогли попасть около 40 человек, а под дверями и на улице толпилось в несколько раз людей больше.

P.S. Я начал стратегическую тяжбу против действий судьи суда Советского района Минска Марины Федоровой, которая взяла на себя ответственность за нарушение моего права на публичное разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом. И пускай белорусская Фемида заявит о неподведомственности этого дела с судьей суду, особого вреда для начатой тяжбы это иметь не будет. Независимую оценку ее действиям я планирую получить в Комитете ООН по правам человека, требования о гласности судов которого по предписанию Верховного суда Беларуси распространяются на все суды страны без исключения.