Как в Беларуси рисуются красивые цифры преступной статистики

Закавыка кроется в заявлениях.

С недавних пор я заинтересовался статистикой по преступлениям. Как я и предполагал, количество зарегистрированных преступлений из года в год падает, но хвалить за это правоохранителей не хочется.

Например, за первое полугодие 2018 года МВД зарегистрировано 41 317 преступлений, что на 5,9% меньше, чем за аналогичный период прошлого года. А в 2017 году органы внутренних дел зарегистрировали 86 326 преступлений, что на 7,1% меньше, чем в 2016 году.

За 2016 год МВД зарегистрировало 92 943 преступлений, что на 4,2% меньше, чем в 2015 году. Ну и так далее.

Цифры красивые и обнадеживающие. Вот только при помощи каких инструментов они достигаются?

Как известно преступления выявляются либо самостоятельно правоохранительными органами в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий, либо о них сообщают граждане или юридические лица в своих заявлениях о преступлениях.

Вот в этих заявлениях и кроется закавыка, помогающая рисовать красивую статистику, свидетельствующую об улучшении криминогенной обстановки. Дело в том, что с недавних пор многие из таких заявлений просто не регистрируются органами дознания как заявления о преступлении и, соответственно, не рассматриваются в рамках уголовно-процессуального законодательства.

Они регистрируются просто как заявления и рассматриваются в рамках Закона «Об обращениях граждан и юридических лиц». Причем делается это даже в том, случае, когда в заявлении содержится конкретная просьба о возбуждении уголовного дела, содержится данные о предполагаемом преступнике, и дается уголовно-правовая квалификация его действий. Происходит это уже приблизительно 2-3 года, с каждым годом «передовой опыт» находит все большую поддержку и в милиции, и в ДФР и других правоохранительных органах.

Кто-то, может, спросит: Какая разница, если заявление все равно рассматривается? А разница, как раз таки огромная.

Во-первых, чем меньше заявлений о преступлении, тем меньше и преступлений, что, как ни крути, положительно сказывается на статистике. Другой вопрос, как это влияет на раскрытие незарегистрированных преступлений – вопрос из ряда риторических.

Во-вторых, в рамках УПК по поступившему заявлению должно быть принято постановление либо о возбуждении уголовного дела либо в отказе в возбуждении уголовного дела. В последнем случае соответствующее постановление направляется в прокурору, который должен осуществлять контроль за полнотой проведенной проверки и правильностью выводов органов дознания. И отнюдь не редкость, когда прокурор отменяет постановление об отказе в возбуждении уголовного дела и направляет дело на дополнительную проверку с обязательными для органа дознания указаниями. А вот если заявление рассматривается в рамках Закона «Об обращениях граждан и юридических лиц», то ответ на заявление прокурору не направляется. Таким образом, из процесса контроля за органами дознания, фактически исключается прокуратура.

В-третьих, в рамках уголовного законодательства в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела должно быть подробно изложены все выясненные при проверке обстоятельства, а также мотивированные выводы со ссылками на конкретные нормы УПК. В результате этого заявитель хотя бы приблизительно видит, кто опрашивался в ходе проверки, что говорил, какие доказательства собраны и т.д.

А вот Закон «Об обращениях…» не содержит таких требований, в результате чего органы дознания часто ограничиваются просто формальной отпиской приблизительно следующего содержания: «В ходе проведенной проверки не обнаружено фактов совершения уголовно наказуемого деяния». Проводилась ли реально проверка или нет, понять просто не возможно.

В-четвертых, в рамках УПК заявитель, которому отказали в возбуждении уголовного дела, имеет право знакомиться с материалами поверки, о чем должно быть прямо и четко указано в постановлении.

Это право не обусловлено какими-либо условиями. А вот в рамках Закона «Об обращения граждан…» заявитель тоже вроде как имеет право знакомиться с материалами, но при условии «если это не затрагивает права, свободы и (или) законные интересы других лиц и в материалах не содержатся сведения, составляющие государственные секреты, коммерческую и (или) иную охраняемую законом тайну». Но в том то и дело, что заявление о преступлении в любом случае затрагивает права и свободы иных лиц.

В-пятых, обжалование постановления об отказе в возбуждении уголовного дела происходит через прокуратуру, которая, осуществляя прокурорский надзор, очень часто их отменяет, виду неполноты проведенной проверки. А вот отписку, сделанную в рамках Закона «Об обращениях граждан…» можно обжаловать только в вышестоящий орган, который, конечно же, заинтересован в хорошей статистике своего структурного подразделения.

Перечисленное выше красноречиво показывает, что правоохранительным органам как ни крути, лучше любое заявление рассмотреть в соответствии с Законом «Об обращениях граждан и юридических лиц». Вот только статья 2 этого закона говорит о том, что его действие не распространяется на обращения, подлежащие рассмотрению в рамках уголовно-процессуального законодательства.

Этому вторит, например, и п.25 Инструкции МВД «О порядке приема, регистрации. Рассмотрения и учета органами внутренних дел заявлений и сообщений о преступлениях, административных правонарушениях и информации о происшествиях», согласно которому заявления о преступлении рассматриваются в рамках УПК.

Но видно для целей хорошей статистики закон, что дышло, куда повернул, туда и вышло. Вот например, что ответило одно РУВД на соответствующие ссылки законодательства: «мнение лица о порядке рассмотрения обращения не может являться определяющим для органа, рассматривающего обращение, и подлежит оценке, исходя из имеющихся материалов. В соответствии с ведомственными документами МВД РБ порядок рассмотрения поступающих в органы внутренних дел заявлений и обращений граждан определяет начальник органа внутренних дел».

А вот что ответил иной правоохранительный орган, рассмотревший заявление не в рамках УПК, в раках Закона «Об обращениях граждан и юридических лиц»: «в связи с отсутствием в обращении достаточных данных, указывающих на наличие признаков преступлений, оно не может являться основанием для принятия решений, в порядке предусмотренном статьей 174 УПК».

Вдаваться в юридические дискуссии не будем, они тут ни к чему. Хотя бы потому, что ни в одном, ни во втором ответе, довод правоохранительного органа не содержит ни одной ссылки на законодательную норму. Но главное, все таки, не в этом.

Нормы УПК специально содержат особый более тщательный порядок рассмотрения заявлений о преступлениях, вне зависимости от того, насколько эти заявления обоснованы. Понятно, что в своих обращениях граждане и должностные лица организаций, не всегда могут правильно оценить ситуацию, и как следствие ошибочно квалифицировать некие действия, как преступления. Но УПК дает возможность в таком случае вынести, например, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела ввиду отсутствия события преступления либо отсутствии в соответствующих действиях состава преступления.

А прокурорский надзор за таким постановлением и существующее право заявителей на ознакомление с материалами проверки, являются своего рода гарантией, что заявление будет рассмотрено полно и объективно, и если действительно было совершено преступление, то оно будет выявлено. Особый порядок рассмотрения заявлений о преступлениях существует еще и потому, что преступления, как правило, носят латентный (скрытый) характер, а преступные действия часто облачаются в формально законную форму.

Для раскрытия таких преступлений, для полной и правильной оценки ситуации, чтобы сложить пазл, необходимо соединить воедино множество фактов, для чего надо совершить определенные действия, правом на осуществление которых обладают только правоохранительные органы. Но сейчас у меня сложилось такое впечатление, что правоохранительным органам это просто не нужно. Тратить время, напрягать голову, чтобы как минимум испортить статистику? Зачем?

Проще перевернуть всю систему с ног на голову, и, используя многочисленные лазейки противоречивого белорусского законодательства, дать формальную отписку и списать все в архив.

Мало того. Указанная система рассмотрения заявлений о преступлении существенно облегчает жизнь нечестным правоохранителям, создавая прекрасную почву для коррупции.

Александр Сацук, «Ежедневник»