Как московский депутат не поделил дом с белорусской пенсионеркой

Необычный конфликт в Минске.

Екатерина стоит у старой деревянной калитки, выкрашенной темно-зеленой краской, и сжимает в руках потертый Гражданский кодекс, изрешеченный закладками, пишет оnliner.by.

За время судебных разбирательств девушка была вынуждена изучить множество законов: отстаивать права пришлось наряду с серьезными адвокатами. Чуть меньше года назад депутат Московской городской думы Александр Милявский подал на мать Екатерины в суд, утверждая, что та вторглась в его жилище. Девушка с такой позицией не согласна. Она убеждена, что ее семья законно занимает собственные «квадраты», а нападки московского соседа совершенно необоснованны. Журналисты выслушали обе стороны конфликта и попытались разобраться, как столь необычное соседство едва не обернулось для пенсионерки судимостью.

Дом, о котором пойдет речь, находится в районе Севастопольского парка, неподалеку от улицы Волгоградской. Обычная деревенская хата, спрятавшаяся в элитном столичном микрорайоне. Замшелый шифер, стопка выкрашенных покрышек у калитки, деревянный фронтон и окна со ставнями.

Так вышло, что совладельцы этого скромного жилища оказались слишком уж разными. Одна вторая доля в праве собственности принадлежит обычной белорусской пенсионерке и столько же — влиятельному московскому чиновнику, депутату Мосгордумы четвертого и пятого созывов и по совместительству уроженцу Минска Александру Милявскому.

Свою долю депутат купил еще в 1994 году. Соседи долго гадали, зачем столь серьезному человеку не самый привлекательный объект недвижимости, но единого ответа так и не нашли. Так или иначе, имеет полное право.

До определенного момента конфликтов соседство не вызывало, но потом что-то пошло не так — в белорусской хате заговорили о законах, судах и уголовных делах.

Позиция белорусской пенсионерки

С Екатериной Кашинской журналисты встречаются у забора, на территорию спорного дома девушка предлагает не заходить: приговор еще не вступил в законную силу, а потому у депутата могут возникнуть вопросы к незваным гостям. Екатерина выступает от лица своей матери, на которую было заведено уголовное дело.

— Я стала собственником в 2013 году, когда мама переписала дом на мое имя. Согласно техпаспорту, это одноквартирный блокированный дом, разделенный несущей стеной на две неравные части. Идеальная доля принадлежит мне и столько же — Милявскому, — объясняет Екатерина.

По ее словам, все разногласия возникли потому, что общая долевая собственность и порядок пользования между соседями не были определены ни в устной, ни в письменной форме. Формально это один общий дом на двоих.

Екатерина утверждает, что ее семья много раз пыталась решить этот вопрос с господином Милявским: предлагала официально оформить две раздельные квартиры или же купить его долю, — но конкретное решение так и не было принято.

— Мой муж звонил Милявскому напрямую, мы общались с его доверенными лицами, отправляли официальные документы, но договориться у нас так и не получилось. В 2010 или 2011 году мы предлагали ему $60 тыс. за его долю. Он согласился, но в последний момент передумал.

Все это время мы находились в подвешенном состоянии: то ли мы выкупаем его долю и реконструируем весь дом, то ли создаем два объекта недвижимости и реконструируем лишь половину.

В последний раз, когда я общалась с его доверенным лицом, мне вручили уведомление о том, что я якобы незаконно занимаю его помещения. На это я ответила, что для урегулирования конфликта нам нужно пойти в Минское городское агентство по государственной регистрации и земельному кадастру и официально разделить дом. Я дала его представителю копии некоторых документов. Вскоре эти документы я увидела приобщенными к материалам уголовного дела, заведенного на мою маму.

Порядочные квартиранты?

Конечно, сам Александр Милявский в доме не проживает и, похоже, даже не появляется здесь. Долгое время часть дома занимали знакомые Милявского, однако спустя много лет их нахождение тут закончилось громким скандалом, милицией и принудительным выселением.

— За стенкой долгое время жила молодая семья с ребенком. Эти люди постоянно шумели по ночам, не давали жить, как следует обслуживать дом. Более того, они пользовались сорокалетним пожароопасным котлом. Такие котлы Мингаз уже в то время принудительно отключал. Нам пришлось обратиться в суд с требованием об их выселении, — вспоминает минчанка.

По словам девушки, суд встал на их сторону — семью решено было выселить. Как утверждает Екатерина, покидать дом самостоятельно они отказались, и потому их выселяли судебные исполнители и милиция.

Минчанка показывает распечатанные фотографии, сделанные, по ее словам, в комнатах, где располагалась семья М. На снимках — обитая кафельная плитка, оборванные обои и раскиданный мусор. В одном из углов стоит странная кирпичная конструкция, напоминающая то ли мангал, то ли импровизированную душевую кабину. На стенах почему-то отсутствуют отопительные батареи. «Они их сняли и с собой забрали. Сказали, что сами установили», — говорит девушка.

— Конечно, теперь говорится, что это были приличные люди. Но вы же знаете, как решаются имущественные вопросы в других государствах? — рассуждает девушка. — Более того, согласно статье №154 Жилищного кодекса, для проживания в доме третьих лиц необходимо согласие всех собственников.

«Мы не препятствуем Милявскому — пускай приезжает и живет вместе с нами»

После выселения семьи мать Екатерины сделала ремонт и стала обслуживать весь дом. Она уверена, что имеет на это полное право. Как объясняет собеседница, пенсионерка отапливает и проветривает помещения, старается следить за порядком. Ее нахождение в доме и стало поводом для судебных разбирательств.

— Дом старый. Чтобы он окончательно не пришел в негодность, за ним нужно следить. Мы не препятствуем Милявскому — пускай приезжает и живет, нам не жалко. Но моя мать имеет полное право свободно перемещаться по территории всего дома, — убеждена совладелица жилья.

Екатерина утверждает, что Александр Милявский претендует именно на бо́льшую часть дома: площади условных половин отличаются на несколько квадратных метров. Тем не менее в списке задекларированного жилого имущества у чиновника немного другие сведения. На официальном сайте Московской городской думы сказано, что, кроме всего прочего, мужчина имеет в долевой собственности 53,9 кв. м жилья в Республике Беларусь. Это ровно половина общей площади спорного дома.

Районный суд вынес оправдательный приговор в отношении матери Екатерины: женщина была признана невиновной в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 202 УК. Тем не менее на этом история вряд ли закончится.

— Мама все эти разбирательства переживает очень тяжело. Она пенсионер и ветеран труда. В силу возраста она уже хуже соображает и не в состоянии защищать себя сама. Ее легко запугать и запутать, она может сама себя оговорить. Даже протокол участковому инспектору подписала, не читая его, что и послужило поводом к началу судебных разбирательств. Рекомендую всем гражданам проводить инструктаж родителям: посторонним дверь не открывать, ничего не подписывать, если вы не смогли прочитать. А встречный иск мы подавать не будем: не имеет смысла, Милявский же в доме не живет, — заканчивает Екатерина.

Позиция московского депутата

Приговор суда депутата не устроил. Со слов его помощника Максима Душкова, они уже обжаловали решение в вышестоящих органах и будут добиваться пересмотра дела. По их мнению, пенсионерка неправомерно вторглась в жилище Александра Борисовича, заняв весь дом целиком.

— Давайте выстроим некую хронологию. Этот дом был построен двумя самостоятельными семьями в 1952 году. Это был двухквартирный жилой дом с несущей перегородкой четко посередине. Этот факт зафиксирован и подтвержден документами БТИ, — рассказывает Максим Душков. — Мой руководитель приобрел половину дома в 1994 году. На плане эта часть обозначена как квартира №1.

В 2003 году с согласия Александра Милявского в ней поселилась молодая семья М. — дети водителя нашего партнера. Они следили за порядком, оплачивали «коммуналку». Порядочная семья с маленьким ребенком.

Тамара Гончаревская — пенсионерка, в отношении которой подано заявление в суд, — получила в наследство вторую часть дома (квартиру №2) в 2007 году. Она спокойно жила там практически шесть лет, пока не подарила ее своей дочери — Екатерине Кашинской. По сути, с этого момента все и началось.

Как утверждает помощник депутата, в этот период Гончаревская через суд выселила жильцов, прорубила дверь в капитальной перегородке и заняла весь дом.

— Посреди зимы молодая семья с малолетним ребенком была выселена на улицу. В тот момент М. просто не смогли выйти на связь с Александром Борисовичем и отстоять свои права. Это хорошие люди, они знали всех соседей, со всеми дружили. Об этом говорили все соседи, пришедшие в суд, — рассказывает МаксимВалерьевич. — Информация о том, что это какие-то маргиналы, просто не соответствует действительности. Никто не верит в то, что они могли разводить там антисанитарию и так далее.

Со слов представителя Милявского, начиная с 2016 года они неоднократно пытались попасть в жилище депутата, однако соседка просто не пускала их в дом и предлагала обращаться с этим вопросом в суд. Однажды так и произошло.

Вопросов не возникало больше 60 лет

По утверждению Максима Валерьевича, минчанка и сегодня занимает весь дом, апеллируя к тому, что по документам ей принадлежит не «левая» или «правая» половина дома, а 1/2 всего пространства.

— Поскольку в разное время собственники и одной, и второй квартиры делали пристройки, части дома оказались разными по площади. Однако эти изменения не оформлялись собственниками как изменения долей, что, по мнению Гончаревской, и дает ей право пользоваться всем домом, — продолжает Максим Душков. — Порядок пользования был изначально заложен при строительстве дома: это две самостоятельные квартиры, разделенные капитальной стеной. В соответствии с этим был сформирован и порядок пользования земельным участком, который был разделен забором, и каждый собственник пользовался земельным участком, прилегающим к его части дома.

У каждой квартиры есть свой лицевой счет. За 61 год существования дома ни у кого из собственников не возникало вопросов ни по принадлежности частей дома, ни по порядку пользования ими. Шесть лет не возникало вопросов и у самой Гончаревской, которая жила бок о бок с нашими жильцами, но потом что-то изменилось.

Представитель Милявского утверждает, что после их обращения дом обследовала милиция вместе с архитекторами, которые установили, что Гончаревская заходит с одной стороны дома, а выходит с другой. Об этом, по его словам, свидетельствовали и соседи, которые по свету замечали, как женщина перемещается по всему дому.

— Собственно, она и сама не отрицала этого, однако потом почему-то все же заложила проход и написала жалобу с просьбой провести дополнительную проверку. Во второй раз прохода уже не было. Как думаете, если бы человек чувствовал себя правым, он стал бы так поступать? Наверное, нет.

Вообще, Гончаревская прекрасно знает, какая именно часть дома принадлежит ей, а какая — нам. В своих объяснениях участковому она называет часть дома (квартиру №1) частью Милявского, что лишний раз доказывает признание ею сложившегося порядка пользования. И только этот изощренный юридический ход позволил сделать что-то невообразимое. Они решили, что таким образом можно пользоваться всем домом: хозяин-то все равно не приедет, а представителей (даже с нотариально удостоверенной доверенностью) они не пускают даже во двор.

Когда стало понятно, что уладить конфликт самостоятельно не получится, представители депутата обратились с заявлением в милицию, которая усмотрела в действиях пенсионерки возможные нарушения закона, и предложили обратиться в суд. Максим Душков уверяет, что изначально они не планировали решать вопрос столь кардинальными методами, однако ни пенсионерка, ни ее дочь на контакт не шли, а по всем вопросам отправляли в суд.

«Мы не видим раскаяния»

— Предложений о покупке Александру Борисовичу не поступало. Он об этом не помнит. Мы посмотрели материалы дела: там есть какие-то странные представители, названы какие-то фамилии, которых никто не знает. Это нам еще предстоит проверить, мы выясним, что это за люди.

Сейчас речь о разделе дома вообще не идет. С точки зрения права мы в данный момент обвиняем Гончаревскую в том, что она нарушила жилищные права Милявского, заняв его жилье. Пункт 2 статьи 250 Гражданского кодекса Республики Беларусь предусматривает, что участник долевой собственности может пользоваться частью общего имущества соразмерно его доле, но никак не всем домом.

На вопросы о возможности мирного решения конфликта и планах Милявского на этот дом Максим Душков отвечает кратко:

— Такое всегда возможно, но мы не видим раскаяния, мы не видим даже попытки загладить свою вину.

Вопрос о планах на это имущество надо адресовать Александру Борисовичу. Минск — его родина. После переезда он сохраняет это имущество, значит, сохраняет и все права в отношении этого имущества. Я отвечать на этот вопрос не возьмусь: не уполномочен.