Как в Гродно два cтудента протестовали против ввода советских войск в Чехословакию
История юных диссидентов.
Полвека назад, в ночь с 20 на 21 августа 1968 года, советские войска вошли в Чехословакию. Причина была в реформах, которые получили название «Пражская весна» и очень не нравились тогдашнему руководству СССР. Против ввода войск активно, если это слово можно применить к тем реалиям, протестовали советские диссиденты. Наиболее значимая акция прошла на Красной площади в Москве.
Ее назвали «демонстрацией семерых». Но мало кто знает, что примерно в это же время в Гродно двое студентов тоже протестовали и поплатились за это свободой, пишет tut.by.
Сергей Коленченко и Александр Романов учились тогда на химико-биологическом факультете Гродненского педагогического института, как тогда назывался нынешний университет.
А вообще ребята дружили с детского сада. И в тюрьму сели вместе.
— Даже есть исторческая фотография, где мы на новогоднем утреннике зайчиками танцуем около елки, — смеется Сергей и показывает старые снимки.
Фотографий осталось мало — часть мужчина отдал родственникам своего друга, часть — историкам и коллекционерам.
Александр Романов умер в 2005 году. Единственным свидетелем тех событий в Гродно остался Сергей.
— Молодые мы были. Тогда даже с девушками еще не встречались. Знаете, это такой юношеский максимализм был скорее, чем какая-то оформившаяся и взрослая позиция. Да, мы были не согласны с введением войск в Чехословакию. Многие тогда были не согласны. Обсуждали, возмущались. А тем более все это происходило в студенческой среде. Богема, что вы. Но дальше разговоров дело не шло. Однако Саша хотел действий, — вспоминает Сергей.
В голове у парня роились мысли: «А может, что-нибудь сделать с гродненским памятником Ленину в центре города? А может, выйти на площадь с плакатом или расписать асфальт, чтобы в городе об этом говорили?»
О том, что 25 августа в Москве протестовали молодые ребята, гродненские пацаны не знали. Информация о том событии до них дошла значительно позже. Сергей вспоминает, как все начиналось.
В сентябре 1968 года друзья зашли в одну из аудиторий старого корпуса университета. Здесь вовсю шел ремонт. Покурили в открытое окно и подожгли портрет Карла Маркса.
— Ух, как горела его борода. Как уже там, в этой аудитории, воняло, — смеется Сергей. Сейчас действия молодых людей воспринимаются лишь как мелкое хулиганство. Но тогда это было чуть ли не подрывом советской власти.
Парни решили на этом не останавливаться и ближе к ноябрьским праздникам провели еще одну акцию. Разрисовали и порвали «иконостас» вождей пролетариата, который находился в фойе здания. А еще там же написали призывы остановить действия советской власти в Чехословакии. Учебное учреждение, конечно, шумело. Но тех, кто это сделал, сначала не нашли. Воодушевившись, друзья решили, что можно сделать еще что-то значимое. Наметили следующую аудиторию, но там их уже ждали сотрудники КГБ. Сдал неугомонных студентов кто-то из однокашников, когда молодые диссиденты неосторожно поделились с ними своими успехами.
— Сейчас все это воспринимается весело и как такая байка из далекого прошлого, а тогда было страшно. Допросы, допросы, допросы, а мы молодые, зеленые, наивные и испуганные, — говорит Сергей.
Судили молодых ребят по двум статьям: «Хулиганство» и «Распространение клеветнических измышлений, порочащих советский строй».
— Я, наверное, единственный диссидент-сидент в Беларуси, оставшийся в живых. Да и по второй статье в Советском Союзе судили до нас только один раз.
Сашу осудили на 4 года. Наказание отбывал в Орше. Сергею дали три года. Сидел в Волковыске. С учебы их, конечно, попросили.
— Потом, уже после отсидки, что-то предлагали, но я не согласился и ушел в строительство, в этой отрасли и проработал почти 40 лет. Даже трудился в одном из отделов Гродненского облисполкома. Высшее образование все-таки получил, но значительно позже. Сейчас на пенсии, — говорит Сергей.
— Предлагали ли вам реабилитацию?
— Да. Это было в 90-е годы. Но там надо было писать заявление. Саша возмутился: как же так? Когда нас сажали — никто не просил ничего написать, а как реабилитировать, то надо прошение предоставить. Так мы и отказались.
Что касается Александра Романова, то он, по словам друга, так и остался вечным диссидентом, бодался с властью, писал стихи и прозу. Даже издал книгу самиздатовским способом «Пролетарии духа».
— В мире существует всего 5 экземпляров, напечатанных им собственноручно на машинке. Он даже написал уже в 2000 годах в посольство Чехии и рассказал о нашей истории, но, к сожалению, ответа не получил, — говорит Сергей.
— Не жалеете, что в жизни все вот так произошло?
— А чего жалеть-то? От того, что мы сделали, я не отказываюсь. Вы поймите, что порча портретов — это ого-го какой был протест, ведь демонстрации или какие-то активные действия — это было что-то невообразимое и нереальное.
Действительно, демонстрации в Советском Союзе были только «за». И выйти на Красную площадь с плакатами, на которых было написано «Позор оккупантам!», «Руки прочь от ЧССР!», «За вашу и нашу свободу!», «Свободу Дубчеку!» было равносильно самоубийству.
Но восемь молодых людей в Москве (во время следствия одну из участниц освободили — удалось доказать, что она просто проходила мимо) все-таки решились на рискованный шаг. Забрали их быстро. Суд длился тоже недолго. В итоге Константин Бабицкий, Лариса Богораз, Наталья Горбаневская, Вадим Делоне, Владимир Дремлюга, Павел Литвинов и Виктор Файнберг были осуждены. Кого-то отправили в лагеря, кого-то — в психиатрическую больницу, кого-то — в тюрьму.
25 августа 1968 года считается одним из важнейших дней в истории демократического движения в СССР.
Новости и события в Беларуси и мире.
Пресс-центр [email protected]