Актер Александр Финевич: Из окна нашего дома на Комсомольской я бросил гитару прямо в руки Высоцкому

Известный актер рассказал о своих звездных знакомствах.

Про Минск полувековой давности, его колоритных жителей и звездных гостей актер Александр Финевич рассказал в интервью kp.by.

Угловой дом на пересечении Комсомольской и Интернациональной, напротив кинотеатра «Победа», и сейчас обозначен двойным номером - 17/9.

На тех же улочках начиная с пятого класса юный Саша Финевич (белорусский актер, известный зрителю по ролям в сериалах и фильмах «Ускоренная помощь», «На дальней заставе», «Деревенская история», «Кряженок» и др. - Ред.) снимался в кино - исторический центр Минска был излюбленной площадкой советских режиссеров, сюда же съезжались звездные артисты, поэты, музыканты. Так, почти случайно, в конце 60-х Александр Финевич познакомился с Владимиром Высоцким - и все благодаря своей красавице-сестре.

- Когда сестра позвонила и попросила у меня гитару «на вечер», я возмутился. Она объяснила: «Высоцкий приехал, а инструмента нет».
Фото: СВЯТОСЛАВ ЗОРКИЙ

- Октябрина на семь лет меня старше, в то время она слыла одной из главных минских красавиц и была вхожа в творческую тусовку, которая привлекала гастролирующих знаменитостей со всего Союза. Шел 67-й год, мне исполнилось 13.

Октябрина слыла одной из первых красавиц Минска
Фото: личный архив.

Мама только купила гитару, которой я очень дорожил. В конце 60-х ее невозможно было свободно найти в магазине - СССР был страной дефицита и очередей.

Мы фанатели от Высоцкого, отец моего друга работал звукооператором на «Беларусьфильме», у них дома на бобине мы слушали песни. Только вышел документальный фильм «Срочно требуется песня», где Владимира Семеновича показали впервые, мы мгновенно разучили его «Порвали парус…».

Когда сестра позвонила и попросила у меня гитару «на вечер», я возмутился. Она объяснила: «Высоцкий приехал, а инструмента нет». Я не поверил: «Вот пусть сам за ней и приезжает!» Они собирались на Карла Маркса на квартире режиссера Валика Ткаченко. И через 15 минут примчали к нам на Комсомольскую - на мотоцикле с коляской. Высоцкий - в коляске, сестра - за водителем. Наше окно на втором этаже было открыто, я сразу узнал его голос, а сестра кричит: «Ты видишь, кто у тебя гитару просит?» Смотрю, Высоцкий машет и улыбается: «Бросай, поймаем!» Я и бросил.

- Гитару хоть вернули?

- Вернули! Жалею, что ее не сохранил: пошли с ребятами в поход и во время драки гитарой огрели кого-то по голове - разлетелась вдребезги…

А через пару лет мы с Высоцким… померялись ростом на киностудии. Я с 5-го класса снимался в кино, а после 9-го меня взяли на «Беларусьфильм» на практику. Заходим с другом на киностудию, а в холле сидит Высоцкий в клетчатом пиджаке и смотрит, как на него реагируют. У нас глаза округлились, челюсть отвисла, а он улыбается, доволен. Мы осмелели, шепчемся: «Давай померяемся с ним ростом!» Подошли, начали бормотать, как мы его любим, он улыбнулся, кивнул, встает уходить, и мы видим, что он почти на голову нас ниже…

Юный Александр Финевич в фильме "Кряженок" - кино снимали на минских улицах.

«Центр Минска затапливало еще в середине прошлого века»

- Те, кто пережили войну, рассказывали, что в нашем доме еще до революции находилась гостиница. Потолки - почти 4 метра, стены - метр шириной, строили так, чтобы экономить тепло: до революции одна печка отапливала всю квартиру.

Мы жили с мамой и сестрой в однокомнатной квартире - шикарно по тем временам, семьи одноклассников ютились в коммуналке с общей кухней.

Весь наш район - от проспекта Независимости до Немиги и от проспекта Победителей до Володарского - бывшее еврейское гетто, которое немцы создали во время войны. Наш дом тоже был еврейский, с огромной ностальгией вспоминаю общение с соседями…

Сейчас Комсомольскую сделали европейской улицей, но ведь раньше весь город был такой! Взять хотя бы район старинной Немиги, с ее узкими улочками и двориками.

Везде снимали фильмы - киностудии не знали лучшего места. Потом все это разрушили, построили торговые центры… Сейчас все возмущаются, что затапливает. Но ведь и Комсомольскую, и Интернациональную затапливало еще 50 лет назад, никто уже не обращал внимания.

Помню, в Минске был страшный ливень. В летнем кинотеатре в парке Горького показывали «Бей первый, Фредди», а снаружи гремел гром, сверкали молнии. После кино мы обалдели - Свислочь вышла из берегов, началось наводнение: по ту сторону реки машины затопило по самые крыши.

«Знаменитое ограбление в Лондоне провернул «наш Эрик»

- В нашем районе жили уникальные личности, взять хотя бы Эрика Рубина - выдающегося минского карточного игрока всесоюзного уровня. В те годы за тунеядство сажали, отправляли на 101-й километр, поэтому Эрик числился маляром, но ни дня не работал. Спустя годы газета «Труд» посвятила первую полосу знаменитому ограблению в Лондоне, которое провернул наш Эрик с другом-итальянцем.

До эмиграции Эрик жил в Минске, потом уехал в Израиль, оттуда - в Лондон. Там они и грабанули лондонский банк - вынесли миллионы, их долго не могли вычислить (в 1991 году в Лондоне 54-летний Эрик Рубин приговорен к 12-летнему заключению за самое крупное в истории Великобритании ограбление: в июле 1987 года из хранилища «Найтбридж Сейф Депозит Сентер» похитили 40 миллионов фунтов стерлингов. - Ред.).

Выдал его характерный шнобель (улыбается). В «Труде» и фамилию Эрика напечатали. В компании, в которой мы вместе когда-то выпивали, с гордостью зачитывали и вспоминали «нашего Эрика».

Помню, когда я еще оканчивал школу, Эрик предлагал мне работать у них. Спросил: «Куда дальше?» Говорю: «В театральный». Он махнул рукой: «Зачем тебе эта нищета? Будешь у нас администратором - ездить по Союзу, заказывать гостиницы и иметь тыщи!»

У них была целая мафия карточных игроков, многие из которых были знаменитыми шахматистами. Однажды я видел, как на подоконнике в гостинице «Юбилейная» они раскладывали стопок двадцать уложенных пачками карточных денег…

«На «Операцию «Ы» в «Победу» очередь стояла до проспекта»

- Время тогда было противоречивое. В пять лет дворовая шпана начинала курить папиросы и примерно в это же время записывалась в спортивные секции. Так я увлекся боксом. Наше спортивное общество «Спартак» располагалось в здании нынешнего костела Пресвятой Девы Марии, сейчас это площадь Свободы.

Рассказывали, что в нем еще молился Наполеон, когда шел на Москву. В мою бытность внутри церкви был боксерский зал, где установили настоящий ринг, везде висели груши - многое там нашей кровью залито. Тренировались мальчишки разных возрастов, даже устраивали чемпионаты, в этом же здании церкви в начале 70-х я выиграл свой важный спортивный трофей - юношеский Кубок Минска по боксу.

Когда сестра подросла, маме - ударнице производства - дали однокомнатную квартиру на Автозаводе. На Комсомольской мы остались вдвоем с сестрой. Внизу, на первом этаже, где сейчас кафе, тоже были квартиры. А за углом - напротив «Победы» - кафе «Отдых», но без уличной веранды. Слева от кинотеатра стоял деревянный тир, там, где сейчас прокуратура - разрушенные послевоенные здания… Помню, когда в кинотеатре показывали «Операцию «Ы», очередь за билетами растянулась до нынешнего проспекта Независимости. «Фантомас» - то же самое.

Рядом с «Победой», через дорогу, находилось здание милиции, КГБ стоял на том же месте, что и сегодня. Кстати, на углу проспекта и Комсомольской над зданием КГБ есть стеклянная башенка-беседка. Рассказывали, что в сталинские времена там любил сидеть Цанава (нарком Госбезопасности БССР, один из организаторов массового расстрела заключенных. - Ред.) и наблюдать за народом.

- Вы с сестрой по-прежнему принимали звездных гостей у себя дома? А чем угощали?

- Да, сидели на нашей кухне, на столе - картошка с селедкой, хлеб, огурцы… Когда я стал студентом, мы получали стипендию и шли в главный минский ресторан в гостинице «Юбилейная». Пятерки хватало посидеть на двоих. За стипендию мог позволить себе 8 раз сходить в ресторан.

- Время тогда было противоречивое. В пять лет дворовая шпана начинала курить папиросы и примерно в это же время записывалась в спортивные секции.
Фото: СВЯТОСЛАВ ЗОРКИЙ

Помню, возле буфета, без сцены, на первом этаже гостиницы пел Мулявин - они еще были «Лявонамi», не «Песнярами». Почему помню? Я был частью музыкальной компании, куда входили ребята из группы «Менестрели» - Сережа Шульга, Валера Дайнеко. Проходя мимо, они показывали: «Вон Мулявин поет возле буфета». Ну, поет и поет… Кто знал, какой знаковой фигурой для Беларуси он станет спустя время!